Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Сердце Мира (СИ) - Соловьёва Яна

Зашелестел сухой тростник, на стог взобрался Иорвет и улёгся неподалеку.

— Интересно, не прирежет ли нас во сне Хонза? — задумчиво спросила я, глядя в тёмное небо на проступающее сквозь дымку бледное лунное марево.

— Я позаботился, не прирежет, — усмехнулся Иорвет.

Я не стала уточнять, в чём именно выразилась его забота — раз Иорвет сказал, значит, так оно и было. В глубине стога умиротворяюще шуршали мыши, а за частоколом один за другим вступали в воющий хор голоса — вся нечисть окрестностей стягивалась на запах пира.

***

Непрекращающийся ночной вой не помешал мне отлично выспаться. Открыв глаза, я потянулась на ложе из тростника и огляделась. Несмотря на наступивший день, вой, а точнее, тоненький скулёж всё ещё был слышен. Я соскользнула со стога — Иорвета уже не было.

Около сгоревшей хижины жреца, наполовину высунувшись из лаза, торчало тело Хонзы, который и издавал поскуливающие звуки и в попытках выбраться извивался, словно гусеница. Руки жреца были накрепко связаны за спиной.

— Эй, пророчица! — радостно позвал он.

— Погоди! — крикнула я и отправилась на поиски Иорвета. Мало ли, может быть, у него на жреца были свои планы.

Эльф, уже переодевшийся в высохшие вычищенные доспехи, отыскался в дальнем сарае. Перед сараем так же, как и вчера перед моим, было раскидано содержимое вместительных плетёных сундуков и корзин, только это было весьма странное содержимое: изощрённые щипчики и зажимы; валики, ощетинившиеся шипами; гнутые, с опасно выглядящими зубцами железяки непонятного назначения; набор клейм. Я подняла одно клеймо — на печати виднелись переплетённые змеи с расходящимися в стороны языками пламени.

— Тебе очень повезло с браслетом, — сказал Иорвет, с мрачным выражением на лице крутивший в руках нечто вроде чугунной сандалии с утыканной гвоздями подошвой. Гвозди смотрели внутрь.

— Да уж, меня всегда поражало воображение людей в вопросе пыток, — сказала я, вспомнив, как мне становилось дурно, когда в прошлой жизни случалось попасть в музеи средневековых пыток.

Я присела рядом и взяла в руки цепочку со вставленным в одно из звеньев штырём.

— А это зачем?

— Обматываешь вокруг головы и крутишь штырь, — ответил Иорвет.

— Вижу, что эльфы тоже весьма искушены в вопросе, — саркастично заметила я и подумала о том, как мало в действительности знаю Иорвета. И что одно дело бой, а другое — пытки, которые для здешнего дикого средневековья были совершенно обыденным делом. И зная всё это, я всё равно не могла, абсолютно не могла себе представить, чтобы эльф был способен упиваться процессом, использовать эти щипчики, вгонять иглы под ногти, растягивать на дыбе. Я понимала, что обманываю себя, но мне так не хотелось в это верить!

Иорвет отвернул повязку, поднял волосы и дотронулся пальцем до шрама над правым ухом.

— Я весьма искушён в этом вопросе. Как и во многих других, — горько сказал он, расправляя повязку над выколотым глазом.

Я почувствовала, что моё лицо вспыхнуло.

— Вместо всего этого лично мне достаточно ножа, — невозмутимо добавил он.

В нашу сторону с руками за спиной, покачиваясь, ковылял Хонза, выбравшийся, наконец, из лаза.

— Изверги! — завопил он. — Дайте опохмелиться! За что мне эти пытки?

***

Ключа не было. Мы ещё раз перетряхнули все сараи, расчистили часть мужского барака, где жили вожди, и перекопали их прогоревшие вещи. Я концентрировалась и медитировала на ходу. Не для поиска ключа (в браслете моё чутьё не работало), а для спокойствия. Попутно я изо всех сил старалась не смотреть на скорчившиеся чёрные останки жителей, но тяжёлый дух в бараках не позволял забыть о них. Подгоняемая рвотными позывами, я выбегала, корчилась за углом от спазмов в пустом желудке и возвращалась снова. Хонза мельтешил рядом и постоянно крутил и отщёлкивал крышку своего компаса. Потом он исчез куда-то, оставив нас в покое, и появился только через некоторое время около сундуков с непочатыми бутылками. Выбрал и уложил в мешок несколько штук.

— На дорожку, — пояснил он.

