Том 2. Баллады, поэмы и повести - Василий Жуковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эльвина и Эдвин*
В излучине долины сокровенной,Там, где блестит под рощею поток, Стояла хижина, смиренный Покоя уголок.
Эльвина там красавица таилась, —В ней зрела мать подпору дряхлых дней, И только об одном молилась: «Все блага жизни ей».
Как лилия была чиста душою,И пламенел румянец на щеках — Так разливается весною Денница в облаках.
Всех юношей Эльвина восхищала;Для всех подруг красой была страшна, И, чудо прелестей, не знала Об них одна она.
Пришел Эдвин. Без всякого искусстваЭдвинова пленяла красота: В очах веселых пламень чувства, А в сердце простота.
И заключен святой союз сердцами:Душе легко в родной душе читать; Легко, что сказано очами, Устами досказать.
О! сладко жить, когда душа в покоеИ с тем, кто мил, начав, кончаешь день; Вдвоем и радости все вдвое… Но ах! они как тень.
Лишь золото любил отец Эдвина;Для жалости он сердца не имел; Эльвине же дала судьбина Одну красу в удел.
С холодностью смотрел старик суровыйНа их любовь — на счастье двух сердец. «Расстаньтесь!» — роковое слово Сказал он наконец.
Увы, Эдвин! В какой борьбе в нем страсти!И ни одной нет силы победить… Как не признать отцовской власти? Но как же не любить?
Прелестный вид, пленительные речи,Восторг любви — все было только сон; Он розно с ней; он с ней и встречи Бояться осужден.
Лишь по утрам, чтоб видеть след Эльвины,Он из кустов смотрел, когда она Шла по излучине долины, Печальна и одна;
Или, когда являя месяц рогиТуманный свет на рощи наводил, Он, грустен, вдоль большой дороги До полночи бродил.
Задумчивый, он часто по кладбищуПри склоне дня ходил среди крестов: Его тоске давало пищу Спокойствие гробов.
Знать, гроб ему предчувствие сулило!Уже ланит румяный цвет пропал; Их горе бледностью покрыло… Несчастный увядал.
И не спасут его младые леты;Вотще в слезах над ним его отец; Вотще и вопли и обеты!.. Всему, всему конец.
И молит он: «Друзья, из сожаленья!..Хотя бы раз мне на нее взглянуть!.. Ах! дайте, дайте от мученья При ней мне отдохнуть».
Она пришла; но взор любви всесильныйУже тебя, Эдвин, не воскресит: Уже готов покров могильный, И гроб уже открыт.
Смотри, смотри, несчастная Эльвина,Как изменил его последний час: Ни тени прежнего Эдвина; Лик бледный, слабый глас.
В знак верности он подает ей рукуИ на нее взор томный устремил: Как сильно вечную разлуку Сей взор изобразил!
И в тьме ночной, покинувши Эдвина,Домой одна вблизи кладбища шла, Души не чувствуя, Эльвина; Кругом густела мгла.
От севера подъемлясь, ветер хладныйКачал, свистя во мраке, дерева; И выла на стене оградной Полночная сова.
И вся душа в Эльвине замирала;И взор ее во всем его встречал; Казалось — тень его летала; Казалось — он стонал.
Но… вот и въявь уж слышится Эльвине:Вдали провыл уныло тяжкий звон; Как смерти голос, по долине Промчавшись, стихнул он.
И к матери без памяти вбежала —Бледна, и свет в очах ее темнел. «Прости, все кончилось! (сказала) — Мой ангел улетел!
Благослови… зовут… иду к Эдвину…Но для тебя мне жаль покинуть свет». Умолкла… мать зовет Эльвину… Эльвины больше нет.
Ахилл[5]*
Отуманилася Ида; Омрачился Илион;Спит во мраке стан Атрида; На равнине битвы сон.Тихо все… курясь, сверкает Пламень гаснущих костров,И протяжно окликает Стражу стража близ шатров.
Над Эгейских вод равниной Светел всходит рог луны;Звезды спящею пучиной И брега отражены;Виден в поле опустелом С колесницею Приам:[6]Он за Гекторовым телом От шатров идет к стенам.
И на бреге близ кургана Зрится сумрачный Ахилл;Он один, далек от стана; Он главу на длань склонил.Смотрит вдаль — там с колесницей На пути Приама зрит:Отирает багряницей Слезы бедный царь с ланит.
Лиру взял; ударил в струны; Тих его печальный глас:«Старец, пал твой Гектор юный; Свет души твоей угас;И Гекуба, Андромаха Ждут тебя у градских вратС ношей милого им праха… Жизнь и смерть им твой возврат.
И с денницею печальной Воскурится фимиам,Огласятся погребальной Песнью каждый дом и храм;Мать, отец, вдова с мольбою Пепел в урну соберут,И молитвы их герою Мир в стране теней дадут.
