Ураган для одуванчика - Андрей Анисимов

– Кто здесь? – вскрикнула Кристина, пытаясь завернуться в плед.

– Госпожа Муравина, я есть капитан полиции.

– Как вы сюда попали? – справившись с испугом, поинтересовалась Кристина. Она уже сумела использовать плед для защиты своего тела от взглядов непрошеного гостя.

– Не нашел кнопка, а калитка не имеет замок.

– Замечаете, в каком я виде? Посторонних мужчин не ждала.

– Я есть полицейский.

– Но вы же не женщина?

Вопрос Кристины капитана озадачил. Продолжая смотреть в сторону, он подбирал русские слова для ответа. Подобрав, вздохнул с облегчением и произнес:

– В служебное время мой пол не составляет вопроса. Меня зовут капитан Вельт.

Кристина с трудом сдержала улыбку и пришла на помощь соотечественнику, заговорив с ним на родном языке.

– Капитан Вельт, я хоть и Муравина, но эстонка, и можете не мучиться. Что вам нужно?

– Да, так мне гораздо легче, – обрадовался Вельт, переходя на эстонский. Его лоб от напряжения и жары успел покрыться испариной. Он достал из кармана платок, снял фуражку, протер лоб, повторил все в обратном порядке и перешел к делу: Мне необходимо поговорить с фрау Литхен.

Кристина тут же перестала улыбаться:

– Берты нет.

– Где она?

– Уехала.

– Куда? – капитану очень хотелось посмотреть в глаза хозяйке, но он сдержался, продолжая косить вбок. Что дало возможность Кристине справиться с волнением и подобрать тон для беседы:

– Понятия не имею. Может быть, домой в Мюнхен.

– «Может быть» не ответ.

– С Бертой что-то случилось?

– Вот об этом я и хотел вас спросить. А когда она уехала?

– Точно не помню, примерно месяц назад.

– А где ваш супруг?

– Играет в теннис.

– Придется поговорить пока с вами.

– В таком виде мне говорить сложно, – и Кристина указала полицейскому на пластиковый стол и кресла в тени яблони: – Присаживайтесь, капитан, а я пойду, что-нибудь на себя накину.

– Конечно, проуа. Спасибо.

Кристина, закутавшись в плед, убежала в дом, а полицейский с удовольствием проследовал в тень яблони и уселся в кресло. Оставшись в одиночестве, он внимательно оглядел сад. Его взгляд искал укромное место, где бы эта миловидная молодая особа со своим русским мужем могли закопать труп фрау Литхен. Делал он это скорее автоматически, поскольку никаких подозрений по поводу Кристины у него пока не возникло. Скорее наоборот. Ее загорелое, почти обнаженное тело, которое он, перед тем как отвернуться, все же успел разглядеть достаточно подробно, пробуждало в нем совсем иные чувства. Распространенное у нас мнение, что эстонские мужчины не поддаются женским чарам или что им требуется для этого литр водки и много времени для настроя, в корне неверны. Представители мужской части маленького свободолюбивого народа отличаются от русских мужиков лишь тем, что внешне проявляют свои эмоции куда сдержанней. И если капитан не обращал мужского внимания на секретаря полиции Энни, то не от холодности натуры, а от внешних данных девушки, которую за женщину не принимал. Кристина же вызвала у него нормальную мужскую реакцию, и к прелестям молодой хозяйки капитан не остался равнодушен. Но Вельт оставался полицейским, и его профессиональный инстинкт работал автономно, как бы сам по себе. К тому же в запросе немецкого комиссара прямо говорилось, что фрау Лямке, заявившая подругу в розыск, подозревает в преступлении именно Муравиных. Если бы начальник Вельта, комиссар Эски, не ушел в отпуск, этим делом заниматься бы ему. А теперь Вельт остался за главного и ударить в грязь лицом не имел права.

Пока женщина не вернулась, он обдумывал ее ответы. Поскольку, видение из розового загорелого женского естества перед глазами не маячило, он мог рассуждать трезво. Но и тут, в тени яблони ничего подозрительного не вспомнил. Конечно, Муравина смутилась. Но о своем визите он не предупредил, а обнаружив рядом с собой чужого мужика, да еще когда ты лежишь почти голышом, смутишься поневоле. «Поведение подозреваемой вполне адекватно» – заключил полицейский. И посмотрел на дверь, за которой скрылась хозяйка.

Сегодня на корте Василий выложиться не сумел. Партнер Гена, лысоватый, полнеющий мужчина старательно лупил ракеткой, но его мяч либо не попадал в площадку, либо исчезал за сетчатой оградой в кустах сирени. Однако других теннисистов в будний день не нашлось, и Муравин терпеливо сносил игру в «одни ворота». Они заплатили за полтора часа, а играли час, и уйти раньше времени Василию казалось пижонством. Теннисный корт относился к спортивному комплексу при поселковой школе. Учащиеся пользовались им свободно, остальные желающие – за плату.

