Страсть к удовольствию - Нина Роуэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ваш дядя ищет покровителей?
– Он получает небольшие комиссионные, но покровитель – это всегда лучше, – ответила Клара. – А пока… Возможно, мне не следует бранить бедную миссис Фокс за то, что она настаивает на взимании платы с наших гостей.
– Но мой слуга…
Клара весело рассмеялась, и этот ее смех оказался таким неожиданным и вместе с тем настолько обворожительным, что Себастиан замер, глядя на нее в восторге – словно увидел радугу во время грозы. «О боже – от легкого покачивания головы завитки волос заплясали на ее шее – она прелестна!» – мысленно воскликнул Себастиан.
– Я надеюсь, ваш слуга ценит то, что ему доверили заботу о вашем кошельке, – сказала Клара. – Но поверьте, мистер Холл, я не собиралась вас в чем-либо упрекать. Вы мой гость, а значит, разговор о плате за посещение музея совершенно неуместен. А сейчас, прежде чем мы распрощаемся, приглашаю вас на чашечку чая.
Когда Себастиан последовал за Кларой в гостиную, в ушах у него все еще звучали отголоски ее смеха. Ох, еще немного, и он совершенно искренне захочет увлечь эту женщину, то есть вовсе не из-за поручения брата.
Разливая в гостиной чай, Клара решила, что Себастиан Холл пришел вовсе не для того, чтобы осмотреть механические игрушки. Сначала она подумала, что Себастиан пришел в музей действительно из-за интереса к механике, но он почти не смотрел на хитроумные дядюшкины механизмы. Тогда почему же мистер Холл хотел поговорить с дядей Гранвиллом? Если бы он собирался что-то купить или пожертвовать музею некую сумму, то, наверное, так бы и сказал. Или не сказал бы?
Тихий скрежет заставил Клару обернуться. Себастиан стоял перед полкой, рассматривая медного сверчка, а тот, двигая своими крылышками, издавал не очень-то приятное жужжание.
– Это я и имела в виду, когда говорила, что дядя еще не вполне освоил музыкальное сопровождение своих изобретений, – пояснила Клара.
– Понятно.
– А вы… могу я спросить, о чем вы хотите переговорить с дядей? – Клара поставила чашку на стол.
Себастиан обернулся и с деланой небрежностью – хотя несколько поспешно – сунул правую руку в карман.
– Леди Ростен с восторгом отзывалась о работах мистера Блейка – вот мне и захотелось их увидеть, – ответил гость и снова посмотрел на сверчка. – Возможно, я смогу вам кое-что посоветовать относительно музыкальной составляющей.
– Если вы оставите свою визитную карточку, я передам ее дяде, когда он вернется. Уверена, он тотчас с вами свяжется, чтобы договориться о встрече.
Клара очень ждала, что Себастиан примет ее предложение и откланяется. Но тот стоял, внимательно глядя на нее. Когда же он окинул взглядом в очередной раз ее фигуру, по телу Клары разлилось тепло, согревавшее, словно горячее какао в холодный вечер. Она ощутила легкое покалывание в кончиках пальцев, а сердце забилось чуть быстрее – забилось в ритме, похожем на стук дождя по оконному стеклу. Но какое же это удовольствие! Насколько не похоже на те удары сердца, что погружали ее в бездну ужаса… А взгляд Себастиана Холла, казалось, проливал на нее потоки света, разгоняя мрак, еще недавно царивший в ее душе; этот взгляд обладал такой силой, что мог унять печаль, вызванную окончательным решением суда по Уэйкфилд-Хаусу.
Тут Себастиан подошел к ней почти вплотную, и его восхитительный запах, казалось, наполнил ее всю, разнесся по всему телу. Взгляд Клары скользнул по его лицу и остановился на губах. Не в силах отвести глаза от этого рта, Клара невольно подумала: «А каково будет ощущать прикосновение его прекрасных губ к моим губам?»
О боже! О чем она только думала?! Ведь все, что она хотела, единственное, чего ей…
Себастиан вдруг прикоснулся к Кларе и приподнял ее подбородок, так что ей снова пришлось взглянуть ему в глаза. А его пальцы были такими нежными и теплыми, и он держал ее за подбородок с такой осторожностью, с какой мог бы держать отделанную драгоценностями музыкальную шкатулку.
«Поцелуй меня, – мысленно попросила она, чувствуя, что ее все сильнее влечет к этому мужчине. – Поцелуй меня и прогони страх».
Клара заморгала, чтобы избавиться от жжения в глазах. У нее пересохло в горле, и она обхватила пальцами запястье Себастиана, сама не понимая, хочет ли убрать его руку или, напротив, задержать ее на своем лице. И ей вдруг ужасно захотелось провести рукой по его плечу, захотелось ощутить под своей ладонью…
Тут он вдруг склонил голову и поцеловал ее. И в тот же миг все тело Клары словно затопило ярким солнечным светом, теплым и ласковым…
Она судорожно сглотнула и сделала глубокий вдох. Близость Себастиана все сильнее ее волновала, наполняя жаром желания и стремлением к чему-то еще, до сих пор ей неведомому.
