Титаникус - Дэн Абнетт

— Подойди, присядь.

Лорд-губернатор был облачён в тяжелые белые доспехи Гордой гвардии Ореста. Когда он сел, стало видно, как ему неудобно.

— Длинный был день, — признался он. — Я обычно одеваюсь так только для официальных случаев.

— Вы выглядите очень представительно, сэр, — сказала Северин, присаживаясь напротив.

— Спасибо. Правда, выгляжу?

— Да, — ответила она. — Достойно и по-королевски.

— Что ж, слава Трону. Если Орест сгинет в огне, я, по крайней мере, смогу умереть, выглядя достойно и по-королевски.

Алеутон несколько секунд рассматривал плитки пола, затем поднял взгляд на Северин.

— Прошу меня простить, Этта. Длинный был день. Как ты, наверное, знаешь, мы увязли в этом по самую шею.

— Я посвящена в некоторые детали, сэр, — ответила она. — И знаю, что ситуация в южных ульях достигла критического уровня.

— Они громят нас, Этта, — вздохнул он. — На нас обрушилась война, а мы оказались неспособны с ней справиться. Три часа назад я подписал указ о призыве третьей очереди резерва СПО.

— Третьей? О Боже!

Алеутон кивнул.

— Дошло уже до этого. Ох, бедняги. Среди них нет ни одного приличного вояки, но я должен исполнять свой долг.

— Как я поняла, Легио Темпестус вступил в бой с врагом, сэр.

Алеутон откинулся назад и вздохнул:

— Восемь дней назад. Их бьют по всем фронтам. Двадцать две махины — всё, что Макарот позволил нам держать для постоянной обороны. У врага сил как минимум всемеро больше. — Он дотянулся и взял стопку бумаг с чёрной каймой. — Видишь это? Извещения о смерти. Восемь штук. Восемь махин мертвы. О чём тебе это говорит?

— О том, что Механикус Ореста, должно быть, в трауре, — ответила она. — И что мы несём унизительные потери. И что магистр войны Макарот оставил нас практически беззащитными ради своей погони за славой.

Алеутон пожал плечами.

— Ты точно не военный советник, Этта? Потому что именно об этом твердят мне мои советники. Двадцать две махины. Этого явно недостаточно для охраны мира-кузницы. Макарот выжал нас до капли и бросил на съедение волкам.

Она улыбнулась и спросила:

— Зачем я здесь, сэр?

Алеутон отбросил бумаги на другой край дивана.

— Сегодня, благодаря Трону, мы заручились военной помощью другого легио — Инвикты. Он был на пути к саббатскому фронту. У них сорок восемь махин. И они согласились изменить курс, чтобы поддержать наши усилия.

— Слава Трону, — произнесла Северин.

— Это сможет изменить ход войны, — сказал Алеутон. — Будем надеяться, что сможет. Инвикта приземлится через два дня, если позволят условия.

— У меня всё тот же вопрос, сэр, — сказала она. — Зачем я здесь?

— Кто самый важный человек на Оресте, Этта? — спросил он.

— Конечно, вы, лорд-губернатор. Вы правите этой системой и всем к ней прилегающим.

Алеутон улыбнулся.

— Хотел бы я, чтобы это было так. Орест — кузница, Этта. Здесь правят Механикус. Мою власть, собственно, само имперское присутствие, здесь только терпят.

— Механикус служат Трону Терры, — непонимающе сказала Северин.

— Механикус — отдельная раса, — ответил Алеутон. — Они действуют по собственному разумению, и счастье Империума, что их замыслы совпадают с нашими. С самого начала этой эры, мы — два человеческих вида, идущие к общей цели.

Северин медленно прошептала:

— Я знаю, что у нас есть отличия. Трон знает, сколько я потратила времени, пытаясь обсуждать соглашения с магосами. Они очень замкнуты. Но, по правде говоря, они так же верны Императору, как и мы. Ведь так, сэр?

Алеутон подал знак ожидающему приказов сервитору:

— Амасек, одну порцию. Этта?

— Спасибо, ничего не нужно, сэр.

Сервитор с важным видом отправился выполнять поручение.

Алеутон подался вперёд:

— Марс — совершенно отдельная от Империума организация. Мы действуем сообща, мы зависим от их технологий, но они не имперские подданные. В критический момент… — Он умолк.

— Что, сэр? — спросила он.

Сервитор внёс амасек на золотом подносе. Алеутон пригубил напиток.

— У меня нет никаких сомнений, Этта, что Механикус порвут с нами, бросят нас в тот самый момент, как почувствуют, что идеалы Империума идут вразрез с традициями Марса.

Она откинулась назад. Сервитор нависал над спинкой дивана.

— Не найдётся ли у вас немного креплёного вина? — попросила она. — Или сакры?

