Самозванцы - Дмитрий Шидловский

– Есть, – козырнул подполковник и отошел в сторону.

– Напоминаю, – глаза генерала впились в Чигирева, – наша задача: вытянуть как можно больше информации.

– Угу, – кивнул тот.

У историка давно уже сосало под ложечкой от ощущения важности предстоящего события. Грядущая беседа с человеком из Руси шестнадцатого века вселяла в него благоговейный трепет и страх.

Часовой распахнул дверь, и Селиванов с Чигиревым вошли в полутемную комнату с небольшим зарешеченным окном под потолком. Очевидно, это была гауптвахта секретного объекта. С деревянных нар, прикрепленных у левой стены, на них уставился здоровый бородатый детина со всклокоченной бородой, одетый в холщовую рубашку, порты и кожаные сапоги. На вид ему было лет двадцать семь – тридцать. Увидев вошедших, он истово перекрестился двумя перстами и зашептал какую‑то молитву. Дверь за Селивановым и Чигиревым закрылась, и они остались наедине с пленником.

– Здрав будь, добрый человек, – стараясь выглядеть как можно радушнее, произнес Чигирев. – Меня зовут Сергеем. А это, – он показал на Селиванова, – боярин Андрей Михайлович Селиванов. А тебя как звать?

– Ивашка я. Боевой холоп боярина Федора Никитича Романова, – после небольшой паузы ответил пленник.

При словах «боевой холоп» Селиванов невольно улыбнулся, но историк еле заметным покачиванием головы дал ему понять, что ничего удивительного в этом термине нет.

– Знаем мы, что пленили тебя недобрые люди, – продолжил Чигирев, – и хотим вернуть тебя домой. Но знай, что находишься ты сейчас очень далеко от родины. И даже время здесь мерится по‑другому. Потому скажи нам для начала, какой год сейчас в твоей земле.

Ивашка изумленно посмотрел на вошедших, почесал затылок и произнес:

– Дождливый год. Урожай плохой будет.

– Да нет, от сотворения мира,[5] – поправился Чигирев.

Ивашка снова почесал в затылке.

– Про то попы знают, – сказал он наконец. – А мы люди простые, грамоте не обученные.

Чигирев и Селиванов переглянулись.

– А скажи, сыночку Федора Никитича, Михаилу, сколько нынче годков? – нашелся наконец историк.

Глаза у пленника заблестели от ярости.

– Так ты супротив дитяти благодетеля нашего зло удумал, колдун! – вскричал он и медведем попер на Чигирева.

Через мгновение на горле у историка сомкнулись крепкие пальцы, а сам он под напором грузного тела рухнул на пол. Один за другим грохнули два выстрела, и хватка Ивашки ослабла. С трудом отвалив тяжелое тело, Чигирев приподнялся на локтях. Его душил кашель. Над ним стоял Селиванов с пистолетом в руках. Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вбежал Крапивин. Наклонившись над Ивашкой, он быстро нащупал артерию и, взглянув на генерала, процедил:

– Да что же ты, не убивать уже совсем не можешь?

– Что скажете? – словно не заметив реплики подполковника, спросил генерал у Чигирева.

– Не раньше тысяча пятьсот девяносто седьмого года, – задыхаясь, проговорил тот, – не позже тысяча шестисотого.

– А что за боевые холопы такие? – чуть помедлив, спросил генерал.

Чигирев медленно поднялся на ноги и отряхнулся.

– В допетровской Руси действительно существовали так называемые боевые холопы, пояснил он. – Это были крепостные, использовавшиеся боярами в своих частных армиях и при сборе рати царем. Впрочем, в боевые холопы к знатным боярам иногда шли и разорившиеся дворяне. Боевые холопы были профессиональными воинами и ничем иным, кроме военной службы и несения стражи, не занимались. Многие из них были очень сильными бойцами, а некоторым даже удалось показать и определенные полководческие способности.

– Вот оно что, – протянул Селиванов. – Что же, учтем на будущее.

ГЛАВА 4

Группа

Крапивин стоял на прогалине среди берез. Приминая носком ботинка талый снег, он подумал: «А ведь природе безразлично всё, что мы считаем важным. Росли здесь такие же деревья четыреста лет назад и сейчас растут. И поглощены только своим фотогенезом. А мы суетимся, бегаем, режем друг другу глотки, но лучше всего себя чувствуем не когда побеждаем в бою, а когда вот так оказываемся один на один с природой, в весеннем лесу, ощущаем себя ее частью…»

За спиной подполковника раздались крадущиеся шаги. Позволив приближающемуся человеку подойти метра на два, Крапивин, не оборачиваясь, громко произнес:

– Если бы вы сумели незаметно подойти ко мне, товарищ генерал, плохо было бы не мне.