– О!.. – невольно вырвалось у нее, когда Себастиан вдруг крепко обнял ее и привлек к себе.
В следующее мгновение он снова ее поцеловал, легонько коснувшись губ языком. И это короткое, но такое восхитительное прикосновение вызвало у нее дрожь во всем теле. «Кем же он стал?» – подумала Клара. Она прекрасно помнила его таким, каким он был много лет назад, – любезным и талантливым юношей, который мог общаться и с королями, и с фермерами. Теперь же он стал совсем другим, и этот новый Себастиан Холл источал соблазн, противостоять которому было почти невозможно, поскольку он словно обволакивал ее восхитительным теплом, успокаивающим и дававшим чувство безопасности.
Не помня себя, Клара схватила Себастиана за лацканы сюртука и погрузилась в поцелуй, страстно желая, чтобы он длился целую вечность. Да, ей хотелось стоять так целую вечность, хотелось замереть в объятиях Себастиана и не отрываться от него, ибо она знала: как только он отстранится от нее – страдание вновь поглотит ее.
Клара прижалась к нему еще крепче, и его поцелуй стал более настойчивым. Ее кровь вскипела, и перед глазами заплясали разноцветные сполохи, но рожденные воспоминаниями о прошлом – о ней самой, молоденькой девушке, свято верившей в любовь и доброту, и необычайно талантливом и благожелательном молодом человеке, который, если он все еще существовал, мог бы сейчас ей помочь. Клара зацепилась за эту мысль, и надежда переполнила ее душу. Она положила руку на широкую грудь Себастиана и почувствовала, как под ее ладонью билось его сердце. И тут ей вдруг показалось, что теплая сила, исходившая от него, не только возбуждала у нее желание, но и вселяла надежду на то, что ей удастся вернуть сына, вернуть Эндрю.
Холодок пробежал у нее по спине от этой неожиданной мысли, и Клара, охваченная стыдом, резко отстранилась от Себастиана, поднесла ладони к пылавшим щекам и отвернулась. Сердце же ее подпрыгнуло чуть ли не к самому горлу.
Ох, она забыла… на несколько сладостных мгновений она забыла о своем сыне – вернее, вспомнила о нем лишь во вторую очередь.
Клара сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и, повернувшись, пристально посмотрела на Себастиана. Его глаза пылали жаром желания. Но было заметно, что она, внезапно отстранившись от него, привела его в замешательство. Ее сердце все еще бешено колотилось. О господи! Будучи молоденькой девушкой, она часто представляла, каким может быть поцелуй Себастиана Холла, но даже и вообразить не могла, что он окажется таким восхитительным. И почему-то этот поцелуй придавал ей необъяснимую, но твердую уверенность в том, что Себастиан Холл сможет каким-то образом помочь ей…
– Я… я полагаю, сейчас вам лучше уйти, – пробормотала Клара.
– Мне вернуться завтра?
– Дядя приедет завтра утром. Если вы хотите поговорить с ним, то, пожалуйста, приходите.
– Вот моя карточка. – Вновь став собранным и невозмутимым, Себастиан достал из жилетного кармана визитку и положил ее на стол. – Спасибо, что уделили мне время, миссис Уинтер.
Клара кивнула и, опустив глаза, подождала, когда Себастиан покинет комнату. Потом подошла к двери и услышала, как он прощался с миссис Фокс – его голос раскатисто звучал под сводом вестибюля, – а затем до нее донесся стук захлопнувшейся входной двери.
Клара торопливо подошла к окну и, прячась в тени, с минуту наблюдала, как Себастиан спускался по ступеням. Он двигался с грацией, присущей сильным и стройным мужчинам, – словно и не было того потерянного и опустившегося человека, которого она видела всего лишь несколько дней назад. Что-то сказав на ходу своему слуге, Себастиан хлопнул того по плечу и уселся в ожидавший его экипаж.
«Странно вести себя так со слугой», – подумала Клара. Но для Себастиана Холла такая фамильярность казалась вполне естественной. Он никогда не придавал особого значения общепринятым правилам поведения и нормам морали, тем более – мнению других людей. Но было ясно: в последние месяцы с ним что-то произошло, и это событие сильно повлияло на его характер.
Но ведь и она, Клара, тоже изменилась… Когда-то она старалась быть примерной дочерью и супругой – такой, какой хотели ее видеть отец и муж, желавшие устроить свою жизнь в полном соответствии со своими представлениями о порядке и комфорте. Клара согласилась выйти замуж за Ричарда Уинтера, который был на тринадцать лет старше, потому что ее отец хотел скрепить их деловое партнерство. Кроме того, отец обещал помочь Ричарду заполучить место в парламенте. Кларе же замужество позволило покинуть отцовский дом, но она так и осталась в его власти. Только будучи примерной женой и дочерью – покорной, практичной и благовоспитанной, – она могла избежать гнева своего отца.