Дела забытые - Наталья Никольская

Увидев нас, Николай немного взбодрился и даже привстал из-за стола.

– Полина, привет! – поприветствовал он меня. С Мишей они, очевидно, уже здоровались сегодня.

– Как дела, Коля? – улыбаясь, спросила я его.

– Да! – он махнул рукой. – Видишь, куда меня перебросили? Работенка тоже, мать ее! – не удержался он и тут же спохватился:

– Ой, извини!

– Да ладно, чего там! – весело отмахнулась я. – Первый день знакомы, что ли? А мы к тебе, Коля, понимаешь, по важному делу…

– Да, – сразу влез Миша. – Вообще-то это мне надо. Ты знаешь что, Коля? Найди-ка мне дело Омельченко…

– Того самого? – уточнил Николай.

– Ясное дело, того самого.

– А что? Это как-то связано с Жорой? – полюбопытствовал Коля.

– Не знаем пока, – уклончиво ответил Миша. – Просто у меня одна догадка возникла…

Я невольно улыбнулась. Ну, молодец! Догадка у него возникла! Ни фига бы у тебя не возникло, кабы не я.

Коля пошарил по полкам и протянул мне тоненькую папочку с делом. Я ожидала, что это будет толстая, солидная папка, а тут, оказывается…

Я углубилась в чтение этой папки. Собственно, меня интересовало не само это дело, с которым, надо сказать, все было ясно, а некие детали, позволяющие понять характер этих братьев Омельченко. Да уж, из уголовного дела понять характер человека довольно проблематично. Может быть, Ольга как психолог и смогла бы это сделать, но мне такая задача была точно не под силу.

Я полистала-полистала это дело и отложила его в сторону. Миша Соколов уже совершенно про меня забыл, так как Николай выудил откуда-то из недр письменного стола пол-литровую бутылочку «Столичной», а на закуску нашелся сухарь с изюмом – чего больше желать! – так что мальчики чувствовали себя просто превосходно.

Главное, я узнала фамилию-имя-отчество этого младшего братика, так что остальное – дело техники. Делать здесь больше нечего.

– Мишенька! – окликнула я Соколова. Он не отреагировал.

– Э-эй! – я постучала согнутым пальцем по его плечу.

– А? – встрепенулся Миша и инстинктивно закрыл грудью бутылку.

– Нам пора, дорогой! – отрезвила я его. Но Миша никак не хотел согласиться с такой перспективой.

– Ты знаешь, Полина, пожалуй, я тебя провожу, а сам вернусь. Понимаешь, нам с Колей надо обсудить еще кое-что очень важное. Без посторонних… – добавил он.

– Понятно! – усмехнулась я. – Пошли!

Коля проводил меня до выхода, ради приличия потоптался пару секунд рядом, пожелал всего доброго и чуть ли не бегом побежал назад. Заняться ему сегодня будет чем.

А я направилась в адресный стол. Там довольно быстро получила сведения о местожительстве Вовчика и решила навестить его прямо сегодня.

Ехать пришлось в Заводской район. Причем не в тот, который можно считать еще почти центром, а в самую его глушь.

Я долго петляла между двухэтажными домами, пока, наконец, не отыскала нужный мне номер пятьдесят один. Поднявшись в кромешной подъездной темноте на второй этаж, чуть не свернув себе на искалеченной лестнице шею раз шесть и матерясь каждые две ступеньки, я очутилась перед старой, обшарпанной дверью, обитой дерматином. Дерматин пооблупился и висел клочьями, обнажая в нескольких местах грязные куски ваты.

Я надавила на кнопку звонка, но она не издала при этом никакого звука. Черт, и звонок не работает!

Кулаком я замолотила по мягкой двери. Никого. Тогда я достала ключи и четко постучала по замочной скважине. Никакой реакции на мои действия не последовало, хотя я ясно видела пробивающийся из-за двери свет.

Тогда я подняла ногу и несколько раз сильно, со всей обуревающей меня яростью шибанула в дверь. Как она при этом не слетела с петель – ума не приложу. Зато за ней сразу послышалось какое-то шевеление, потом хриплый кашель, и вскоре на пороге возникла щуплая фигурка. Я видела в деле фотографии Вовчика, но не могла себе представить, чтобы человек мог так видоизмениться за какие-то три года. На фотографии Вовчик выглядел гораздо моложе, чем этот бомжеватого вида человечек с реденькими желтоватыми волосенками. Одет он был в выцветшую тельняшку с обрезанными рукавами, растянувшуюся до такой степени, что она свисала до колен. Ниже наличествовало старое синее трико.

– Вы кто? – спросила я недоуменно.

– А вы кто? – резонно задал он мне встречный вопрос.

Меня он, однако, нисколько не смутил.