— У нас есть запасы танитской сакры, мамзель, — ответил сервитор. — Десяти— или двенадцатилетней?

— Двенадцати, пожалуйста, — Северин смотрела на Алеутона, пока сервитор не ушёл. — Всё так серьёзно в самом деле?

Алеутон кивнул:

— Всё это быстро превращается в войну Механикус. Махины против махин. И хотя на кону наш мир и наши жизни, своё спасение мы вверяем в руки магосов. Я чувствую себя беспомощным. Я должен знать, что происходит. И хочу, чтобы ты стала моими глазами и ушами.

— Как? — спросила она.

— Инвикта прислала к нам своего представителя, экзекутора-фециала. Подробности о нём собраны здесь, — Алеутон перебросил Северин инфопластинку. — Крузиус. Он вроде нормальный парень. Я хочу, чтобы ты вошла в его штат в качестве назначенного мною наблюдателя. Распоряжения я уже сделал.

Она удивлённо раскрыла глаза.

— Сэр, но военный советник явно подошёл бы больше. Гвардей…

Он помотал головой.

— Я уже думал об этом. Генерал Паске изъявлял желание, но военного советника оттеснят в сторону и ни к чему не подпустят. Ты из Муниторума, торговый представитель. От тебя они ничего скрывать не будут. Ты будешь сопровождать экзекутора в поле и отчитываться напрямую мне. Имперской части Ореста нужно знать, что происходит.

Сервитор вернулся с вином. Северин залпом проглотила напиток.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — ответила она.

— Я так и думал. Мне очень жаль, что приходится просить об этом тебя.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — повторила она, поднимаясь с дивана.

Алеутон тоже встал.

— Спасибо, Этта.

— Император хранит, — ответила она.

— Конечно, но я всё равно позаботился о твоей сохранности. Майор Готч будет тебя сопровождать.

— Готч? — переспросила она, улыбаясь. — Великолепно.

До рассвета ещё оставался час или два, но Эрик Варко сомневался, что тот принесёт какие-то добрые вести. Его танки неслись по Проспекторскому шоссе на бешеной скорости, выбрасывая позади фонтаны брызг. Они гнали без фар, только по ауспикам. Участки широкой магистрали — главной связующей дороги между ульем Аргентум и Западной проспекцией — были перепаханы бомбардировкой так сильно, что дивизиону иногда приходилось съезжать на обочину и ехать параллельно дороге по склону насыпи и грязной придорожной канаве, чтобы не терять скорости.

Подпрыгивая на сидении в турельной башенке, Варко одним глазом следил за детектором угроз, а другим — за тусклым зелёным указателем, мигающим в центре мутного экрана топографического считывателя. Это вместо того, чтобы воспользоваться локатором. Девять дней боёв научили бойцов Орестской Гордой шестой бронетанковой не доверять воксу и поисковым сигналам. Враг слушал.

В тёмной кабине «Покорителя» было страшно жарко. Варко чувствовал вонь собственного тела даже сквозь пары топлива и масла. Он не мылся неделю и носил тот же самый комплект обмундирования, что получил одиннадцать дней назад.

— Подъезжаем, шеф, — послышался из темноты снизу голос водителя.

— Вижу, — ответил Варко. — Подать сигнал колонне, только прожектором. Затем останавливаемся. Машину не глушить.

— Я надеялся отключить силовую установку, чтобы осмотреть ту заклинившую заслонку, — произнёс Кодер, технопровидец танка.

— Отставить! — приказал Варко. — С этим придётся подождать. Помнишь, что я говорил про ситуации с отключенной силовой установкой?

— Помню, капитан, — с сомнением ответил Кодер.

— Вот и хорошо, — сказал Варко. Если они заглушат силовую установку «Покорителя», перезапуск может занять целую минуту, а то и больше, не считая задержки на перерисовку электронной карты и умилостивление машинных духов, и если запахнет жареным, этого времени у них не будет. Кодер это знал. Долбаные адептус, для них всегда главное — железки.

— Добавление: я беспокоюсь о минимально допустимом уровне топлива, — сказал Кодер.

— Знаю я, знаю, — резко ответил Варко.

— Если мы стоим с работающим двигателем, мы сжигаем топливо, — продолжал технопровидец.

— Сделай одолжение, — попросил Варко, — не разговаривай со мной какое-то время.

По колонне прошёл ответный световой сигнал — от верхнего прожектора к верхнему прожектору, — и конвой начал замедляться, гусеницы вспенивали лужи, собравшиеся в рытвинах дорожного покрытия.

«Покоритель» Варко, под названием «Главная стерва», с урчанием остановился на рокритовой обочине шоссе. Варко откинул верхний люк и выбрался в ночь, которая словно потела дождём.