Сердце полемарха (СИ) - Лин Айлин

Застывшую в проходе меня они тут же заметили и шепотки на мгновение смолкли. Прелестницы уставились на меня немигающими искусно подведёнными глазами. Впервые меня так пристально разглядывали и в этих взглядах я не заметила сочувствия, только любопытство, которое постепенно вытеснило презрение, а пренебрежительно искривившиеся губки подсказали мне, что такому чучелу, как я не место среди таких нимф, как они.

Гордо вскинув голову, я ответила не менее вызывающим взглядом. Все они на одной планке со мной. Ещё не хватало прогибаться и лебезить перед неизвестно кем!

- Сюда, госпожа, - повела рукой девушка и, легко спустившись по короткой лесенке, направилась направо.

Следуя за ней, и стараясь не вслушиваться в достаточно громкие обсуждения моей особы, я, тем не менее, решила осмотреться.

Потолок здесь был гораздо выше, нежели в коридоре, а точнее не совсем потолок, каменные перекладины, на которых свисали развеваемые ветром белоснежные ткани. И ясное голубое небо виднелось в их прорезях. В дождь точно не искупаешься. По всей видимости тут не стали делить на этажи и оставили помещение таким большим и без нормальной крыши. Вдоль бассейнов "бежали" глубокие выемки - точно для отвода "небесных слёз".

Меня провели в самый конец площадки и отворили деревянную дверь. Внутри царил полумрак и было очень душно. В этом помещении крыша была, зато не было окон, чадили масляные лампы, развешанные по стенам.

- Купальня готова, - сопровождающая кивнула на чуть парящий крошечный бассейн в центре, - мы вам поможем.

Не спрашивая разрешения, обе девушки приблизились и споро меня раздели.

Оказывается, какое всё же это счастье просто помыться!

Меня тёрли, скребли, потом снова тёрли и так несколько раз. Маленький бассейн стал серым от грязи, смытой с такого маленького тела.

- Ваши волосы нужно разобрать, - сказала самая говорливая девушка, вторая всё также хранила молчание.

Меня вывели из воды, уложили на тёплую скамью, накрыли серого цвета, но явно чистой, простынёй и принялись перебирать сбившиеся в колтуны локоны. Под тонкими, умелыми руками я со временем погрузилась в полудрёму.

- Госпожа, - меня осторожно потрясли за плечо, - прошу вас в лохань, дабы ополоснуться и смыть мыльный раствор полностью.

Речь девушки была плавной и уверенной. Закралось подозрение, что служанка не так проста, как могло бы показаться на первый взгляд. И пусть черты лица грубы и некрасивы, но девушку кто-то учил манерам.

- Как вас зовут? - спросила я, усаживаясь в глубокую деревянную ванну.

- Ирина, - ответила всё та же девушка, - а это Поликсена, - кивок на молчаливую, чуть хмурую напарницу, - у неё отрезали язык, она не может говорить.

Я внимательно посмотрела на Поликсену и хотела было спросить, почему ей отрезали язык, но сдержала любопытство титаническим усилием воли. Пока не время.

Ирина смолкла и продолжила промывать мне волосы тёплой водой, пахнущей травами, приятный едва уловимый аромат ласкал обоняние.

О Боже, как это прекрасно не пахнуть застарелой мочой, потом, грязными телами и крысами. А в трюме пиратского корабля их было предостаточно.

- Благодарю вас, - сказала я от чистого сердца и девушки потупились, щёки зарумянись; им явно было в новинку получать простую благодарность. Это удручало.

Мне помогли правильно обернуться в тунику из тёмно-синей ткани отменного качества, и закрепили концы хитрым узлом над правым плечом. При каждом шаге бедро оголялось чуть ли не до талии и нижнего белья тут не предусматривалось. Вздохнув печально, не стала возмущаться. Не мой дом - не мои правила. От глупых истерик мне точно лучше не станет.

- Пойдёмте, я провожу вас в залу для наложниц благословенного этнарха Менедема, ваше место для сна уже должно быть готово.