– Знаете, молодой человек, – с иронией проговорила я. – Иногда человек всю жизнь терзается таким вопросом, а ответа так и не находит.

– Чего? – вытаращился он.

– Ничего, ничего, шучу, – поспешила я его успокоить. – А скажите-ка мне, любезный дедуля – я решила больше не льстить ему, называя молодым человеком – жирновато будет! – как бы мне повидаться с Владимиром Николаевичем Омельченко?

– С Вовиком-то? – прохрипел старик и поскреб затылок. – Так он здесь и не появляется почти.

– А что ж так? – удивленно подняла я брови. – Это же его квартира?

– Станет он в такой квартире жить! Чай, получше чего найти может!

– Где же это получше?

Старик посмотрел на меня как-то нерешительно, потом поскреб подбородок, закатив глаза, как-будто что-то прикидывая, затем перевел на меня взгляд и выдохнул:

– Деньги есть?

Я молча кивнула.

– Слушай… – в его голосе появились просительные интонации, – сгоняй за бутылкой красного, а? Не поверишь – в горле так пересохло, что говорить не могу нормально. Вон, хриплю только!

– Ладно, – усмехнулась я.

– Вот и славненько! – обрадовался он. – А уж я тебе тогда все обскажу!

«Отлично! – думала я, сбегая по лестнице, от удачи забыв, что с ней нужно вести себя поосторожнее. – Взятка в виде пол-литра „краснухи“ – это сущая чепуха! Удача, что я напала на этого деда, теперь можно будет узнать о Вовчике поподробнее».

Однако задача моя сразу же осложнилась тем, что в округе было довольно проблематично найти хоть какое-то подобие магазина или ларька. Мне пришлось даже взять свою машину и проехать пару кварталов, пока я не заметила тусклые огни какой-то забегаловки. Быстро купив за совершенно грабительскую цену бутылку «Анапы», пряча ее прямо под куртку, за пазуху и проигнорировав недоумевающий взгляд продавщицы, я бегом кинулась к машине и погнала ее обратно к дому номер пятьдесят один.

На лестнице я зажгла спички и стала подниматься осторожно, но на этот раз боялась не за себя, а за заветную бутылку – мой путь к успеху – как законченный алкаш трясется над своим трофеем. Очень мне не хотелось мчаться за ней еще раз.

Старик при моем появлении несказанно обрадовался. Он в нетерпении стоял у двери, притопывая ногой. Увидев меня, буквально полез под куртку, пытаясь достать бутылку. Я охладила его пыл легоньким толчком в грудь, но она оказалась такой хилой, что дедок отлетел в комнату и опустился на стул. Я прошла туда же не разуваясь и молча поставила бутылку на стол. Старик сразу же вцепился в пробку зубами, которых у него и так наличествовало в дефиците.

Быстро набулькав себе вина в мутный граненый стакан, мужичонка жадно приложился к нему и крупными, дрожащими глотками опустошил. Потом вытер рот ладонью и блаженно закатил глаза.

Посидев так немного, он вдруг спохватился и взяв в руку стакан, проговорил:

– Эх ты, ежкин корень! Про тебя-то я и забыл! Будешь? – он вопросительно кивнул на бутылку.

– Нет уж, – усмехнувшись, вежливо ответила я. – Благодарю покорно. Ты мне лучше про Вовика расскажи. Мне его найти просто необходимо.

– Конечно, конечно, – закивал головой старичонка и окинул меня хитрым взглядом. Потом спросил, подмигнув:

– Не звонит, что ль?

– Нет, – притворно вздохнула я и даже приложила к глазам надушенный платочек, промокая воображаемую слезу. – А мне без него так плохо, так плохо…

– Да не горюй! – старик заметно повеселел, к тому же я у него явно вызывала симпатию. Настолько, насколько ее вообще может вызывать женщина у мужчин такого возраста. Вообще-то я прекрасно понимала, что интересую его вовсе не как женщина, а в первую очередь как потенциальный спонсор. – Найдем твоего Вовку!

– Так вы мне скажете, где он живет? – я умоляюще посмотрела на старика и даже перешла с ним на «Вы».

– Так а я и сам не знаю! – хмыкнул он.

– Как?!? – чуть не заорала я. У меня внутри аж все закипело от злости на этого дуралея! Ах ты старый сморчок! Я думала, что от него можно хоть какой толк получить, а он мне тут, оказывается, голову морочит, чтобы «Анапы» получить! Ну, я тебе сейчас покажу «Анапу»! Ты у меня ею захлебнешься!

По-видимому, дальнейшей судьбе этого дедули не позавидовал бы и приговоренный к смертной казни, но тот неожиданно спас сам себя.

Пока я надувалась от злости, дедулька продолжал:

– Но к нему домой-то и не надо ехать. Он туда, почитай, только ночевать и приходит. Это я так думаю. А так все время на рынке крутится.