– У тебя что, глаза на затылке? – недовольно проворчал Селиванов, становясь рядом.

Крапивин усмехнулся.

– Я был в Кремле, – проговорил генерал. – Президент принял решение. Создана специальная группа по исследованию данного явления под моим руководством. Группа разделена на три подгруппы. Первая – техническая. Руководит Алексеев. Его задача выяснить природу явления, вследствие которого открылось «окно», и научиться его использовать. Вторая подгруппа – аналитическая. Состоит пока из одного Чигирева.

– Перевели его к себе?

– Да. Он, правда, хотел, чтобы преподавательский стаж сохранялся и из своего Историкоархивного института увольняться не пришлось. Ну, я договорился, чтобы он там числился. Я ему двадцать тысяч рублей в месяц положил, так он от восторга чуть не обосрался.

– Для вас‑то это не деньги, – усмехнулся Крапивин.

– Ну и третья группа, – продолжил генерал, – твоя. Отряд «Гранат» переведен в мое подчинение указом президента с сегодняшнего дня. Твоя задача – разведка. Так что отращивай бороду, подполковник.

– Так вы планируете еще и вступать в контакт с местным населением?

– Разумеется. А как еще мы соберем информацию об этом мире?

– Что‑то не слишком удачно у нас это получилось с первого раза, – заметил Крапивин.

– Чем меньше людей будет знать о проекте, тем лучше. Как ты понимаешь, специалистов по контакту с представителями прошлых веков у нас всё равно нет, а в вопросах разведки вы лучшие. Со временем обучитесь.

– И сколько людей мы положим за это время? Вы же видели, любая ошибка там приводит к стычке, в которой если мы не убьем, то убьют нас.

– Надеюсь, таких проколов больше не повторится. Тем более Чигирев будет вам помогать. Он хорошо знает обычаи и традиции того времени.

– Так вы что, его с нами хотите послать? – изумился Крапивин.

– Да. А что тебя удивляет?

– Не хватало мне еще гражданского на себе через леса тащить, – проворчал Крапивин. – Вы же понимаете, в пиковой ситуации один неподготовленный человек может погубить всю группу.

– Вот твоя задача и будет состоять в том, чтобы этих пиковых ситуаций не случилось. Тем более, как вы самостоятельно общаетесь с местным населением, мы уже выяснили. В следующий раз пойдешь с Чигиревым. Это приказ. Я бы не сказал, что он хлюпик. Помнишь, как он повел себя во время допроса пленного? Не сдрейфил, четко задачу выполнил. Именно поэтому я и ходатайствовал за него. Месяц вам на подготовку и разработку легенды. Всю необходимую амуницию вам предоставят. Этим сейчас занимается Чигирев. Тебе нужно подключиться к нему и сделать так, чтобы в старинные сундуки можно было набить побольше оборудования и спецсредств. Задача ясна?

– Так точно, – козырнул Крапивин. – Разрешите обратиться?

– Ну, зачем же так официально? – скривился Селиванов. – Что у тебя?

– Вы действительно убеждены, что это параллельный мир, идентичный нашему, а не наша собственная история? Вы уверены, что наше вмешательство в этот мир не приведет к изменениям здесь?

– Но ты же сам закапывал маячок, – фыркнул Селиванов. – Место мы установили точное, соответствующее положению в нашем мире. Здесь появления маячка или следов его пребывания мы не обнаружили. Ты сам знаешь, что даже если бы его нашли, то радиоактивные отметки всё равно бы остались. Кроме того, нами не зарегистрировано никаких изменений в истории села Забойки. Вряд ли фейерверк, который вы устроили, прошел бы бесследно. Так что доказательств, полагаю, достаточно. Еще вопросы есть?

– Есть. Вам не кажется что господина историка совершенно недостаточно?

– Почему? – резко спросил Селиванов.

– Ну а как вы считаете, хорошо ли будут разбираться через четыреста лет университетские историки в том, как мы воевали в Чечне? – вопросом на вопрос ответил Крапивин. – Системы оружия, может, и изучат, а вот почему мы изолентой два рожка скрепляли, ни в жизнь не поймут. Они будут знать, что в уставах было написано. В уставах этого нет, но любой боец, который этого не сделает, вызовет подозрение сослуживцев. Короче, если мы не найдем человека, который сам историческим оружием фехтовать пробовал, плохо кончится наша экспедиция.