Мы из спецназа. Бумеранг - Андрей Щупов

Глава 5

Гаражик казался ветхим, давно отслужившим свое инвалидом. И не гаражик даже, а сарайчик, склепанный из тонюсеньких досочек. Ему и в прежние времена, должно быть, доверяли исключительно домашнюю рухлядь вроде старых кастрюль, сломанных велосипедов и подобранного на свалке железного хлама. Теперь же в нем жили исключительно мыши да приблудные псы. Может, изредка забредали на ночлег поддавшие боярышниковой настойки бомжи, да справляли нужду дворовые малолетки. Лишенная замка дверь давно болталась на одной петле, а в узкое окошко свободно задувал ветер, однако от небесной мороси сарайчик еще спасал.

- Это что же, и есть ваш хваленый маньяк? - морщась от запаха тряпок, старого рубероида и прогорклой пыли, Харитонов шагнул в темный угол, носком туфли ткнул в литое плечо насильника.

- Он самый.

- А ее сюда зачем принесли? Он что, убил ее? - Дмитрий кивнул в сторону лежащей на отдалении девушки. Рот у нее был заткнут платком, глаза завязаны, руки стянуты на животе куском веревки.

- Да живая она! Живая! - Мишаня все еще прижимал платок к кровоточащему лицу. - Что ей сделается, курве ненормальной! Еще и защищать его пыталась.

- Так это вы ее, получается, связали?

- А то кто же! И не хотели, а пришлось.

- Это у них, типа, игра такая оказалась. Садо-мазохистская… - неохотно пояснил из-за спины Мишани Юрик Пусвацет. - Я так понимаю, этот урод ее разок оприходовал, а ей понравилось, вот и решили продолжить театр. Она, значит, в роли жертвы, а он - насильник.

- Хорошая игра, - Дмитрий кивнул. - Главное - в духе времени.

- Да уж не КВН какой-нибудь. Все предельно натурально. Поймал, избил, вставил, - и никаких, понимаешь, обид.

- Так может, и насилия никакого не было? Я имею в виду других обиженных?

- Да было! Чем хочешь, клянусь! - Юрик истово перекрестился. - Я ведь за ним давно наблюдаю. И эксгибиционизмом постоянно занимался, и мастурбировал прямо на глазах девчонок! А когда в настроении, то и в кусты студенток затаскивал. Кого отпускал - бывало и такое, а с кем, видно, и договаривался.

- Я так думаю, - подал голос Мишаня, - он у них вроде домового стал. Может, даже, привыкать уже начали.

- Вот-вот! - поддакнул Юрий. - Я с одной студенточкой толковал, так она мне следующее выдала: мол, насильников кругом как грязи, все равно не убережешься, так пусть уж лучше будет свой - ласковый. Этот, по крайней мере, не прирежет.

- Веский аргумент! - с кривой усмешкой Дмитрий оглядел мясистые ноги лежащего. - Вот он, значит, какой - местный донжуан - добрый да ласковый. А чего же он тогда физиономию Мишане попортил?

- Да не он это, - девка его чокнутая. - Юрий сердито кивнул в сторону потерпевшей. - Едва глаза не выцарапала за своего кобеля.

- Да ну?

- Точно! - Шебукин кивнул. - Могла и убить. Точно пантера накинулась! И кулаками била, и ногтями полосовала. Она ведь не из студенток - постарше будет, вот я и думаю: может, этот козлик первый сумел ее ублажить, а я весь кайф поломал. Женщины такое не прощают.

- Да уж, женщины за любовь на все способны… - рассеянно подтвердил Харитонов. Склонившись над пленником, рывком перевернул мужчину на спину. Лицо у насильника оказалось разукрашенным ссадинами и синяками, из разбитой губы сочилась кровь, заплывший глаз сиял лютым пламенем.

- Вижу, красиво поговорили! - оценил Дмитрий. - А результат?

- Ноль целых, хрен десятых, - пробурчал Мишаня.

- Плохо! Нам ведь с вами нужно чистосердечное. И обязательно явка с повинной. Иначе все дело расползется по швам. - Дмитрий скривил губы. - Эй, чувырло, слышал меня? Готов подписать чистосердечное признание или нужно с тобой толковать более обстоятельно?

Разбитые губы чуть приоткрылись. Пленник набрал полную грудь воздуха, и кровавый плевок едва не угодил на брючину Дмитрию.

- Я тебя живьем схаваю, мент поганый! Хрен тебе, а не чистосердечное!

- Ишь, ты! Еще и ругается! - Дмитрий покачал головой. - А ведь ты, братец, действительно, животное. Даже странно, что до сих пор никто тебя в зоопарк не упрятал. Видно, придется нам этот изъян исправить.

- Только дай подняться - по стене размажу!

Челюсти Харитонова окаменели, на скулах вспухли злые желваки.

- А ну-ка, развяжи его, Мишань! - отрывисто приказал он.