- Ведите, - кивнула я, чувствуя небывалую уверенность в своих силах: вот что значит смыть с себя всю накопившуюся за время плавания грязь, от чисто пахнущего тела даже страх перед неизвестностью притупился: сейчас я не где-то, а в определённом месте, мне позволили привести себя в порядок, дадут спальное место и, возможно, даже покормят. На что я очень надеялась. Желудок, привыкший к умеренности в еде, а точнее к её малому количеству, сократился, наверное, до размеров горошины и не вякал, прилипнув к позвоночнику. Так, иногда слегка ныл, но ничего не требовал.

Мы пересекли практически пустой зал с бассейнами, лишь три девушки сидели на мраморных бортиках в чём мать родила и, болтая ножками в голубой воде, весело переговаривались. При нашем появлении пренебрежительно фыркнули, а одна из них, томно потянувшись, как кошка одним слитным движением поднялась на стройные ножки и преградила нам путь.

- Так-так-так, - протянула она, и медленно обошла меня по кругу, - так вот ты какая заморская прелестница. И что в тебе нашёл наш благословенный этнарх? Кожа да кости, - глумливо пропела девица, снова останавливаясь передо мной. - Знай своё место и будешь жить, поняла? - тихо прошипела мне в лицо нахалка, стараясь по всей видимости нагнать страху.

Я чуть склонила голову к плечу и ответила:

- Если боишься, что привлеку внимание вашего божественного этнарха к своей скромной персоне, то зря стараешься. Всё с точностью да наоборот. Он мне не нужен ни в каком виде, - и, чуть прищёлкнув кончик её хорошенького носа, шагнула в сторону и пошла вперёд.

Девица, явно не ожидавшая подобной наглости, замерла в ступоре, а когда всё же переварила услышанное, и развернулась, чтобы достойно ответить, то нас уже не было поблизости.

- Я главная наложница! И самая любимая! Как ты смеешь мне дерзить?! - крикнула она, даже не делая попытки кинуться вслед за нами.

Сделав вид, что я её не услышала, шагнула в арку и оказалась в тёмном коридоре. Кинула взгляд на идущую рядом Ирину и заметила, как та слегка покачала головой.

- Что? - не выдержала я, чувствуя, что это первый звоночек в череде неприятных событий, которые, по всей видимости, меня здесь ожидают.

- Это госпожа Ирида, она не простит вам такое небрежение к своей персоне. Будьте осторожны, госпожа Аглая. Из-за неё Поликсена потеряла возможность говорить.

Быстро глянув на печальную вторую служанку, поставила мысленно галочку - выяснить при каких обстоятельствах так поступили.

Бесконечный коридор закончился лестницей. Поднялись на второй этаж и вошли в третью дверь по правой стороне.

Большая комната, пол устлан мягким ворсистым тёмно-бардовым ковром, всё видимое пространство заставлено невысокими топчанами, на которых то лежали, то сидели женщины разных возрастов. И было их около дюжины. С пяток детей возрастом от года до пяти лет играли в дальнем от входа углу, за ними присматривали две девушки примерно моего возраста.

- Ваше место, госпожа, - сказала Ирина, пройдя в левый от входа угол и кивнула на неширокий топчан с красным пледом сверху.

- Спасибо, Ирина, - ещё раз поблагодарила я её, девушка искренне улыбнулась и шепнула:

- Попрошу кухонного принести вам немного еды и воды, чтобы вы могли утолить жажду. Обед прошёл и вам полагается терпеть до ужина, но прямого запрета нет, поэтому ожидайте, скоро вас покормят.

Я ещё раз благодарно сжала узкую тёмную ладонь девушки, и та исчезла из залы.

Всё это время я ощущала на себе назойливые взгляды присутствовавших в помещении женщин. И они мне активно не нравились.

Глава 8

Еду мне принёс щуплый мальчишка лет семи-восьми в светлой тунике до колен и плетёных сандалиях на тонкой подошве. Он вошёл в помещение, точно посмотрел в мой угол, встретился со мной взглядом и, едва заметно кивнув, быстро подошёл, поклонился и поставил передо мной поднос, уставленный разной посудой. В глубокую миску (читру) щедро плюхнули кашу из ячменя с тонкими волокнами мяса, на деревянную пластину (дискос) уложили грубого помола хлеб размером с мой кулак, и не забыли про аккуратный глиняный кувшинчик с вытянутым, изогнутым на конце носиком, наполненный явно местным напитком.