Паломники Бесконечности - Семен Слепынин

На палубе происходило что-то непонятное. Долговязый Хендис Хо перебегал от одной кучки матросов к другой и что-то нашептывал. Мне удалось разобрать лишь слова: «Это он». Матросы пристально всматривались в парусник и вдруг закричали:

— «Черный коршун»! «Черный коршун»!

Я присмотрелся. Да, это был легендарный пират-стервятник. Назвали корабль «Черным коршуном» потому, что на его мачте развевался черный флаг, пронзенный наискось серебристой молнией. Командовал им Рихтер Роу, отличавшийся изощренной жестокостью. Пленных он не оставлял в живых. Вешал, но еще чаще высаживал в шлюпки и под хохот своих головорезов расстреливал из пушек картечью.

— Невероятно! — воскликнул капитан. — Более двух лет, как он исчез. Говорили, что его засосало Гиблое море.

— Были такие слухи, — сказал боцман. — А что, если он отсиживался на своей базе? Никто не знает, где это гнездо стервятника. Чего мы медлим? — забеспокоился он. — У нас пушки дальнобойные.

Капитан усмехнулся: боцману, как всегда, не терпелось пострелять.

— Пусть подойдут ближе. А пока приготовить абордажные сети, — сказал он и минуты через две махнул рукой. — Валяй!

Фрегат качнулся, выплюнув десятки ядер, и окутался пороховой гарью. Вдруг Хендис Хо кинулся к борту и что есть силы закричал:

— Рихтер! Здесь я! Хендис Хо! Помнишь?

Старпом отшвырнул его от борта и со злостью прошипел:

— Что это? Без него обойдемся. Странными показались мне эти слова. Может быть, я ослышался? Дымная гарь клубилась и медленно рассеивалась. Вот уже совсем близко видна надломленная нашим ядром верхушка мачты пиратского корабля. Но с его стороны нет не только ответного залпа, но и вообще не слышно ни единого звука. Клочья дыма распались, и открылась жуткая картина.

— Корабль мертвецов! — завопил Хендис Хо.

На палубе валялись скелеты — все, что осталось о пиратов. Многие скелеты, прислонившись к мачтам, от качки корабля шевелились, и создавалось впечатление, что они что-то делают. Один из них, вцепившись костяшками пальцев в штурвальное колесо, словно управлял кораблем. Другой сидел вверху на рее — мгновенная смерть настигла его, видимо, в тот момент, когда он поправлял паруса.

На капитанском мостике, притулившись к поручням, высился скелет с какими-то сверкающими цепоч ками на клочьях догнивающего мундира.

— Это он! — возбужденно кричал Хендис Хо. — Эт Рихтер Роу. Узнал по аксельбантам. Они еще висят!

Похоже, что он прав. Рихтер Роу вместо золочены шнуров часто носил на мундире цепочки из чистого золота.

Пираты явно побывали в Болоте, в той зоне, где время то замирает, то бешено скачет вперед. И побывали, по-моему, недавно: тлетворное дыхание Болота как будто еще не коснулось корабля. Или коснулось?

Я взял копье и не очень сильно ткнул в проплыва ющий мимо корабль. Изрядный кусок борта свалился в воду.

— Начало разлагаться дерево, — сказал я и хотел положить копье на место. _ Брось копье за борт! — закричали матросы. — Заоазу занесешь! __ Предрассудки. Корабль не заразный, — усмехнулся старпом. — Может быть, вы и в Диво верите?

Среди звездных моряков ходили легенды, что в глубине Болота на сухом острове с вечно цветущими розами стоит некое Диво. В воображении моряков оно рисовалось в разных соблазнительных и прекрасных образах. Не то это была хрустальная дева невиданной красоты, не то золотая птица. Стоит, дескать, завладеть Дивом, и ты будешь иметь все — деньги, дворцы, фрегаты.

К моему удивлению, рассудительный боцман верил в эти басни.

— Это не сказки, — сказал он. — Рихтер Роу хотел, но не сумел найти безопасный проход к острову. Но где его брат? Они же всегда промышляют вместе.

— А я знаю дорогу к острову, — вдруг заявил Хендис Хо. — Брат Рихтера поплыл по ней.

— Перестань, — оборвал его старпом. — Нет туда безопасного пути, и нет никакого Дива.

Подгоняемые светом Голубого созвездия, наш фрегат и корабль мертвецов подплывали к Штормовому морю. Еще издали слышался его чудовищный рев, и катились оттуда высокие волны.

— Убрать паруса! — скомандовал старпом.

Пиратский корабль вырвался вперед и на всех парусах мчался в хаос Штормового моря. У самого его края корабль взлетел на гребень крутой волны, затрещал, развалился пополам и утонул, скрывшись в бездонной глубине.

— Гнилушка, — прокомментировал капитан и приказал всем занять свои места.

Я встал у штурвала. Нелегкая это задача — провести фрегат сквозь грохот беснующихся волн. Но стоит сделать это, и мы окажемся совсем в другой части галактики. И Голубое созвездие, и Аларис, и наше сол нце, светившееся крохотной росинкой, — все это останется далеко позади. Путь сократится на многие световые годы. Как это происходит, пришельцы толком не знали, а уж мы и подавно.

В Штормовом море постоянно гремят космические бури и накатываются гигантские волны. По выраже нию пришельцев, это флуктуации, сжимающие пространство. Не знаю, так ли это. Но когда фрегат щепкой взлетал на вершину невиданно огромной волны, потом падал в жуткую пропасть и снова взмывал, небо и в самом деле сжималось. Звезды сближались и уносились назад.

Вцепившись в колесо штурвала, я вел фрегат в од ном направлении — туда, откуда слепящим роем налетали на нас звезды. Вскоре они слились в сплошной огненный поток, и на нас обрушилась невыносимая жара. Мы изжарились бы, если бы не яростный свет. Словно ветер, он срывал с гребней валов хлопья пены и уносил их ввысь. Там пена кружилась, сливалась в облака и тучи. Небо потемнело.

Не помню, сколько часов длилась схватка с обезумевшей космической стихией. Мне пришлось бы туго, если бы не боцман. Держась за канаты, он спешил на помощь. Волны с ревом и визгом налетали на палубу. Словно живые существа, они, хищно ощерившись, разевая пасти и шипя пеной, набрасывались на боцмана. Но не так просто сбросить в море бывалого звездноп волка. Еще миг — и он рядом со мной.

— Передохни! — взявшись за штурвал, прокричал он сквозь грохот бури. — Смотри на звезды, правильно ли идем?

В разрывы туч я видел, как огненные полосы летя все так же назад.

Правильно!

Волны сглаживались, становились пологими и низкими Мы выходили из Штормового моря. Вместо туч над нами летали лишь отдельные хлопья пены. Не стало и серебряного струения — звезды прекратили свой бег и замерли в небе ограненными кристаллами. Через час шипение и рев Штормового моря остались позади. Теперь у нас много дней спокойного плавания. Команда отдыхала. Лишь у врача и плотника прибавилось работы. Один лечил ушибы моряков, другой — раны корабля.

На другой день я уютно устроился с этюдником на корме, надо мной красивые узоры незнакомых созвездий. Но стоило взглянуть на палубу, и рука с кисточкой опускалась, ощущение уюта пропадало. Слишком уж странным казалось поведение команды. «Чепуха, — успокаивал я себя. — Игра воображения».