- Да ты чего? Он же буром попрет! Вон, какой кабан!

- Я сказал: развяжи!

Нож Шебукина полоснул по веревкам, и Михаил торопливо отшагнул в сторону. Прогноз его тут же оправдался. То ли настолько насильник уверовал в собственные мускулы, то ли наблюдался у него непорядок с мозгами, однако, едва вскочив, он тут же ринулся на Харитонова. Неизвестно, на что надеялся этот буйвол, но затяжного боя не получилось. Начальник «Кандагара» и не думал церемониться с насильником. Нога его футбольным финтом подбила правое колено атакующего, заставив обрушиться на грязные доски. Когда же детина поднялся повторно, Дмитрий ударил еще сильнее - на этот раз уже по левой ноге. Что-что, а бить он умел, - взревев раненным зверем, громила вновь опрокинулся навзничь, завозился на половицах, поджимая под себя пылающие от боли конечности.

- Вот так, братец, - наставительно произнес Дмитрий, - и это только начало! Потом будет хуже. Так что выбирай: либо ты колешься, либо момент истины для тебя никогда не наступит.

Лежащий на полу молчал.

- Понял тебя, - кивнул Дмитрий. - Мира не хочешь, а хочешь большой и чистой славы. Ну, так мы это тебе устроим - и знаешь как? Пригласим журналистов и покажем тебя по телевидению. Расскажем о всех твоих геройствах, продемонстрируем фотографии Юрика. А там, глядишь, другие жертвы откликнутся, добавят к твоему послужному списку дюжину лишних эпизодов.

- Вы ничего не докажете!

- А мы и доказывать ничего не будем. Пиар - он и есть пиар. Все исключительно ради вашей известности, сэр. Народ должен знать своих героев в лицо. Устроим телешоу, подождем чуток и отпустим. - Дмитрий хмыкнул. - Не думаю, что после нашей передачи ты долго погуляешь по улицам родного города. С таким беспокойным хозяйством в штанах долго на свободе не живут.

Насильник демонстративно отвернулся, снова сплюнул - на этот раз уже в дощатую стену.

- Ну? И чего теперь делать будем? - в голосе Юрия сквозила тоска. - Ментам сдавать, - засмеют. А дамочка еще и обвинение предъявит. За нападение на своего хахаля.

Дмитрий хмыкнул.

- Боишься, что посадят?

- Посадить - не посадят, но позору точно не оберемся. Да и этому уроду ничего не сделают. Помурыжат в обезьяннике, полупцуют дубинками, да и выпнут вон. На кой он им сдался?

- Тоже правда… - Дмитрий поморщился. Еще раз оглядев сарайчик, невесело кивнул. - В общем, так, ребятки: эту девицу развязываем и везем в больницу к знакомым лепилам. Как ни крути, а ноженьку ей все же подранили, вот и надо лечить.

- А с ним что?

- С ним еще подумаем что делать. Маньяки они все ласковые до поры до времени. А как свернут первую шею, так и входят во вкус. - Харитонов покачал головой. - Чую, нельзя его просто так отпускать.

Преданно глядя в лицо своему начальнику, Шебукин согласно кивнул.

Глава 6

Наркотики обнаружили в «Тойоте» - в той самой машине, в которую забрался совсем недавно дружок заказчицы. Собственно, их даже искать не пришлось. Поглядев в хмельные глаза клиента - смазливого молодца с рыжеватым чубом надо лбом - Стас сграбастал его за грудки, бесцеремонно рванул к себе, хлестнул по щеке. Паренек замычал что-то бессвязное, и в лицо Зимину пахнуло острой мятой - либо корвалол, либо валокордин. Хорошенькое дельце! Этак еще концы отдаст, не доехав до заказчицы.

- Ты что, валидол ему давала?

- Он сам, - девица, находившаяся в машине с клиентом, испуганно приподняла ладони, словно защищаясь от бешеного взгляда Зимина. - У него с сердцем что-то, вот и пьет лекарства.

Стас вновь взглянул в глаза обладателя чуба, с удивлением покачал головой. Значит, обитали на свете и такие чудики! По всему выходило, что этот сердечник параллельно с наркотиком принимал и лекарства. Надо полагать, подстраховывался, умник!…

Он снова тряхнул его, жестко хлестнул по щеке.

- Давно на игле, придурок?

Голова молодца замоталась, как у тряпичной куклы, но отвечать он не собирался. Более того - на губах его расплылась блаженная улыбка идиота.

- Да ты посмотри на него, он же никакой! - фыркнул Марат. - Ножом режь, не почувствует.

- В самом деле… - обрывая пуговицы, Зимин рывком закатал на рыжеватом альфонсе рукава, распахнул рубаху. Они не ошиблись, хотя на этот раз перед ними были не исколотые вены, а нечто другое. По-женски белое плечико клиента украшал маленький невзрачный пластырь коричневого цвета.