Ты проснешься - Марина Зосимкина

Катя вспомнила, да, что-то такое было. Вежливый молодой человек, на которого они наткнулись сразу же, как только открыли входную дверь, обернулся в их сторону и поинтересовался, кто они такие. Изучив Катин паспорт, а потом внимательно осмотрев Викусю, осведомился у Петра Михайловича, известны ли ему эти две особы. Получив утвердительный ответ, кивнул и больше на особ не глядел, давая таким образом понять, что они свободны, а сам снова повернулся в сторону охранника для продолжения разговора.

Петр Михайлович был, кажется, на взводе, но держался молодцом, хотя и говорил механическим голосом. Катя разобрала только что-то про инструкцию, которая категорически запрещает покидать этот пост у входа, и поэтому сдающий смену отправляется проверять запасную лестницу только после прибытия смену принимающего, что и было неукоснительно проделано сдающим, в лице Фадеева Петра Федоровича, и принимающим, в лице его самого, Терехина Петра Михайловича.

Тут его собеседник опять повернул голову в сторону Кати и Викуси, и они испарились.

— Да, я помню, — сказала Катя, — только что это нам такого особенного дает? Убийство совершено было примерно от восьми до девяти вечера, а обход лестницы был до восьми. И мы знаем, что с четырех часов дверь могла быть не заперта.

— И кто же ее тогда запер? — мрачно осведомилась Вика. — Нам попался аккуратный преступник, который за собой закрывает двери?

— Либо нам попался аккуратный преступник, который за собой запирает двери, либо дверь могла закрыть Танзиля, но позже, а не сразу после разгрузки стройматериалов. И дверь мог закрыть охранник Петя. Увидел, что она не на задвижке и устранил непорядок. Для того ведь и проверять отправился, не так ли?

— Точно! — взбудоражилась Вика, — А не сказал об этом Михалычу, чтобы Михалыч не задавался. Они же там постоянно бодаются из-за этой лестницы, пацанам ходить в лом, а тут получается, что дедуля прав!

— Последнюю версию мы можем проверить с тобой прямо сейчас, — пробормотала Катерина, быстро нажимая на кнопки сотового.

— Але, — бодро проговорила она в трубку. — Здорово, Петро, это Катерина. Как там у тебя, в порядке? Комп не глючит больше? Ну нормулек, рада. Доложили тебе, что у нас тут стряслось? Да, хорошего мало. Да, со всеми говорили. Тетки, конечно, в истерике, а ты как думал. Старик ваш молодцом держится. Это уже другой вопрос, что все равно залезли. Если бы та дверочка была открыта, с вами бы совсем иначе говорили, не находишь? И я о том. Так что, ты молоток, что вчера ее закрыл. А? Вот, догадалась. То есть как — фиолетово? Вот ты о чем… Петь, а вы прямо до самого третьего этажа проверяете? Тяжелая у вас служба. Да нет, не прикалываюсь! И не издеваюсь, да не обижайся ты! А, ну конечно. Ну молодец, что убедился. Ну, давай, отдыхай пока. С тобой, небось, тоже поговорить захотят. Как там у них называется — снять показания, готовься и не дрейфь. Пока!

Катя нажала клавишу отбоя и, объявив: «Виктория, у нас дело», подхватила рюкзак, вытолкнула по-быстрому Вику в коридор, закрыла дверь на замок и быстрым шагом направилась в сторону лестницы, поправляя на ходу сваливающуюся рюкзачную лямку. Остановилась, оглянулась. Викуся стояла насупившись возле закрытой двери компьютерного зала, не сдвинувшись ни на шаг.

Катя быстро вернулась и проговорила тихой скороговоркой:

— Не обижайся, Вик, я тебе потом все объясню. Нам нужно по третьему этажу пройтись, осмотреться, и побыстрее, а то Михалыч нас хватится, орать будет.

Вика с места не сдвинулась.

Мимо них прошла воспитательница Вера Владимировна и посмотрела странно. Выскочила из-за угла коридора стайка девчонок лет двенадцати, Катя никого из них не знала. Пробежали мимо, приостановились, оглянулись, зашушукались и убежали, затопотав по лестнице. В дальнем конце коридора помаячила техничка в сером, бывшем черном, халате.

Катя вздохнула и заговорила вполголоса, придвинувшись поближе к Викиному уху:

— Петя сказал, что он действительно закрыл входную дверь на задвижку, но незапертой была еще и дверь на третьем этаже. Там ведь, кажется, кабинет директора? Он поднялся до третьего этажа, увидел непорядок и задвижку закрыл.

— Ну и чего ты так всполошилась? — скучным голосом спросила Викуся.

— А то, — ответила значительно Катерина, — что Петюня, возможно, запер убийцу на третьем этаже, сам того не ведая, и ему, убийце то есть, пришлось искать потом в срочном порядке другой выход, отличный от входа, сечешь, детка?

