Эффект лучшего друга - Ксения Беленкова

– Любаша, ты ее видела?!

– Успокойся, Витенька…

– Это же чудовище!

– Просто у девочки еще не сформировался вкус, умение себя подавать…

– А тебе не показалось, что подруга нашей дочери похожа на Коленьку?.. Ну, твоего двоюродного племянника из Астрахани…

– Что ты такое говоришь?! Он же недоразвитый, инвалид детства.

– Неужели? Теперь понятно, почему он меня так невзлюбил…

– Радовался бы, что у Эли вообще есть подруга! Ты же извел дочь своими требованиями…

– Думаешь, она выбрала это недоразумение для контраста? Чтобы самой лучше выглядеть на ее фоне?..

Голоса перешли на неразборчивое змеиное шипение. Вероятно, родители заподозрили, что в комнате их могут услышать. Эля и Женька так и стояли, тесно прижавшись друг к другу, отчаянно тренируя слух. На последних словах они переглянулись, пристально разглядывая друг друга. Эля вспоминала слабоумного брата Коленьку. Женька раздумывал, на каком же фоне подруга может удачно выделиться.

– Что, все так плохо? – спросил он, поправляя крабик, который уверенно полз к уху, неприятно оттягивая прядь волос.

– Да нет же, все хорошо! – Рука Эли заметно потеплела и теперь она уверенно сжимала пальцами Женькину узкую ладонь. – Они поверили, что ты девочка! Но тебе нужно срочно убираться, пока родители не передумали.

Женька шагнул было к двери, но тут сообразил, что далеко уйти босиком он не сможет. Схватил ботинки из-под батареи, впопыхах втиснул ноги и вышел в коридор вслед за Элей. Родители чуть отшатнулись, еще не привыкшие к его обличию.

– Женя уже уходит! – Эля расчищала другу путь к двери.

На вытянутой физиономии ее отца впервые проскочило что-то похожее на удовлетворение, он немедленно щелкнул замком. Зато мама, будто наперекор семейному благополучию, услужливо высунулась вперед:

– Может, останешься на ужин?

– Нет-нет-нет! – сдавленно пропищал Женька, упражняя голосовые связки. – Простите, я на диете.

Услышав эти, вскользь брошенные слова, за которыми Женька хотел всего лишь спрятать свое немедленное исчезновение, мама вдруг распалилась:

– Ну надо же, до чего доводят себя современные девушки в погоне за навязанными стандартами! – Она приложила ладони к груди, которая бесстыдно растягивала ткань тугого спортивного костюма. – Кожа да кости, а все лишь для того, чтобы понравиться какому-нибудь мальчику! Я же права?

Женька затравленно кивнул, натягивая куртку, за разговором он потихоньку пятился к спасительному выходу. Мать приняла это вынужденное согласие за жест глубокого, искреннего доверия. Теперь ее заботу было не остановить, глаза налились слезами, ноздри чуть вздрагивали.

– Вот и наша Эля, как влюбится, так сразу побежит со мной в спортзал и от ужинов начнет отказываться! – Эти слова полетели в сторону отца. – Доведет себя до такого же состояния. – Мать безжалостно кивнула на Женьку.

Отец нервно развел руками, демонстрируя, что сейчас не время для перспективных планов на будущее. Он явно не чаял, когда бесполое существо в женском платье и мужских ботинках покинет дом, оттого над впалыми щеками у него буйствовали желваки.

– Ну ладно, я пойду. – Женька уже протиснулся спиной в дверь.

За ним распласталась привольная лестничная клетка, ее пронизывающий холод манил, Женьке не терпелось тотчас смыться из этого сумасшедшего дома.

– Только обещай, что придешь к нам снова! – Мама тянула к нему толстые, розовые руки.

Женька послушно кивал.

– И обещай, что станешь ужинать! Никаких диет! Ты же на человека не похожа…

Он снова тряс головой, теряя заколку вместе с пучком выдранных волос. Но главное, Женька уже был спиной на свободе! И мечтал теперь лишь о том, как припустит под дождичком до родного дома, где его ждали маленькие игрушечные комнаты, вечный бардак и колючие канапе вместо наваристого супа. Но тут сзади, откуда Женька совершенно не ожидал нападения, ударил тяжелый голос.

– Здравствуйте! – У порога стоял мужчина, высокий и плечистый, точно из его плаща забыли вытащить вешалку. – Виктор Викторович!

Громила протянул над Женькиной головой руку для приветствия. Отец Эли, кажется, встал на цыпочки, чтобы пожать протянутую ладонь.

– Любовь Николаевна! – Незнакомец потянулся губами к руке хозяйки. – А это ваша дочь Элина?

Длинный тип улыбался Женьке так безразлично и лучезарно, как светят вечерами городские фонари.

– Приятно, приятно! – вежливо отрапортовал он. – А вот моя красавица Николь…

Тут громила отступил в сторону, и на первый план вышла стройная девушка, по виду Женькина ровесница. Она вежливо склонила голову, и россыпь дождевых капель засверкала на ее тугих чернильных волосах. Она глянула на Женьку, обдавая его лазурным светом светящихся глаз. Она чуть задрала тонкую запятую брови, от чего на лбу появилась маленькая обаятельная морщинка. И в тот же миг Женька пропал насовсем. Захлебнулся ставшим вдруг невыносимо жидким воздухом. Все вокруг поплыло: качались разбегающиеся вверх и вниз ступени, плясали шершавые стены, дрожал под ногами пол. Женька был размыт, размазан и выкинут задыхающимся на берег безудержной стихией первой любви. Все это произошло мгновенно, незаметно для окружающих, как обычно и происходят самые важные и сокровенные события. Красавица стояла на расстоянии вдоха, заслоняя собою весь мир.

– Можно просто, Ника, – сказала она, и голос нездешним сладким эхом пронесся по этажам. – Папа говорит, мы должны дружить. – Небесный взгляд ее скатился по юбке к тупоносым ботинкам. – А ты умеешь одеваться. Я тоже люблю смешивать милитари с романтическим стилем.

– Стойте! Погодите! – откуда-то снизу, с бренной земли, прогремел возмущенный бас. – Это совершенно не моя дочь! Как вы могли подумать? Вот же наша Элина…

Отец пропихнул вперед широкое бедро дочери, остальное просто не пролезало в дверь, где вышел небольшой затор. Эля сконфуженно поглядела на гостей, прозрачные кудряшки на ее голове чуть подпрыгивали.

– А эта девочка уже уходит…

Женька и сообразить не успел, как почувствовал внушительный толчок в спину, пробкой выскакивая из проема, и тотчас остался за дверью, среди совершенного одиночества. В то время как гости, наверное, уже осваивались в просторном холле образцовой квартиры. И подумайте, случилось то, к чему так стремилось все его существо последние полчаса – он оказался счастливо отпущен восвояси, избежал разоблачения и даже получил от Элиной мамы безлимитный пропуск к знаниям. Теперь он сможет хоть каждый день, напялив мамино платье на тощий стан, околачиваться у подруги, вызубрив школьную программу на отлично. Но все эти примитивные желания, все прежние цели, и даже страсть к театру, оказались теперь где-то вдали – неясные и туманные. Перед внутренним взором, перекрывая иные перспективы, выросла черноволосая красавица, один лишь взгляд которой перевернул всю Женькину суть…