Поцелуй меня ложью - С. М. Сото

влажную землю, и я стою на четвереньках, всхлипывая в неподвижный воздух.

Я плачу по Мэдисон.

Я плачу по убитой горем уродке, у которой не было ни единого шанса.

Я плачу и плачу, пока у меня не остается слез.

Звук шин по гравию заставляет меня вытереть лицо рукавом пижамы и посмотреть на источник.

— Боже милостивый, Маккензи. Где тебя черти носили? Ты нужна своим родителям! — говорит шериф Келлер, распахивая водительскую дверцу патрульной машины.

Я даже не утруждаю себя вытереть слёзы. Вместо этого я позволяю отчаянному рыданию вырваться и посмотреть в его встревоженные глаза, когда он ползёт ко мне.

— Шериф Келлер. — мой голос срывается, а губы неудержимо дрожат. Не сомневаюсь, что мои следующие слова вызовут целую бурю проблем. — Я должна рассказать вам кое-что о прошлой ночи.

— Маккензи? Эй, ты в порядке, детка? — спрашивает Вера, вырывая меня из воспоминаний. — Ты отключилась на секунду.

Я прочищаю горло, мои глаза все еще прикованы к фотографии и словам над ней.

— Ага. Да, я в порядке. Я просто… Наверное, я просто задумалась о работе.

Ложь легко слетает с моих губ, как это обычно бывает с такими девушками, как я. Конечно, они мои подруги, но я никогда не была с ними честной. О моем прошлом или даже настоящем.

Кэтрин и Вера всегда были популярными богатыми девушками, и, глядя на меня сейчас, вы никогда не узнаете, что я не была такой когда-то. За последние годы я сильно изменилась. Настолько, что не думаю, что кто-то из моей старшей школы даже узнал бы меня, не говоря уже о том, чтобы запомнить.

Я больше не толстушка Кензи. Теперь я просто Маккензи. Светская львица.

После окончания средней школы я отказалась от академической стипендии Университета штата Сан-Франциско и приняла внезапное решение перебраться в Большое Яблоко. С тех пор я ни разу не была в Калифорнии и даже не думала возвращаться. Там для меня уже давно ничего не осталось.

Мои подруги сливки общества здесь, в богатом мире. Их работа? Они не работают. Просто тратят деньги отцов, одеваются по последним трендам моды и получают деньги, чтобы хорошо выглядеть. Они появляются в самых горячих клубах, устраивают вечеринки со знаменитостями и тратят целое состояние на ненужные вещи, такие как эта еда, за которую мне, вероятно, придется копаться в своих сбережениях, чтобы заплатить.

Притворяться кем-то или чем-то, кем я не являюсь, то, к чему я привыкла. Вот как я жила все эти годы. Милые девушки? У них ничего не получается. Их топчут и используют в своих интересах. Мне пришлось узнать это на собственном горьком опыте. Но злые девушки? Они выдерживают шторм и каким-то образом всегда оказываются на вершине.

И именно в нее я превратилась — в злую девушку.

Я должна ненавидеть это. Я превратилась в мерзкую версию моей мертвой сестры, и, честно говоря, не знаю, что это говорит обо мне и моей голове. Я должна испытывать отвращение к тому, кем стала, но, если быть честной, я уже давно ничего не чувствую. Я оцепенела, плыла без эмоций. И все это до тех пор, пока я не увидела фотографию, над которой Кэт и Вера все еще сходят с ума.

Кэтрин Ван Дер Пон — дочь магната. Мы познакомились на мероприятии, где я работала. Она была гостем, пока я обслуживала на стороне, едва сводя концы с концами. Я только закончила свою смену и переодевалась в туалете, когда она столкнулась со мной. Она приняла меня за очередного гостя и завела разговор. Остальное в значительной степени история.

Вера Каспиан — наследница семьи, владеющей дерьмовой тонной земли с нефтью. Я познакомилась с ней несколько лет назад через Кэт. Эти двое были лучшими подругами уже некоторое время, и я думаю, что я стала последней частью, необходимой для завершения их трио. Вместо того, чтобы рассказать им правду о моей семье и обо мне, я выдала им какую-то жалкую историю — моя сестра умерла, когда я была молодой, мои родители отрезали меня от финансов много лет назад, и мы больше не общаемся. Вот и все. Мошенническая история Маккензи Райт.

Я никогда не чувствовала необходимости вдаваться в подробности. Мы за тысячи километров от той прошлой жизни, так что они никогда не узнают правду. Девочкам не нужно знать, насколько я на самом деле разорена, откуда я на самом деле пришла или что мне пришлось преодолеть в прошлом.

Девочки думают, что я работаю так много, потому что пытаюсь досадить своей богатой семье, но на самом деле я просто пытаюсь выжить и наскрести себе на жизнь. Они понятия не имеют. Они предлагают помощь всякий раз, когда знают, что я жадничаю, просто чтобы остаться на плаву, но по большей части я стараюсь не брать у них подачки. Не похоже, что я заслуживаю.

Я лгунья и обманщица. Это печальная правда.

— Беспокоишься о дедлайнах? — спрашивает Кэтрин, имея в виду одну из моих многочисленных работ.

Я заставляю себя фальшиво улыбнуться.

— Ага. Наверное, я просто немного переживаю, что не успею вовремя.

Она усмехается.

— Ох, перестань, ты блестящая писательница, и безумно талантлива. Они полюбят все, что ты им дашь.

Если бы она только знала.

Она просто хорошая подруга, которая пытается осыпать меня похвалами. Они никогда не читали ни слова из того, что я написала. Думаю, не многие из них.

Мои подруги думают, что я внештатный писатель, кем я и являюсь, но они не знают, что я также писатель на стороне. Я беру внештатную работу за дополнительные деньги, так как это мой единственный способ выжить, но на самом деле я сосредоточена на своей писательской карьере. Я работаю над одним и тем же проектом уже шесть лет, но застряла не середине, не имея достаточной информации о том, куда с этим податься.

Мой взгляд снова скользит к фотографии в журнале сплетен, и в голове начинает складываться план. Чувства, которые я похоронила, быстро выползают на поверхность, требуя, чтобы с ними имели дело.

Думаю, я только что нашла ответы для проекта, над которым работала.

— Это выглядит забавно. Мы обязательно должны сходить на открытие.

Я ловлю себя на том, что говорю, мои глаза все еще прикованы к фотографии Трента Эйнсворта, обнимающего двух других парней. Судя по фигуре, это Зак Ковингтон и Винсент Хоторн. На фотографии не хватает только двух дьяволов — Маркуса Уайтхорна и Себастьяна Пирса. В пятый раз мои глаза скользят по подписи