Суфражизм в истории и культуре Великобритании - Ольга Вадимовна Шнырова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следует отметить, что дискуссии о предоставлении женщинам избирательных прав начались в этой среде еще в 40-х – начале 50-х гг. XIX в. Так, Рэй Стрейчи описывает полулегендарный разговор в доме Гареттов, состоявшийся, вероятно, около 1854–1855 гг., между молодыми Эмили Дэвис и Элизабет Гаретт, при котором присутствовала маленькая Миллисент Фоссет: «После обсуждения всех великих целей, которые стояли перед обществом, особенно женского вопроса, которому они жаждали посвятить свои жизни, Эмили сделала следующее заключение: „Хорошо, Элизабет, теперь совершенно ясно, что нужно делать. Я должна отдать себя борьбе за допуск женщин к высшему образованию, а ты проложишь для них дорогу к профессии врача. После того как эти задачи будут решены, мы должны подумать о том, чтобы добиться права голоса“. И затем, повернувшись к маленькой девочке, тихо сидевшей на стуле и внимательно слушавшей, она сказала: „Ты моложе нас, Милли, ты и посвятишь себя этой задаче“» [39]. Все три собеседницы успешно выполнили определенное ими для себя предназначение, а то обстоятельство, что молодые девушки в разговоре о будущем обсуждали не замужество, а свой вклад в решение острых общественных проблем, свидетельствует о том, что мировоззрение и поведение женщин в этой среде существенно отличались от общепринятых норм. Данный разговор вызывает ассоциации с горячими спорами, которые вела радикально настроенная русская молодежь, в том числе и молодые девушки, приблизительно в это же время.
Большинство суфражисток первого поколения получили хорошее для того времени образование, и родители поощряли их стремление к учебе. В квакерских школах для девочек, которые окончило достаточно много суфражисток, давались более глубокие и обширные знания, чем в обычных женских учебных заведениях. Практически все они, независимо от уровня материального благосостояния семьи, начинали собственную карьеру и самостоятельно зарабатывали на жизнь. Э. Уолстенхолм руководила пансионом для девочек; Агнес и Рода Гаретт были успешными декораторами; их сестра, уже упомянутая Элизабет Гаретт (в замужестве Андерсон), стала первой женщиной, получившей диплом врача; Барбара Лэй-Смит была талантливой художницей и способным школьным администратором; Франсис Пауэр Кобб – популярной журналисткой; Бэсси Рэйнер-Паркес – удачливой издательницей; Клементия Тейлор до замужества работала гувернанткой и т. д.
Характерно, что они не спешили с замужеством: подавляющее большинство из них вышло замуж после тридцати лет. В викторианской Англии женщины вступали в брак позднее, чем на континенте, однако даже здесь это был возраст, с которого девушка рисковала прослыть старой девой. Собственно, многие и оставались незамужними либо в силу обстоятельств, как, например, Лидия Беккер, вынужденная после смерти матери вести хозяйство в доме отца и заботиться о четырнадцати младших братьях и сестрах, либо сознательно предпочитая независимость жизни женщины, полностью находящейся под опекой мужа. В обществе того времени, и в Англии, и в других европейских странах, положение старой девы было незавидным, так как в большинстве случаев, не имея достаточного образования и средств к независимому существованию, она была вынуждена вести жизнь приживалки у родственников. Однако незамужние суфражистки, как правило, располагали некоторыми средствами, либо оставленными им в наследство, либо заработанными самостоятельно, что позволяло им вести независимую жизнь в кругу единомышленников, где отсутствие мужа не делало их людьми второго сорта. Процент одиноких женщин в суфражистском движении изначально был достаточно велик, из-за чего суфражизм и обрел репутацию движения старых дев. Вероятно, то, что большинство суфражисток в Викторианскую эпоху выступало за предоставление права голоса только одиноким женщинам, объясняется их преобладанием в суфражистском движении.
Отношение к браку в породившей суфражизм среде радикалов отличалось от общепринятого. Многих из них возмущали существующие законы, фактически лишающие женщину юридической самостоятельности после вступления в брак. Для некоторых из них это даже являлось причиной неприятия официального брака как такового, поэтому в этой среде было довольно много гражданских супружеских союзов, члены которых не вступали в официальные супружеские отношения по принципиальным соображениям. Так, родители Барбары Лэй-Смит, Бенджамин Лэй-Смит и Анна Лонгден, состояли в гражданском браке. Долгое время не регистрировали супружеские отношения Элизабет Уолстенхолм и Бен Элми, мотивируя это своими светскими убеждениями и отрицательным отношением к брачному законодательству. Только рождение сына Фрэнка (Элизабет Уолстенхолм уже исполнился 41 год) заставило их оформить брак. В этом вопросе они, скорее всего, брали пример с самого знаменитого в этой среде союза конца XVIII в., брака известного радикального философа Уильяма Годвина и не менее известной писательницы Мэри Уолстонкрафт, которая, как мы говорили выше, считается в Англии основоположницей феминистской теории. Они довольно долго жили вместе и сочетались браком только для того, чтобы ожидавшийся ребенок был признан законнорожденным. Но и после этого каждый из супругов сохранял полную личную самостоятельность, и М. Уолстонкрафт вплоть до своей смерти в 1797 г. продолжала работу над своим последним романом «Мария, или Несправедливости в отношении женщин» (Maria: or, The Wrongs of Woman), посвященным обличению бесправного положения женщины в браке, хотя, по мнению исследователей, ее собственный короткий брак с У. Годвином был вполне гармоничным [40]. Причиной смерти стала так называемая родильная горячка, уносившая в то время жизни огромного количества женщин. После смерти жены У. Годвин посвятил значительную часть оставшейся жизни увековечению ее памяти: он привел в порядок и издал все сочинения супруги и написал ее биографию [41]. Их дочь Мэри, ставшая женой известного поэта П. Б. Шелли, внесла существенный вклад в литературу, написав в восемнадцать лет знаменитый роман о Франкенштейне.
Мы достаточно подробно остановились на истории У. Годвина и М. Уолстонкрафт, поскольку она очень напоминает отношения, пожалуй, самой знаменитой супружеской пары в суфражистском движении Викторианской эпохи, Джона Стюарта Милля и Гарриет Тейлор. Оба они, как и дочь Гарриет от первого брака, Хелен, стоят у истоков суфражизма. В течение своей жизни Дж. С. Милль был вдохновителем многих движений за социальную справедливость, но то, что конец жизни он посвятил борьбе за равноправие полов, во многом связано с ролью, которую сыграли в его жизни две эти женщины. Дж. С. Милль познакомился с Г. Тейлор в 1830 г. в радикальном кружке, возглавляемом унитарианским священником Уильямом Фоксом. Миллю было 24 года, Гарриет – 21, она была женой аптекаря Джона Тейлора и матерью двоих
