Девочка по вызову - Энджелл Джаннетт

Правительственный сановник был так увлечен дерзновенностью своих действий, что абсолютно не интересовался тем, с кем он это делает. Выходит, у меня не было опыта, чтобы оценить свое соответствие профессии.

В то же время меня медленно затягивала одержимость самой концепцией проституции. Короткое знакомство с ней вызвало во мне бесконечное любопытство. Может быть, так во мне проявился исследователь? Я начала читать о проституции и постоянно размышляла о ней.

При всем этом я не могла даже встретиться со своей собственной «мадам».

Мне было снова предложено приехать в «Лигл», на этот раз в тот, который находился в крупном торговом центре. Я отправилась туда, приготовившись к очередному разочарованию. Я даже не дала себе труда переодеться, поскольку не видела в этом смысла. На мне были домашние джинсы, трикотажная рубашка и беговые кроссовки «Райк».

В тот день у меня был примерно такой план действий: я собиралась посидеть в ресторане в ожидании Персика, позвонить ей, чтобы услышать очередные оправдания, затем отправиться в Бостонскую библиотеку. Я была одета для похода в библиотеку колледжа, а не для встречи с работодателем. У меня была с собой кое-какая работ а, поскольку я не собиралась больше впустую терять свое драгоценное время.

Все это мне уже порядком надоело. Я была совершенно уверена в том, что Персик не придет. Но она пришла.

Я ожидала увидеть кого угодно, только не ее. Я представляла себе миниатюрную, похожую на куколку женщину. Таких женщин в Бостоне много, и они олицетворяют собой результаты усилий и долгих часов, проведенных в салонах красоты и магазинах на Ньюбери-стрит. Я думала, что Персик будет одной из них, женщин, носящих свою одежду как оружие.

Мыс Ирен, моей подругой, как-то сидели и хихикали над ними, ощущая собственное предположительное превосходство. Мы тогда разделили их на две категории. Первые - жены богатых мужей из пригорода, приехавшие в город за еженедельной дозой коллагена, стрижкой и свежей сплетней и пытающиеся убедить себя в том, что их жизнь в Андовере, Актоне или Нью-Гэмпшире полна красоты и лоска. Вторые - работающие женщины, управленцы среднего звена, служащие банков или центральных представительств крупных компаний. Эти женщины выглядели совершенно потому, что у них не было другого выбора. Идеальный внешний вид был негласно включен в их должностные обязанности. Хотя красивая внешность могла также быть должностной обязанностью жены богатого человека, и в этом они не отличались друг от друга.

У работающих женщин только было меньше свободного времени, и они нулей носились по торговым центрам, чтобы купить кому-то подарок на день рождения или выбрать себе украшение для многообещающего свидания.

Мы с Ирен хорошо тогда повеселились. Однако наши выводы не были лишены доли истины. Так выглядели женщины, определяющие жизнь центра Бостона. «Мадам» была бы одной из ключевых фигур этой жизни.

Я изо всех сил старалась представить себе, как может выглядеть Персик. Ее голос был легок, но решителен. Она быстро принимала решения и обычно придерживалась их, за исключением тех случаев, когда кто-нибудь вроде меня не заставлял ее изменить мнение. Она начала свое собственное дело восемь лет назад и с успехом им управляла, поэтому деловой костюм был бы тут не так уж и неуместен. Однако ее сфера деятельности касалась обольщения и удовольствия, поэтому она вполне могла бы носить мягкие ткани Северного Андовера и Манчестера. Как же она выглядит на самом деле?

У меня за плечом раздался голос:

- Джен? Вы Джен?

Я не видела, как она подошла. Передо мной стояла женщина примерно моего возраста, плюс - минус пару лет. Если она управляла своим делом столько времени и успела получить высшее образование, то ей не могло быть меньше тридцати.

Я сделала вывод о ее образовании потому, что в противном случае она едва ли стала бы требовать его от своих сотрудниц. У нее были длинные, густые рыжие волосы, бледная кожа и поразительные зеленые глаза. Она выглядела так, будто только что сошла с картин Берн-Джонса, сменив привычную для его времени одежду на брюки цвета хаки и кожаную куртку. Если я не ошибаюсь, прерафаэлиты предпочитали белые одеяния.