– Давай просто так постучим, без счета, – предложил он Геннадию, когда тот в очередной раз мазанул в аут.

Гена кисло улыбнулся:

– Скучно со мной сражаться?

– Все лучше, чем о стенку дубасить, – ответил Муравин, не пытаясь щадить самолюбия соперника. Мелодию мобильного услышали оба, и оба повернули головы к скамейке. Звонил телефон Василия. Его трубка лежала в кармане брюк, а брюки он оставил на скамейке возле столба для сетки. Муравин, не обращая внимания на сигнал, продолжал свои подачи. Остановил игру Гена:

– Чего не идешь? Это твой в портках надрывается.

– Хрен с ним, потом перезвоню, – отмахнулся Василий, но партнер уже давно задыхался и упустить повод для передышки не хотел.

– Переговори, я пока передохну.

– Передохни, если взмок. – Василий подошел к скамейке, достал из кармана трубку, по номеру понял, что звонит супруга. Кристина редко отрывала его от игры. Муравин сделал вывод – причина у нее серьезная: – Что случилась?

– Вася, у нас в доме полицейский.

– Чего ему надо?

– Интересуется Бертой. Я его оставила в саду, пошла переодеваться и сразу звоню. Что ему говорить?

– Мы же с тобой обсудили. Действуй по схеме. Главное ничего не придумывай – излагай, как было.

– Постараюсь…

– А что он там, в саду, делает?

– Сидит под яблоней и изучает наш участок. Наверное, ищет место, где мы зарыли труп Берты.

– Не нужно нести чушь по телефону.

– Извини, но мне с ним не по себе.

– Не дергайся, я сейчас приду. – Василий отключил трубку и повернулся к партнеру: – Все, Гена, надо домой.

– Проблемы с супругой?

– Гость заявился, – бросил Муравин, натягивая брюки.

– Татарин?

– Почему татарин?

Гена хмыкнул:

– Старая русская поговорка – незваный гость и так далее.

– Не татарин, эстонец.

– Значит, в самом деле хуже, – подытожил Гена, переобуваясь на скамейке из кроссовок в сандалии. Брюки ему были не нужны, он приезжал на машине в шортах, в них и выходил на корт.

– Это ты брось. У меня жена эстонка, – Василий не любил, когда в его присутствии об эстонцах отзывались плохо. Он считал, что это дозволено только ему.

– Я Кристину не имел в виду, – стал оправдываться Гена. – Если спешишь, подвезу.

– Будет неплохо.

Обычно Муравин сам приезжал на машине. Но оставшись без пенсионерки, экономил на бензине. Пешая прогулка до дома заняла бы минут двадцать, но сейчас он торопился, и услуга напарника пришлась кстати. По асфальтированной дорожке они обогнули футбольное поле и вышли к стоянке. Возле машины Гена спросил:

– Нашел работу?

– Нет. Сам знаешь – кризис…

– Знаю. И я не нашел. Сейчас не берут, сейчас увольняют.

– Жизнь, как зебра, полосатая.

– И гонят твои эстонцы в первую очередь нас, русских.

– Своя рубаха ближе… – философски заметил Муравин, забираясь в салон новенького опеля.

– Своя рубаха, говоришь? Мы на них тут горбатились полвека.

– Они нас об этом не просили. Как здоровье мамы? Наладился у нее сон?

– Если шарик не проглотит, ворочается до утра.

– Передавай ей привет.

– Хорошо, передам. А тебе шарики тоже помогли?

– Обошелся, – ответил Василий и заговорил о другом.

Он всего один раз посетил квартиру Гены и познакомился с его мамой. Старуха страдала бессонницей и принимала снотворное в шариках, очень похожих на гомеопатию Берты. Василий соврал, что тоже иногда не может заснуть, и записал название лекарства. Но ему не нравилось, если об этом напоминали.

Они уже подъезжали. Василий настоял высадить его у поворота, метров за триста от его дома.

– Надо к соседу заглянуть.

Гена притормозил:

– В четверг придешь?

Василий секунду подумал:

– Как карта ляжет. Давай созвонимся, – и, похлопав лысоватого партнера по плечу, выбрался на улицу. По поводу соседа Муравин соврал – заходить он ни к кому не собирался. Не хотел, чтобы Гена видел у его калитки полицейскую машину. Поэтому два квартала преодолел пешком.

Переговорив с мужем по телефону, Кристина покидать дом не спешила. Она давно покончила с туалетом, а теперь стояла у окна и украдкой наблюдала за капитаном. Поняв, что дольше отсутствовать неприлично, достала из холодильника бутылку минеральной воды, водрузила ее на поднос, туда же поставила стакан и вышла в сад. Опустив поднос с минералкой перед полицейским, улыбнулась: