Оживление - Максим Исаев

Каждому хочется кушать, да еще если дома голодная семья, пойдешь на все ради куска хлеба. Пока вроде я никого не убил, не ограбил, и то слава Богу! Конечно, убийцей и вором как-то не хочется быть. Если уж продаваться, то честно и подороже, чтоб уж уважали твой труд, и ты мог бы сам что-то решать. Вот один мой дружок устроился недавно в одну контору, так его там все по имени-отчеству называют, в гардеробе пальто подают, по праздникам - подарки всякие, все время советуются с ним по всяким важным вопросам, но уж он-то не халтурит, пашет на всю железку, и очень доволен таким соответствием его сил, способностей и зарплаты. Все честно!

Но мне-то попалось явно что-то темное. Вечно я влипаю в дурацкие истории. Кто, например, мне поверит, что Пушкина видел? Поддал хорошо, скажут, и уснул рядом с памятником. Ну ладно, а Чайковский? - И про него туда же, "все спьяну", и не докажешь им ничего.

- Докажешь, докажешь, - прошептала моя герцогиня. - Очень скоро всем все докажешь, не волнуйся, мой милый.

Все-таки приятно слышать такую уверенность от любимой женщины. Жена такого не скажет! "Какая от тебя польза, кусок идиота!"

Наконец, после долгой винтовой лестницы и запутанных переходов мы очутились на крыше дома у Никитских ворот. Над Москвой начинался рассвет. Внизу, вдоль тротуара, поехали уборочные машины. На скамейках досыпали редкие бомжи. Спортсмен легкой рысцой шуршал по гравию Суворовскиго бульвара. Прогудел первый пустой троллейбус в сторону Арбата. Небо было таким же высоким и ясным, как вчера вечером, только теперь уже над Кремлем вначале розовым, а потом красным и желтым.

- Ты сегодня родился заново, мой милый, - и она поцеловала меня в щеку.

- Пора уже домой, дорогая!

- Да, вид у тебя помятый, но ничего, зато не зря съездил. Вот и солнце, скоро детям в школу.

Моя машина стояла внизу у подъезда. До дома я доехал довольно быстро, улицы были еще свободными. Бак оказался полным, когда я успел его заправить, не пойму. В кармане я обнаружил стодолларовую бумажку. Вот жена-то обрадуется!

Глава 4

Задание колдуна

Если Вам приходилось когда-нибудь возвращаться рано утром в родной дом, Вы, конечно, поймете мои чувства. Я медленно въехал в наш маленький дворик. Собаки, узнав знакомую машину, радостно подбежали ко мне, помахивая хвостами. Заперев дверь, я посмотрел на окна нашей квартиры. Занавески не шевелились, но я знал, что там, под теплыми утренними одеялами, спит моя семья. Из соседнего подъезда вышел, зевая и потягиваясь, утренний физкультурник делать зарядку. Молодец, встал в такую рань! Было часов шесть утра.

Медленно понимаюсь пешком на третий этаж, осторожно открываю замок и...в лицо ударяет родной запах котлеток и хлеба. Все конечно, еще спят, хотя скоро уже всем надо просыпаться. Я сбрасываю с себя холодную одежду и забираюсь к жене под одеяло. Она спит, как всегда, на боку, свернувшись калачиком, укрывшись одеялом до ушей, на улице только косичка и холодный нос. Я прижимаюсь ногами к ее горячей попе. Она мычит.

- Какая ты тепленькая!

В ответ опять мычание. Тогда я кладу ледяную руку на ее теплое плечо. Она вздрагивает и пытается сбросить мою руку. Ладно, пускай поспит еще чуть-чуть. Я ложусь на спину, вытягиваю ноги и закрываю глаза. Господи, как хорошо дома на родной кроватке! Постепенно тепло волнами захлестывает меня, и я засыпаю так крепко, что еле слышу будильник, торопливые сборы в школу, звяканье ложек в чашках, хлопанье дверей в ванне и туалете (раз сто), и, наконец, последний хруст запирающего дверь ключа. Можно еще поспать...

На самом деле все было, к сожалению, совсем не так. Когда я открыл дверь, в лицо неожиданно ударил холодный утренний воздух, теплом даже и не пахло. Войдя внутрь, я остолбенел. Вместо родной квартиры со всей обстановкой кругом были лишь голые стены. Пройдя по комнатам, я обнаружил открытые окна, сквозняки и даже выкрученные лампочки. Куда же делись дети, жена? Конечно, они могли пойти ночевать к родственникам, я бросился к телефону, но провод был оборван, и трубка куда-то делась. Ну хорошо, если они у родственников, то оставили хотя бы записку, или жена обиделась на меня, что я не пришел ночевать, и решила мне отомстить таким образом? Но где же тогда вся мебель? Где пианино "Родина", которое продал мне один друг, уехавший в Америку, где стенка, кровати, картины, игрушки, так любовно расставленные по разным углам? На месте холодильников и шкафов на стенах кухни остались незакрашенные квадратные следы - это я во время последнего ремонта поленился их отодвинуть.

Даже обои были оборваны везде, где только можно. Может быть, жена решила сама сделать новый ремонт? Откуда она тогда взяла деньги? Может, в конце концов, я ошибся адресом? Но почему же тогда ключи подошли? Я решил осмотреть все более внимательно.