Я протянула ей руку, и она, поколебавшись, пожала ее.

- Здравствуйте. Да, я Джен. А вы, должно быть, Персик? - Как еще мог поприветствовать вас профессор?

- Давайте выйдем на улицу, - предложила Персик. Вот и весь обед.

Мы сидели на цементной ограде, нас согревали солнечные лучи и обдувал ветер. Персик решила идти напрямик.

- Вы офицер полиции?

Я уставилась на нее во все глаза.

- Да нет… Понимаете, я вам позвонила потому…

Она была совершенно спокойна.

- Я должна быть совершенно уверена. Так вы не офицер полиции?

- Нет. Я что, похожа на полицейского?

- Тогда все в порядке, - сказала она, и мы начали разговор.

Хотела бы я, чтобы в жизни все было так же просто.

Итак, вот что я узнала: Евангелие от Персика. Не могу сказать, правда ли это, или я просто услышала одну из популярных городских легенд о незаконной деятельности. Во всяком случае, принято считать, что если вы спросите человека, не полицейский ли он, и он, являясь таковым, ответит отрицательно, то последующий за этой беседой арест не будет правомочным. Мне все это показалось странным, но Персик знала свое дело, поэтому я решила, что это предположение основано на реальных фактах.

Она не умела вести короткие беседы, вот и теперь она подготовила небольшую речь.

- Если у тебя когда-либо возникнет нехорошее предчувствие относительно клиента, - не соглашайся на вызов. Ты можешь по-разному отказаться от него. Если подозреваешь, что попала в ловушку, - спроси клиента, не является ли он офицером полиции. Если тебя одолевают серьезные подозрения, - скажи, что оставила ключи в машине, пообещай вернуться через минутку и сразу уходи оттуда. Если ситуация еще терпимая, позвони мне и спроси, не звонила ли твоя сестра.

- Моя сестра не будет тебе звонить, - озадаченно ответила я.

- Какая разница, - нетерпеливо перебила она. - Это условный знак. Когда положишь трубку, скажи клиенту, что мне позвонила твоя сестра, и что ее муж совсем плох, и ты должна бежать к нему в больницу. Извинись, попроси его перезвонить мне и скажи, что я обо всем позабочусь. Потом уходи. Когда выйдешь - позвони мне, чтобы я знала, что происходит и что мне с ним дальше делать. Никогда не обслуживай клиента, если тебя в нем что-то настораживает. Доверься своим инстинктам.

Думайте что хотите, но эта теория была вполне жизнеспособна. Ни одну девушку из агентства Персика не арестовали за все время, пока я там работала.

Итак, мы встретились, и она убедила меня в том, что я достаточно привлекательна и молода (во всяком случае, внешне), чтобы работать в ее сфере. Я уехала со смешанным чувством удивления, смущения и необычной уверенностью в себе. Несколько месяцев спустя Персик рассказала, что при нашей первой встрече почувствовала во мне угрозу: она увидела умную, непростую и образованную женщину. Это ее напугало. Разумеется, тогда я об этом не подозревала. Мне было известно лишь, что, к моему великому удовольствию, смотрины прошли удачно.

Нравится вам это или нет, но все мы подвержены влиянию Голливуда и диктату моды.

Как бы нам ни хотелось отпереться от этого печального факта, - он по-прежнему остается неизменным. Если вы начнете утверждать, что вам нет никакого дела до постеров или двадцати с лишним телевизионных каналов, что вы никогда нс сравнивали себя с людьми, которых там видели, и ни разу в глубине души не задавались вопросом, кто выигрывает в этом сравнении, - уверяю вас, вы просто лжете. «Ньюсуик» говорит о молодежной культуре как о каком-то отстраненном феномене, заслуживающем разве что интереса антропологов, но я готова поспорить, что журналисты, готовящие подобные материалы, стараются изо всех сил быть вхожими в группу, о которой пишут.