Невместе - Эллин Ти

Сразу видно – ничего в девушках не понимают! Просто надо найти подход! Найти бы только…

Переодеваемся, еще трещим обо всем подряд и идем на лед. Палыч первый с мучениями, потом Сергеевна издеваться придет.

Тренер наш без настроения сегодня, но это явление частое, поэтому особого значения не придаем. Главное – не косячить, а то получить можно сильнее обычного. В остальном все по-старому, разминаемся, по кругу с ускорением, работаем на вратарей, а потом…

– Виктор Павлович, позволите поприсутствовать?

Все оборачиваются на звук: возле Палыча стоит наш спортивный директор и что-то говорит ему, но уже тише, мы не слышим. Палыч кивает, видимо позволяя, и я уже хочу отвернуться и продолжить тренироваться, как зависаю прямо посередине льда. Потому что следом за директором входит какой-то хрен, а рядом – Саша.

Куда в холодильник-то в одном легком костюме притащили? Ну?!

Стою злюсь на дурость и мужиков, и самой Александры и вздрагиваю от громкого:

– Сабиров! У тебя тренировка закончилась? – орет Палыч, громко свистнув.

– Нет, извините, – бросаю ему и пытаюсь привести себя в чувства. Надо работать, черт возьми, я за двадцать пять лет занятий хоккеем на тренировках ни разу не косячил, а тут с первой секунды – и сразу залет. И это залет, да! Причем серьезный!

Палыч снова дает нам двадцать кругов на ускорение, и каждый круг, проезжая мимо троицы, сидящей на трибунах, я невольно бросаю взгляд на них, хотя пытаюсь заставить себя этого не делать.

Но я смотрю и смотрю, каждый чертов раз смотрю, как они сидят и о чем-то разговаривают, а потом торможу резко, когда вижу, что тот третий, непонятный мужик, снимает с себя пиджак и чуть ли не силой кладет его Саше на плечи.

Скорее всего, конечно, мне кажется, что прямо силой… Да и за попытку согреть Александру тоже спасибо. Но блин! Меня снова взрывает неконтролируемыми эмоциями!

И я торможу, создавая натуральную аварийную ситуацию. В меня от неожиданности въезжают все, кто был сзади, и мы толпой падаем, сбивая друг друга с ног.

Твою…

– Сабиров! – слышу гневный крик Палыча. Надо срочно брать себя в руки, мне не нравится косячить, я не привык, черт возьми! Пацаны встают, я поднимаюсь следом, надеясь, что никто не травмировался из-за моей тупости. – Ты привидение увидел? – подлетает он ко мне. – Что с тобой сегодня? Где ты летаешь?

А летаю я, Виктор Павлович, где-то точно не здесь… Был на тренировке, пока Александра не заглянула сюда, а потом все, отключило.

И вижу, что она наблюдает за этим всем – ловлю ее взгляд и как идиот улыбаюсь, хотя веселого в ситуации нет вообще ничего.

– Тебе еще и весело? – снова осаживает меня тренер. Да что со мной?! – Все целы? – спрашивает он пацанов. Кивают. Слава богу! – Ну раз целы, поддержите веселье Сабирова. Тридцать отжиманий! Быстро.

Простите, пацаны…

– Сабиров, чтоб тебе жилось хорошо, – ворчат, принимая упор лежа в одну линейку со мной.

– Да ладно вам, а то из нас не косячил никто из-за девчонок своих, – говорит Коваль, и я, делая очередное отжимание, усмехаюсь. Ну ладно. Раз я не один такой, то это немного улучшает ситуацию.

Хотя – ни черта! Они из-за своих косячили, а я из-за чьей? Не моя она еще.

И вдруг меня как молотком по затылку лупит. А вдруг у нее есть кто-то? Поэтому она и недоступная такая… Или не, Леха сказал бы. А если и Леха не знает? Вдруг от всех скрывает? А зачем…

Тупость какая-то в голову лезет, сам с собой договориться не могу, а уже завоевывать ее собрался.

Делаю оставшиеся отжимания, встаю на ноги и сразу ловлю свирепый взгляд Палыча. Там прямым текстом «убью» написано, и я прилагаю все усилия к тому, чтобы в течение оставшегося времени тренировки не смотреть на трибуны, где Александра сидит.

Пока не смотрю – все в порядке, но как гляну на нее в чужом пиджаке, так все, как будто кататься уметь перестаю.

Именно поэтому и не смотрю, всю волю в кулак собираю, но не поворачиваю головы. И даже пропускаю момент, когда она уходит. Оборачиваюсь глянуть в минутный перерыв, а ее и след простыл.

Обидно, конечно… Но к лучшему! Хотя бы потому, что пока она была здесь, я рисковал вернуться со льда без парочки пальцев или со свернутой шеей.

После льда идем на землю, чувствуем все, что сегодня будет полный… Полный, короче. Палыч злой, вымотал как никогда, а Оля в целом в любом настроении нас выматывает. Либо Коваль недорабатывает, и она ему таким образом мстит, либо наоборот – перерабатывает, а она на адреналине на нас отрывается. Тут одно из двух.

Но Сергеевна, на удивление, мучает нас недолго, отпуская на полчаса раньше привычного времени, то ли пожалев, то ли устроив затишье перед бурей на следующих тренировках.

Хочется упасть мордой в пол и лежать тут до завтра, но дел слишком много и лежать некогда. Еду в ресторан, до открытия времени все меньше, успеть надо все, даже если придется забыть про сон.

Но вместо того чтобы спокойно сидеть и работать, я каждые полчаса бегаю на улицу и пялюсь как идиот туда, где видел, как Александра садится в такси. И вокруг смотрю тоже, пытаясь ее увидеть.

Я в целом понимаю, что, скорее всего, она в этом бизнес-центре работает, это логично. И что в воскресенье вечером она, наверное, дома или отдыхает где-то от работы, понимаю тоже.

Но это уже как будто потребность какая-то. Словно я не прощу себе, если она тут будет, а я не увижу ее, пропущу.

Пора записаться к тому, кто голову лечит? Психолог, психиатр? Куда мне? Мне кажется, я с ума сошел.

– Тимур Давидович, – посмеивается надо мной Кирилл, когда я в очередной раз вхожу в ресторан с улицы, – у вас все в порядке?

У меня? Нет! У меня хрень какая-то в голове сломалась, я тронулся умом и ничего не могу с этим поделать.

– Все хорошо, – несу откровенную чушь вместо правдивых мыслей и снова, как на тренировке, стараюсь держать себя в руках и не пытаться найти Сашу глазами.

Домой я приезжаю далеко за полночь, полупустая квартира встречает не слишком дружелюбно, и я сразу заваливаюсь в душ, а потом грею себе еду, которую мне вручили с собой в ресторане заботливые повара. Поесть было вообще некогда, а теперь жрать адски хочется.

Падаю на кровать с коробкой лапши с морепродуктами, листаю