Сознание лейтенанта в лотосе (Равняется целой дивизии) - Александр Тюрин

– Будем пробивать здесь, – Майк показал на свод.

Мне эта задумка не шибко понравилось. Я ведь старый MUD-игрок и всякие там подземелья – это мой профиль.

– Здесь какой-то вид неустойчивый, рванем и нам на голову свалится десять тонн грунта. Потом мозги из трусов выгребай… Мне сдается, что лучше там, – я показал в противоположный угол.

– Я согласна с Димой, – Камински вдруг поддержала мое мнение.

– Да ради Бога, – отозвался Майк, демонстрируя, что ему все пофиг. – Особой разницы нет.

Я прилепил к своду батончик взрывчатки, затем воткнул в него иголку взрывателя и раздавил крохотную ампулку. Мы отгребли к другому концу цистерны, где было жижи по грудь. Через двадцать секунд рвануло, нам на голову свалилась увесистая решетка и всю цистерну затянуло гнусным удушливым дымом.

Из получившейся дыры сыпался грунт и щебень – со звуками противными, ну, прямо как из огромной задницы. Сыпался, валился и не собирался останавливаться. Уже наверное треть цистерны была им завалена. Жижи нам стало по горло.

– Ну что, морской глаз, – тявкнул Майк, впервые показав обиду, – ошибочка в расчетах?

Когда я готов был согласиться, излияние говна прекратилось. Мы выгребли из жижи и по насыпи рванули на выход. Если точнее, в образовавшийся лаз вначале послали сканирующего миниробота, а когда проверка показала отсутствие детекторов, тогда уже рванули.

И вскоре оказались в сумрачном коридоре. Это могло быть научно-производственным объектом корпорации «Юнилевер».

Согласно плану-мимику, виртуально висевшему перед глазами, на нижних уровнях объекта находятся цеха по промышленному разведению рыбы, моллюсков и тому подобного съестного дерьма. (Сейчас, кстати, азиаты кругом рыбозаводов понастроили – в первую очередь, чтоб кормить своих, которых полно в каждом европейском городе. А что – правильно, о своих заботиться надо.) А на верхних уровнях располагаются лаборатории, которые заняты генной инженерией и биомолекулярной машинерией.

Вдоль коридора тянулись трубы, кабели, провода. Освещение скудное, под ногами слякоть хлюпает. А за поворотом в стенку были вмонтированы лазерные датчики движения – мы едва не напоролись.

Камински послала миниробота с крохотными зеркалами, который так лучи отразил, что образовался проход – сорок на сорок сантиметров. Проползти в эту щель было трепетным делом. Я едва-едва вписАлся.

Еще пара минут понадобилось, чтобы в бодром темпе добраться до цеха. Там мы переправились через бассейн, который просто «кипел» благодаря обилию сомиков. Через бассейн шел и мостик, но шествовать по нему было опасно – из-за установленной видеокамеры. Так что пришлось побарахататься в живой рыбной каше, заполнявшей водоемчик. Пока что ни один человек нам не попался – на свое счастье. Несмотря на жуткую грязь и антисанитарию все процессы здесь были автоматизированы.

И до Ваджрасаттвы было еще далеко, он находился где-то на семь уровней выше, в лабораторном блоке. Но от нас уже вовсю несло тиной и рыбой – в приличное общество мы явно не годились. Камински, кстати, даже не морщилась в отличие от меня и Майка. Железобетонная женщина. А может быть зомбированная?

Впрочем, мы быстро сбросили склизкие вонючие гидрокостюмы – в этот самый бассейн с сомами. А затем прыгнули на транспортер, который вывозил всякий ил и компост, он нас и перенес в другой цех, где выращивались черви – на прокорм рыбам.

Тут среди чанов с живым наполнением прогуливался один мужичишка – хрен его знает, кто такой; может работяга, а может и часовой. Во-всяком случае был он азиатом с малоприятным лицом «плохого парня» из кунфушного фильма. И выход перекрывал нам железно.

Мы спрятались за штабелем ящиков, а когда «плохой парень» поровнялся с краем штабеля, я ему закатал ногой в живот, так что он согнулся и не мог слова выдавить… Камински же перерезала ему глотку одним аккуратным движением.

Черт, не ожидал. Я думал, свяжем, залепим ему рот клейкой лентой; поваляется тут до конца нашей операции. Но патентованная диверсантка Камински расправилась с ним как с вражеским солдатом. Мне показалось, что и Майк недоволен таким поворотом событий.

И что любопытно, после смерти лицо мужика утратило неприятность, вполне нормальная у него физиономия была. Неужели я видел маску, которую Камински втюхала в мои зрительные нервы? Как же мне фильтр поставить, как отслеживать дерьмо, поступающее по каналам СБС в мой беззащитные нейроконнекторы?