Но и смотреть было особенно нечего - потолок, пол и голые стены. В ванной все осталось по-старому - раковина, трубы, ванна, но ни полотенец, ни зеркал, ни всех наших вещей не было. В туалете, пожалуй, было меньше всего изменений, только бумага кончилась. Китайские акварели из старого календаря настраивали на философский лад. Оставалась кладовка. А может, все эти метаморфозы связаны с моими ночными приключениями? Может, это проделки двойника?

За семью я особенно не волновался - если бы что-то случилось, здесь была бы уже милиция, родственники, раз все тихо, значит они просто ночуют в другом месте. Попозже позвоню им. Я открыл дверь кладовки, и меня ожидал новый сюрприз. Хотя чему было удивляться после вчерашнего?

Вместо кладовки за дверью сразу начиналась черная винтовая лестница. Вот уж о чем я никогда раньше не знал, так это о том, что из нашей кладовки можно попасть в какое-то другое место. Дом у нас кирпичный, построен недавно, когда же успели сделать потайную лестницу? Может быть, так захотели соседи? Придется спуститься вниз и узнать, что же находится в конце этой лестницы. Через несколько минут этого низвержения в Мальстрем у меня закружилась голова, и я остановился передохнуть. Света на этом уровне было уже довольно мало. Внезапно порыв сквозняка захлопнул верхнюю дверь, все погрузилось во мрак и сверху неожиданно загремели чьи-то шаги. Я страшно испугался и бросился вниз изо всех сил. Пулеметная очередь шагов моего преследователя сливалась с моими шагами, и у меня было ощущение, будто я стою между двумя железнодорожными путями, и по ним в разные стороны несутся товарняки. Вот и попал в родную квартирку! Глубина моего погружения между тем давно стала ниже подвала и, наверное, теперь уже приближалась к метро. Железные перила были внизу теплее.

Скрипучий голос сверху прокричал:

- Стойте, стойте, дальше нельзя спускаться, там лестница обрывается, подождите, пожалуйста, меня, я покажу вам правильную дорогу в ...

Я остановился, чтобы услышать конец фразы, но грохот шагов заглушил последние слова моего охотника.

- Подождите еще минутку, куда же вы так понеслись, я совсем за вами не успеваю, а мне так нужно вам все объяснить и рассказать.

Может, он знает, куда делась моя семья? Шаги гремели все ближе и реже, видимо, это был уже пожилой человек, скоро я уже слышал его шумное дыхание.

- Ну вот, осталось четыре ступеньки, слава Богу, огонь не потух от сквозняка, куда же мы с вами успели спуститься?

Рядом со мной оказался очень странный старик в длинном черном халате с вышитыми на нем золотыми звездами, знаками зодиака, руническими символами, прямо как на портьере синей комнаты в Ваганьковском клубе. На голове его был высокий, наверное, метр длиной, бордовый колпак, тоже украшенный неведомыми мне рисунками. Лицо закрывала длинная борода, большой нос сгибался в букву С, а глаза под густыми зелеными бровями отражали дрожащее пламя свечи. Поднеся огарок к стене, он осветил маленькую деревянную дверцу, окованную железом в старинном духе.

- Ну вот, все-таки мы с вами вовремя остановились.

Пыхтя и звеня какими-то причиндалами, старик выудил из-под полы связку ключей, долго перебирал ее, щуря глаза, и, наконец нашел нужный ключ.

- Я вам не давал еще этого ключика?

- Да нет, такого мне вроде не попадалось.

- Ах да, я и забыл.

Он повернул ключик в скважине четыре раза, толкнул дверцу и сказал:

- Милости прошу в мой кабинет.

Мы очутились в просторном помещении с арочными потолками, сложенными из больших камней, в середине которого стоял дубовый стол, заваленный всяким хламом, напротив стола - камин, который хозяин сразу принялся разжигать.

- Люблю, знаете ли, тепло на старости лет.

Я принялся осматривать комнату, все-таки интересно, как раньше жили люди. Вокруг стола было расставлено несколько старинных прямоугольных стульев с высокими резными спинками и подлокотниками в виде львов, на стенах висели гобелены в темно-красных тонах, в углу, конечно, тяжелый сундук, покрытый засаленным бархатом, гобелен над сундуком изображал дичь и сцены охоты. В другом углу тикали высокие напольные часы с большим медным маятником и двумя цилиндрическими гирями, цифры римские, послушать бы их бой! Напротив стояла фисгармония с открытой крышкой, двумя бело-черными клавиатурами, на подставке я заметил открытые ноты, два сильно подтекших подсвечника, и, наконец, вдоль стены напротив камина до самого потолка простирались книжные полки. Рядом с полками даже была небольшая приставная лесенка, чтобы доставать книги сверху. На черном каменном полу в середине лежал рваный ковер. К счастью, ни телевизора, ни телефона нигде не было. По краю ковра смешно вышагивала черепаха, высоко поднимая лапы, как на параде, несколько пауков шевелились в темных местах - вот в такой изысканной обстановке мне бы хотелось провести остаток своей жизни!