У меня опустились руки. Ключ так и не нашёлся. Все варианты высунуть кисть через браслет провалились. Я мазала маслом, намыливала, но это не помогало. Уже всерьёз я раздумывала над тем, чтобы как-нибудь аккуратно сломать кости запястья и просунуть-таки руку через браслет, но не была уверена, что рука после этого сможет восстановиться.

Хонза, который уже устал маяться, подошёл к нам с Иорветом.

— Я знаю, у кого точно должен быть ключ, — произнёс он, и я отложила нож, которым пыталась поддеть пластины браслета. — Вы всё равно идёте в Зерриканию, так ведь? Найдёте там чародеев-ренегатов, что с тростниковыми людьми воевали, у них ключ и будет. Это же изначально ихние игрушки, мои ребятушки их просто конфисковали и использовали.

С надеждой я посмотрела на Иорвета.

— В этом может быть смысл. Только непонятно, как этот ключ у них заполучить, — сказала я нерешительно и добавила вполголоса: — И как в таком состоянии я доживу до встречи с ними.

Иорвет тоже задумался, швырнул в корзину серп для резки тростника. Хонза приосанился, глазки его заблестели.

— Тут уж нечего ловить, зуб даю, всё обыскали. У меня есть к вам деловое предложение, от которого невозможно отказаться! — бодро начал он. — Вам нужно в Зерриканию, мне нужно в Зерриканию. Пойдём вместе на взаимовыгодных условиях!

— И чем же ты нам выгоден, жрец? — насмешливо спросил эльф. — Если бы не твои махинации, ничего этого бы не было.

Иорвет обвёл рукой пожарище.

— Если бы не я, вас бы просто пристукнули, да и сказке конец. А польза от меня велика, даже больше, чем мне от вас!

— Да ну?

— Я не вояка, признаю, — Хонза кончиком пальца дотронулся до моего меча и отдёрнул руку. — А за частоколом чудовища и нечисть с Пустошей. Мне нужна охрана. И это единственная причина, почему мне нужны вы. А я вам нужен по целым трём!

— Ну давай, удиви меня, — Иорвет сложил руки на груди.

— Во-первых, — торопливо заговорил жрец, — я помогу вам пройти через племена каннибалов.

Он развязал верёвку на поясе и принялся закатывать полы мантии, пока не оголил впалую лысую грудь. По центру груди красовалась татуировка, похожая на найденное клеймо — клубок змей с горящими на кончиках хвостов языками пламени.

— Мне достаточно показать это, и нас не тронут. Тростниковые люди навели на Пустошах свои порядки.

— Что ещё?

Хонза уселся на землю, устроился поудобнее.

— Я не зря тут три года провёл, сидх. С племенем подружился, разговоры с ними разговаривал. Ты знаешь, что вас ждёт на краю Пустошей? Нет? Я так и думал.

— Просвети нас, — язвительно проговорил Иорвет, принёс из кучи неподалеку охапку тростника и сел.

Я примостилась рядом.

— Виной всему лоза духов. И раньше тростниковым людям приходилось за ней сюда через перевал Эльскердег ходить, так что когда они из пустыни бежали, то немудрено, что неподалёку от мест, где она растёт, и поселились.

— Горазд ты сказки рассказывать, жрец, — Иорвет устало прикрыл глаз.

— Именно! Именно что горазд, и это вторая причина меня взять, и вот почему. Вы слыхали об аминорнах — разумных деревьях?

Я отрицательно покачала головой, Иорвет задумался.

— В трёх днях пути отсюда леса начинаются, из этих, значит, деревьев. А лоза духов только при них и растёт, я поэтому всё про них знаю. Весь год аминорн — дуб дубом, то бишь дерево деревом, и только под осень, когда пора отростки пускать, они просыпаются, а тут-то и время лозу духов собирать приходит. Усекли? Кроме тростниковых людей в это время года никто туда не ходит, если только нелёгкой, как нас, не занесёт.

— А что произойдёт, если туда пойти? — заворожённо спросила я.

— Обычный человек с ума сойдёт, ежели он неподготовленный, конечно. Но я-то всё вызнал. Рассказывали мне мои ребятки, — Хонза грустно махнул рукой в сторону бараков, — что аминорны на разум влияют, потому что им для деток, чтобы те проросли, сказки нужны. Аминорн с лозой духов потому вместе и живёт, что с её помощью даже медведь басню расскажет. Так вот, днём деткам сказки нужны весёлые, ночью страшные. Да и этого мало — чтобы выйти из леса, сказочки нужны особые. А если сказок им не рассказывать, то деревца сами в разум залезут, вытащат на белый свет все твои кошмары, а от этого человек умом и едет. Вы думаете, почему тут в племенах людоеды такие свихнутые? Не в то время по лесу аминорнов шастали.