— Не называй меня «детка», — зашипела Викуся. — Куда теперь? На этаж?

— На этаж.

И они наконец-то направились к лестнице.

На третьем этаже было тихо и пустовато, то есть в коридорах пустовато. Здесь размещались спальни малышей, приемная директора, и кабинет директорский тоже находился на этом этаже.

Малышам сегодня были прописаны спокойные занятия в виде кубиков и раскрасок, поэтому по коридору они не шныряли и не галдели, а сидели в спальнях под присмотром воспитателей.

Катя впереди, Викуся следом, быстрыми осторожными шагами просочились в другой конец коридора и остановились, дойдя до двери, ведущей на запасную лестницу.

Не дыша.

Они обе понимали, что лучше бы никто их тут не застал и не начал расспрашивать, что они тут делают, и что им надо, и так далее. Они, конечно, отобьются, но с этажа придется уйти, их просто прогонят с этажа и, возможно даже с привлечением администрации и охраны, что всегда неприятно и много сил отнимает. Очень бы этого не хотелось.

На крайний случай решили, что скажут, мол, шли в приемную за какой-то очень нужной вещью, или Вика что-то там забыла случайно.

— Вик, а что ты забыла, давай сразу решим, — предложила предусмотрительная Катя. — Давай, это будет мобильник, кстати, где он, что-то я его у тебя давно не видела?

Виктория замерла, задумавшись. Полезла в задний карман джинсов, в нагрудный карман куртки, лоб наморщила озадаченно.

— А! — сказала. — Он у Лидушки.

Катя молча вопросительно смотрела на нее минуту, потом не выдержала и задала естественный вопрос:

— С какого, извини, ляду?

Вика отмерла и начала сбивчиво объяснять про какую-то эсэмэску, которую ей прислала какая-то Лилька и которую, в смысле эсэмэску, необходимо было зачем-то показать директрисе, она и показала, а Лидушка почему-то сразу ей мобильник назад не вернула, а сказала, что вернет его завтра, а назавтра — это четверг, то есть позавчера — Лидушка поперлась с полдня на какое-то совещание, а в пятницу, то есть вчера, Вика про мобильник не вспомнила, а потом Лидушку убили.

Катя пожала плечами и хмыкнула невесело:

— Значит, врать не придется.

У нее завертелся вопрос на языке про эту цепь событий, что-то ее там насторожило, но Вика нетерпеливо трясла ее за плечо, подталкивая к действиям.

Да, конечно, нужно уже заняться тем, ради чего они сюда пришли — реконструкцией событий. Катя уважала солидные формулировки. Хотя в данном случае реконструкция — просто осмотреться и прикинуть.

Сначала Катя осмотрела дверь и убедилась, что дверь была, что надо. Это была замечательная старая дверь, высокая, двустворчатая, и «старая» не в контексте «дряхлая», а вовсе наоборот, мощная, потому что из дуба, и потому что по старым советским стандартам. Правда, покрыта жуткой коричневой краской, а отнюдь не морилкой с лаком, но именно почему-то поэтому было видно, что плечом не выдавишь и ногой не выбьешь. И дверной проем был сделан на совесть, и ручка огромной скобой. Благородная бронза была обидно заляпана более поздними отложениями масляной краски. Странно, что Усмановна не отследила.

— Может, в окно? — задумчиво произнесла Катя, осматривая холл, хотя это был не холл вовсе, а просто некое расширение коридора в той его части, где он поворачивал под углом девяносто градусов и уводил к спальням малышни.

— Как ты думаешь, Вик, могли бы мы, к примеру, воспользоваться выходом через окно? Может, снаружи пожарная лестница есть, или труба водосточная, или по карнизу как-то пробраться можно к другому окну? Хотя нет, все окна на зиму уже законсервированы. Но проверить надо.

Они проверили быстро.

Рамы, тщательно уплотненные поролоновыми колбасками и заклеенные двойным слоем бумажного скотча, держались насмерть. Молодец Танзиля Усмановна, хорошо воспитала технический персонал интерната.

Вика завздыхала. Катя покосилась на нее и предложила бодрым голосом:

— Викусь, а пойдем, взглянем на чердак, а? Некуда больше деться отсюда, только на чердак. Или и вправду кто-то свой…

Она не продолжила, но Вика ее поняла. Она еще раз вздохнула и ответила:

— Теть Кать, нам туда не попасть. Ты не знаешь, а я знаю точно. Лестница высоко от пола. Конечно, если ты у нас спортсмен, то подтянешься, а я нет, не подтянусь, — и замолчала, надувшись.

Они пошли обратно по коридору и снова вышли на площадку третьего этажа — так, небольшой квадратик полтора на полтора.