Сказки и сказкотерапия - Дмитрий Соколов

В сказке, кроме главного героя, три персонажа, достаточно четко символизирующих три основных сенсорных канала. Кроме явного описания, есть и неявные усиливающие слова из определенного сенсорного опыта. Умный цыпленок, создавая раппорт, внутренность своего яйца описывает каждый раз по-разному: для осьминога там тепло, для дракона ярко и т. д. Заметим, что «послушные» в третьем описании — тоже «аудиальное» слово. (Интересно, кстати, использовать эту сказку для простейшего тестирования. Сразу после прочтения задается вопрос: «Как было в яйце?» Ясно, что человек вспоминает прежде всего «свое» описание. По моему опыту, очень мало кто способен воспроизвести все три модальности. Взрослые, например, почти никогда не вспоминают, что в яйце было тихо.) Можно сказать о трех основных уровнях коммуникации в этой сказке.

Первый — сюжет, воспринимаемый сознательно.

Второй — скрытые предложения, «послания» подсознанию. Здесь смысл сказки — создать символы трех сенсорных систем, а затем свести их воедино в одной маленькой голове слушателя и отдать ему бразды управления ими. Проглоченное яйцо с «друзьями» как раз это и означает. Для более полной идентификации с героем (которая, как мне кажется, происходит и так) цыпленок в конце сказки прямо превращается в слушателя.

И, наконец, третий уровень — переплетение, наложение друг на друга трех сенсорных областей. Само восприятие речи требует от слушателя попеременного, а затем одновременного включения трех сенсорных систем.

Это тренировка того, чему мы хотим научить ребенка.

Маленькая теоретическая глава № 4 «ИНТЕРЬЕР СКАЗОЧНОГО МИРА»

Давайте представим себе, что мы дети, которые знают только сказки. И все, что мы знаем о мире, мы взяли полностью из них. Тогда окажется, что мы уверены во многих вещах, о которых никто нам явно ничего не говорил. Но просто для того, чтобы понять сказку, нам нужно определить для себя целый набор понятий, а соответственно сформировать целый ряд образов. Более того: структура и содержание сказок определили какие-то ценности и убеждения, которые мы приняли просто потому, что не встречались с другими.

Что тогда мы знаем о мире?

Другими словами, что пресуппозирует сказочная модель мира?

— Какая-то беда вначале и счастливый конец.

— Наличие помощников и вредителей.

— Трансформация героя — к концу сказки он не такой, как в начале. Обычно он становится сильнее и значимей.

— Иное царство. Оно где-то далеко, там другие законы, и там есть что-то очень нужное, за чем приходится идти.

— В то время, как герой трансформируется, остальные персонажи остаются более-менее при своем, и само иное царство не изменяется. То есть по следам падчерицы может пройти мачехина дочка, и она встречается с тем же.

— Из иного царства приносится клеймо, отметка о том, что герой там побывал.

— Герой один. При всех друзьях и помощниках он идет один и женится потом один.

— Побеждает дурак.

— Минимальный срок, за который герой может чего-то достичь (пока семь пар сапогов не износятся).

— Предопределенность, размеченная сцена. Дракон заранее знает, что его убьет именно этот герой, уже заранее известно, куда надо пойти, что сделать, кто кому что скажет и что нужно отвечать.

— Запреты нарушаются. Приказы выполняются. Герой чаще слушается, чем наоборот.

— Отсутствие выбора.

— Предательство родных.

Интересная модель мира получается, правда? Некоторые вещи тут просто тривиальны, некоторые для нас непонятны и, возможно, неприятны. Что ж, пока мы копим вопросы.

Золотая птица

Жил-был мальчик на белом свете. И была у этого мальчика золотая птица. Она всегда сидела у мальчика на левом плече. Куда бы он ни шел, птица была с ним. И только ночью, когда мальчик засыпал, Золотая птица улетала. Тогда мальчик становился невидимым. Но этого никто не замечал: ведь это было ночью.

И вот однажды наступила ночь, мальчик заснул в своей кроватке, и Золотая птица улетела, а к постели мальчика прокралась злая колдунья. Она достала краски и раскрасила кожу мальчика в красный цвет. Потом она исчезла. Под утро Золотая птица вернулась, но не узнала мальчика. Она покружилась, покружилась и улетела.

Наутро мальчик проснулся от криков: его все искали, но никто не мог увидеть. Тогда он понял, что его птица исчезла. Он оделся, взял дорожную сумку и пошел ее искать. По дороге, где гулял он когда-то так привольно, он пошел на юг. Пока он шел, он встретил вначале чижика, потом гусеницу и рыбу в ручье. Оказалось, что животные его видели, только люди не могли. Чиж подарил ему зеленую шапочку, гусеница — два красных камешка, а рыбка — синий плащ.