А еще наша решительная дама отстрелила несчастному азиату кисть пулей типа «сюрикен». Рука, и в самом деле, работяге была уже не особо нужна. Камински приложила ладонь мертвеца к соответствующей сканирующей панели около двери и выход из цеха открылся.

Но перед этим мы переоделись. Камински натянула на себя одежду убитого, а мы с Майком какие-то обдолбанные робы, которые валялись в шкафу.

За цехом мы оказались в небольшом холле, там сели в лифт, который нас поднял еще на пару уровней. Выше пока лезть не стоило – лабораторный блок был хорошо защищен.

Выйдя из лифта, мы прошли по коридору вдоль двух рядов дверей. Здесь располагалась контора и почти не было народа в грязных робах, вроде нашей. Чтобы особо не маячить, мы торопились, быстро семеня ногами, а клерки, которые встречались по дороге, вымученно улыбались и прижимались к стене, давая нам дорогу.

В конце коридора имелась дверь, на которой был нарисован микроскоп. Мимик-палец, отслеживающий маршрут, уверенно показал, что нам сюда.

Мы вошли и положили на пол двух человек в белых халатах – одного голландца с физиономией развратного придурка и бабу-азиатку с вполне милым личиком. Если точнее, сбили с ног электрическими разрядниками – чтобы вывести из строя их системы ближней связи.

Здесь располагалось что-то вроде лаборатории биоконтроля. Холодильники, центрифуги, установка электрофореза, штативы с пробирками, склянки с реактивами, аппарат автоматического тестирования, похожий на те ящики, что на вокзалах всякую всячину продают.

Но нас интересовали только компьютеры. Камински заперла дверь, а я подсел к «Пентюху», на котором только что трудился голландец.

– Ты за какую футбольную команду болеешь? – спросил я у лежащего мужика на английском.

– За «Аякс». – выдавил лаборант, видимо не вполне очухавшийся от разряда.

– Я тоже. Классная команда. А этот комп подключен к локальной сети?

Голландец на это раз скромно промолчал, и Камински слегка дала ему по кумполу носком ботинка. Кумпол видимо загудел и мужик заговорил.

– Да, подключен… Только оставьте мою голову в покое.

– Заметано, мужик. Только ты не тяни резину. Пароль высшего уровня для входа в локальную сеть?

– Пароль: Ницца. Мой логин: Ральф.

– Хороший, солнечный пароль.

Я вызвал на экран окошко локальной сети и ввел пароль. Проскочил. Сетевая система выдал обширное меню, где было все, начиная от бухучета и кончая играми. Я решил сперва наладить связь с Раджнешом Ваджрасаттвой.

В меню имелась красивая пиктограммка, открывающая подменю «Personnel»[14]. Щелкнул [15] ее и получил весь список сотрудников в столбик. Однако не одного имени, только клички.

«Я думаю, что Ваджрасаттва как порядочный индус пользуется кличкой Джива или Арджуна, – подсказал Майк по СБС, чтобы нас не слышали лаборанты.

Я щелкнул кличку Арджуна и тут же система забибикала,требуя от меня еще один пароль, да еще выспрашивая, по какой-такой причине я лезу на контакт с данным субъектом. И даже назад, в главное меню, уже не собирается выпускать. У меня из-за этого адреналин как цунами по сосудам пронесся. Соответственно все внутренности сжались и яички подпрыгнули.

Похоже, голландец хренов придержал пароль высшего уровня… или Майк что-то напутал.

Я поднял лаборанта за шиворот и ткнул носом в экран.

– Ну, что скажешь? А теперь глянь на мою рожу, смотри, какая она красная. Это потому, что я готов пришить тебя.

Он хотел что-то сказать, дабы я подобрел, но вместо этого булькнул и упал, пустив струйку крови изо рта.

Эта чертова азиатка, за которой присматривал Майк, прикончила своего напарника какой-то острой железкой типа скальпеля. Она, конечно, получила рукояткой пистолета от Камински по затылку и улеглась без чувств. Но было уже поздно.

«Майк, сученок, что ж ты не держал ее, как следует?»

Неформал пожал плечами, дескать виноват, больше не буду.

Да, этим азиатам доверять нельзя, хотя некоторые из них вроде на нашей стороне. Впрочем, никакой нации нельзя доверять, но раскосые – просто мастера сотворить что-нибудь такое неожиданное.

«Ничего, сейчас она у меня заговорит.» – уверенно сообщила Камински по СБС и, прежде чем, что-нибудь спросить, дала лаборантке пару раз по физиономии. Та жалобно застонала и стала приходить в себя.