О Приам, ты пред Ахиллом Здесь во прах главу склонял;Здесь молил о сыне милом, Здесь, несчастный, ты лобзалРуку, слез твоих причину… Ах! не сетуй; глас небесНам одну изрек судьбину: И меня постиг Зевес.
Близок час мой; роковая Приготовлена стрела;Парка, жребию внимая, Дни мои уж отвила;И скрыпят врата Аида;[7] И вещает грозный глас:Все свершилось для Пелида; Факел дней его угас.
Верный друг мой взят могилой; Брата бой меня лишил —Вслед за ним с земли унылой Удалится и Ахилл.Так судил мне рок жестокий: Я паду в весне моейНа чужом брегу, далёко От Пелеевых очей.
Ах! и сердце запрещает Доле жить в земном краю,Где уж друг не услаждает Душу сирую мою.Гектор пал — его паденьем Тень Патрокла я смирил;Но себе за друга мщеньем Путь к Тенару проложил.
Ты не жди, Менетий, сына;[8] Не придет он в отчий дом…Здесь Эгейская пучина Пред его шумит холмом;Спит он… смерть сковала длани, Позабыл ко славе путь;И призывный голос брани Не вздымает хладну грудь.
И Ахилл не возвратится; В доме отчем пустотаСкоро, скоро водворится… О Пелей, ты сирота.Пронесется буря брани — Ты Ахилла будешь ждатьИ чертог свой в новы тканиДля приема убирать;
Будешь с берега унылоТы смотреть — в пустой дали Не белеет ли ветрило,Не плывут ли корабли? Корабли придут от Трои —А меня ни на одном; Там, где билися герои,Буду спать — и вечным сном.
Тщетно, смертною борьбою Мучим, будешь сына зватьИ хладеющей рукою Вкруг себя его искать —С милым светом разлученья Глас его не усладит;И на брег воды забвенья Зов отца не долетит.
Край отчизны, светлы воды, Очарованны места,Мирт, олив и лавров своды, Пышных долов красота,Расцветайте, убирайтесь, Как и прежде, красотой;Как и прежде, оглашайтесь Кликом радости одной;
Но Патрокла и Ахилла Никогда вам не видать!Воды Сперхия, сулила Вам рука моя отдатьВолоса с моей от брани Уцелевшей головы…Все Патроклу в дар, и дани Уж моей не ждите вы.
Кони быстрые, из боя (Тайный рок вас удержал)Вы не вынесли героя — И на щит он мертвый пал;Кони бодрые, ретивы, Что ж теперь так мрачны вы?По земле влачатся гривы; Наклонилися главы;
Позабыта пища вами; Груди мощные дрожат;Слышу стон ваш, и слезами Очи гордые блестят.Знать, Ахиллов пред собою Зрите вы последний час;Знать, внушен был вам судьбою Мне конец вещавший глас…
Скоро!.. лук свой напрягает Неизбежный Аполлон,И пришельца ожидает К Стиксу черному Харон.И Патрокл с брегов забвенья В полуночной тишинеЛегкой тенью сновиденья Прилетал уже ко мне.
Как зефирово дыханье, Он провеял надо мной;Мне послышалось призванье, Сладкий глас души родной;В нежном взоре скорбь разлуки И следы минувших слез…Я простер ко брату руки… Он во мгле пустой исчез.
От Скироса вдаль влекомый, Поплывет Неоптолем;[9]Брег увидит незнакомый И зеленый холм на нем;Кормщик юноше укажет, Полный думы, на курган —«Вот Ахиллов гроб (он скажет); Там вблизи был греков стан.
Там, ужасный, на ограде Нам явился он в ночи —Нестерпимый блеск во взгляде, С шлема грозные лучи —И трикраты звучным криком На врага он грянул страх,И троянец с бледным ликом Бросил щит и меч во прах.
Там, Атриду дав десницу, С ним союз запечатлел;Там, гремящий, в колесницу Прянув, к Трое полетел;Там по праху за собою Тело Гекторово мчалИ на трепетную Трою Взглядом мщения сверкал!»
И сойдешь на брег священный С корабля, Неоптолем,Чтоб на холм уединенный Положить и меч и шлем;Вкруг уж пусто… смолкли бои; Тихи Ксант и Симоис;И уже на грудах Трои Плющ и терние свились.
Обойдешь равнину брани… Там, где ратовал Ахилл,Уж стадятся робки лани Вкруг оставленных могил;И услышишь над собою Двух невидимых полет…Это мы… рука с рукою… Мы, друзья минувших лет.
Вспомяни тогда Ахилла: Быстро в мире он протек;Здесь судьба ему сулила Долгий, но бесславный век;Он мгновение со славой, Хладну жизнь презрев, избралИ на друга труп кровавый, До могилы верный, пал».
Он умолк… в тумане Ида; Отуманен Илион;Спит во мраке стан Атрида; На равнине битвы сон;И курясь, едва сверкает Пламень гаснущих костров;И протяжно окликает Стража стражу близ шатров.
Эолова арфа*