Невеста золотого дракона - Кира Федорова

– Ты о чём?

Незнакомец мягко убрал руки Боримира от себя и отстранился, загадочно улыбнувшись:

– Ещё не понял? Тогда я объясню доступнее. Высокообразованный начальник уезда правда верит в легенду о невесте морского бога? Или же побоялся лишиться своего положения, зная, что легенда о невесте морского бога вымысел, предал свою возлюбленную и отправил её в море? А теперь господин убивается не из-за любимой, а потому, что он трус и предатель.

– Заткнись! – разозлившись на наглого незнакомца, закричал Боримир и всей силой ударил его. – Думаешь, я этого хотел?! Думаешь, я был согласен?! Знаешь ли ты, когда я увидел отплывающее судно с Чаяной, как раскаялся?! Если бы у меня был ещё один шанс! Всего лишь один! Я бы от всего отказался! Даже от собственной жизни!

– Ты правда заплатил бы любую цену, чтобы вернуть её? – усмехнулся незнакомец, покачав головой.

– Правда! – крикнул Боримир на эмоциях. – Я бы ничего не пожалел!

Потом Боримир нахмурился и посмотрел на незнакомца, схватив его за плечо:

– Ты… Ты знаешь способ?

Незнакомец снова загадочно улыбнулся:

– Возможно.

– Что значит «возможно»? – потребовал Боримир, чувствуя, как хмель, дурманящий голову, прошел.

– Хочешь знать? – хитро прищурил глаза незнакомец. – Тогда найди хорошее судно и отправляйся со мной в море.

– Хочешь сказать, что Чаяна не умерла? – спросил Боримир, чувствуя, как сердце радостно подпрыгнуло, а губы сами по себе сложились в улыбке.

Незнакомец покачал головой:

– Не могу точно сказать, жива ли она. Но в одном уверен, в истории с невестой морского бога что-то не ладится. Возможно, судно девушки прибило к какому-то острову.

***

Это чудовище, Триглав, не появлялся уже несколько дней с последнего знакомства с ним. Служанки сообщили мне, что Его Величество будет несколько дней в разъезде. Мне и лучше. Я свободно перемещалась по дворцу и гуляла по острову. Первый день я с утёса наблюдала, как волны разбиваются о прибрежные валуны, накатывают яростно, ожесточенно, раскрываясь пенными веерами. От расстояния, что отделяло меня от омываемых шумными водами камней у подножия утёса, захватывало дух. И мне захотелось поближе быть к берегу. Теперь я каждый день проводила время на берегу моря, которое было довольно далеко от дворца. С этого места совсем его не было видно. Я садилась на большой валун и смотрела на морские волны, вглядываясь в синие пенные пучины. Все эти дни мне было грустно и одиноко. Даже не с кем было поболтать. Здесь эти служанки не особо разговорчивы, упорно молчали, склонив головы. Дома я привыкла болтать и сплетничать со своей сестрой и подругами. Но тут…

Кстати, как там моя сестрёнка? Как она пережила то, как я уплыла в море? Нет, так не должно больше продолжаться. Я должна бороться. Бороться до последнего. И найти выход отсюда. Нужно срочно найти способ сбежать.

Сегодня такой был чудесный день, солнце светило высоко в небе и припекало по-летнему, выбеливая воду, разбрасывая по безмятежной глади моря бриллиантовые россыпи света. Огромные валуны, омываемые волнами, тоже сверкали, как будто покрытые черным глянцем. И где-то высоко в лазоревом чистом небе пронзительно кричали чайки. Я также сидела на валуне, обдуваемая ветром, который бросал мне в лицо прохладные соленые брызги. С наслаждением вдохнула соленый, напоенный морской прохладой воздух. Хорошо! Как же хорошо! Заскучав, я, вздохнув, сползла с валуна и побрела вдоль берега. Неожиданно среди камней я заметила что-то поблескивало на солнце. Подойдя ближе, к своему удивлению, я увидела сидевшую на небольшом камушке маленькую ящерку. Тело рептилии было покрыто ороговевшими чешуйками золотого цвета. Я замерла на месте, боясь спугнуть эту красавицу, которая в любой момент могла шустро юркнуть под любую расщелину камня, спрятавшись от моих любопытных глаз.

– Привет, – проговорила я, затаив дыхание, и, улыбнувшись, осторожно наклонилась над ней. – Не бойся.

Ящерка только на секунду показала раздвоенный язык и спрятала, не пошевелившись.

– Как ты тут оказалась? – поинтересовалась я и оглянулась по сторонам. – Ты тут живёшь?

Видя, что ящерка меня не боится и не убегает, я осмелела и присела к ней поближе.

– Как тебя зовут? Ты такая красивая, – я изучающе её оглядела, восхитительные чешуйки прямо словно сделаны из золота. Но тут я остановилась, заметив на задней лапке и тельце у ящерки рану, с которой сочилась кровь.

– Ой! Ты раненая! – сочувственно проговорила я, поняв, почему ящерка при виде меня не смогла убежать, она серьезно была ранена. – Бедненькая. Что случилось? Где ты так поранилась? Может, тебя кто-то ранил?

Что мне делать? Как ей помочь? Я снова оглянулась по сторонам. Эта ящерка совсем одна, и ей некому помочь. А если я её заберу к себе? Во дворец? Залечу её рану и потом выпущу на волю. Так я и порешила. Сняла с себя лёгкий шифоновый шарф и, протянув руку, боясь сильно перепугать ящерку, взяла её осторожно на ладонь и посадила в сделанную для неё переноску. Ящерка не попыталась от меня сбежать, послушно позволила себя забрать с собой. Словно она была ручной. В покоях я нашла травяную мазь от ран, посадила ящерку на стол и стала её лечить. Я аккуратно щедрым слоем наносила мазь на маленькую лапку и тельце, ящерка терпеливо сидела, только поглядывала на меня своими глазами, зрачками вытянутые в ниточку. Иногда она что-то урчала, угрожающе предупреждая, и я испуганно отдёргивала руку. Надеюсь, что перелома там никакого нет, я как-то побаивалась её ощупывать. Мало ли, вдруг могла укусить. Я никогда не сталкивалась с таким удивительным видом ящериц. Для неё я нашла ящичек и уютно из тряпочек создала ей гнездо.

– Если я тебя спасла, значит, я твоя хозяйка, – шутливо проговорила я, нависнув над ящичком, где царственно восседала ящерка. – Поэтому останешься здесь, пока не поправишься. Составишь мне компанию. Меня зовут Чаяна. А тебя как?

Я выпрямилась и рассмеялась.

– Какая я глупая. Откуда у тебя может быть имя? Я назову тебя – золотая ящерка. Как тебе? Нравится?

Когда я ложилась спать, ужасно боялась, что ящерка от меня удерёт ночью. Будет очень обидно и грустно, ведь я потеряю своего единственного собеседника. Пусть это не человек, а рептилия, но всё же живая душа. Ей я могла всё рассказывать, смеяться, шутить, изливать душу. Потому что кроме неё у меня здесь никого не было. В этом чужом, холодном дворце. Служанки вечно со своими невозмутимыми каменными лицами, иной раз мне казалось, что это не были живыми людьми. Были куклами. Странные такие. Я пыталась их разговорить и шутить, но наталкивалась на их удивленный