Далеко мальчик шел по дороге, и вышел к большой реке. На воде плавала лодка, привязанная цепью к берегу. Мальчик сел в нее и начал грести. Он греб долго, но оставался на месте: цепь не пускала лодку. Тогда он услышал шепот прибрежной ивы: «Туда надо плыть на отвязанной лодке, на отвязанной лодке без весел». Мальчик отвязал цепь, бросил весла на берег и лег на дно лодки. Она не долго тыкалась в берег: течение подхватило ее, и лодка поплыла вниз по реке.

Только к вечеру лодка уткнулась в песок. Мальчик встал, вышел из нее, поблагодарил реку и огляделся. Вдали он увидел пятно света — костер за деревьями. Он осторожно подошел поближе и раздвинул кусты. Костер горел посреди поляны, на которой толпились черные журавли — их было так много, что у мальчика зарябило в глазах. А недалеко от костра стояла клетка — и в ней сидела его Золотая птица! Он хотел броситься к ней, но понял, что журавлей было слишком много, ему с ними сразу не справиться.

Он спрятался в кусты и чуть не заплакал. И тут он вспомнил про подарки, которые он получил на лесной дороге. Он вытащил из сумки шапочку, которую ему дал чиж, и одел ее. И сразу он стал невидим даже для животных — каждый, кто смотрел на него, видел только зеленую траву и листья. Тогда он вышел на поляну. Черные журавли сновали по ней взад-вперед. Многие носили дрова для костра, а на костре стояли два котла и наковальня. В одном котле журавли варили черную краску — чтобы покрасить Золотую птицу. В другом котле они варили черный суп — чтобы накормить ее. А на наковальне они ковали железное кольцо — чтобы надеть на Золотую птицу и не дать ей улететь.

Мальчик достал из сумки красный камешек, который подарила ему гусеница, и бросил в тот котел, в котором варился суп. И тогда суп стал менять цвет: из черного он стал коричневым, потом темно-желтым, затем желтым, белым, прозрачным — и тогда из него повалил густой дым. Журавли испугались, закричали и захлопали крыльями. Они принялись бегать по поляне, раскидывая дрова для костра. Мальчик достал из сумки второй камешек и бросил его в котел с краской. Маленький камешек принялся вбирать в себя краску и темнеть: он стал темно-красным, потом фиолетовым. Он выпил всю краску и запрыгал по дну пустого котла: тук, тук, тук! Тут черные журавли совсем потеряли головы от страха: они попрыгали в кусты и спрятались там, а дрова, которые они раскидали как попало на поляне, стали загораться. Скоро вся поляна начала гореть. От жара мальчик вначале отступил, но потом достал синий плащ и взмахнул им. Раз — и огонь остановился. Два, три — он отступил и затих.

Мальчик подошел к клетке, в которой сидела Золотая птица, открыл ее — птица выпорхнула и села ему на плечо. И тогда он вырос, и кожа его опять стала белой и чистой. Он повернулся, чтобы уйти, смотрит — из кустов на них глядят печальные глаза черных журавлей. «Чего вы хотите?» — спросил он их. «Останьтесь с нами», — попросили журавли. «Мы не можем, — сказал мальчик, — нас дома ждут». «Ну тогда приходите к нам когда-нибудь, — сказали журавли, — мы будем вас ждать». «Хорошо, — согласился он. — А теперь отнесите нас домой!» И журавли подняли мальчика и его Золотую птицу на крыльях, и в две минуты домчали их до дома. И так волшебно все получилось, что дома еще было утро, и родители только-только начали искать мальчика. Тут он и появился, с чистой кожей, радостный, бережно неся на левом плече Золотую птицу.

Злодеи в сказках уничтожаются. Хорошая узбекская сказка просто не уважает себя, если в ней не убили сорок человек. В этой сказке, очень обычной по структуре, есть пара оригинальностей — вот черных журавлей не добили, а даже стали разговоры с ними разговаривать. Простим неразумных героев. Вот что думал себе их автор: а что, если это части самого героя? А ну как они хотели чего-нибудь хорошего? Ну не поставили хозяина в известность… Глупые они какие-то, пугливые. Дрогнула рука…

В оценках сказок я не верю взрослым. А дети вроде бы прощению журавлей не возмущались. Начни я спрашивать взрослых, ведьма пропала бы без вести, а журавлей посадили бы в зоопарк.