Магия внушения, или Секретное оружие Бехтерева - Рудольф Баландин

Происходит своеобразная наркотизация сознания в ограниченном диапазоне пространства и времени, имеющая целью благо всего данного сообщества.

Шаманизм содействует моральному сплочению коллективов. Это — важная его функция. Если бы он не приносил никакой пользы, то быстро стал бы излишеством, вредным времяпровождением, а исповедующие его племена деградировали бы и вымерли.

Ничего подобного не случилось за многие тысячелетия. Значит, данная система верований оказалась целесообразной. Она способствовала не только выживанию, но и творческой эволюции людей в непростых условиях каменного века.

Приемы колдовства, шаманства пробуждали и укореняли в людях способность переходить в измененные состояния сознания; испытывать общие эмоции при взаимном возбуждении, резонансе; поддаваться внушению. Вырабатывался навык так называемого «коллективного бессознательного» — наиболее сильного, устойчивого духовного единства племени, нации, народа.

Но для того, чтобы проявилось такое качество, его зародыши должны присутствовать в нервной системе, в головном мозге. Магия внушения воздействует не только на людей, но и на многих животных. Феномен коллективного бессознательного проявляется у всех общественных видов, начиная с беспозвоночных.

До человека

Животные обладают своеобразными умственными способностями и выработали различные системы передачи и приема информации. Помимо всего прочего, они способны переходить в измененное состояние сознания.

Известно большое количество химических соединений — естественных и синтетических, искусственных (техногенных) — психотропного действия, влияющих на поведение и память животных. Часто реакция людей на подобные препараты принципиально не отличается от реакции «братьев наших меньших» (их правильнее считать нашими старшими, хотя и не столь самодовольными и рассудочными, как мы, братьями).

Например, высшие животные, включая людей, подвержены острому инфекционному заболеванию — бешенству. Оно поражает центральную нервную систему и на определенной стадии резко меняет поведение и психическое состояние больного. Сначала проявляется подавленность, страх, потеря аппетита, беспокойство, раздражительность. Затем — крайнее возбуждение, приступы ярости, сильное слюноотделение. Обычный финал: судороги, паралич различных мышц, смерть.

Деятельность центральной нервной системы нарушает специфический фильтрующийся вирус. Возникает эффект измененного состояния сознания. Некоторые симптомы этого заболевания совпадают с признаками наркотического опьянения после приема психотропных средств.

У людей в состоянии гипноза тоже можно вызвать чувства подавленности, страха, беспокойства, сильного возбуждения и даже каталепсию — оцепенение, которое сопровождается напряжением мышц, делающим тело «одеревенелым». Измененное состояние сознания, подобно стрессу, вызывается самыми разными средствами и способами.

Некоторые вещества, воздействуя на химические и электрические процессы, происходящие в мозгу, возбуждают «центры удовольствий». Существование таких центров было доказано в середине XX века, когда стали проводить опыты по вживлению электродов в различные отделы мозга.

«Наблюдать, как крыса или обезьяна раздражает собственный мозг, — писал американский ученый Хосе Дельгадо, — поистине захватывающее зрелище. Обычно при нажатии на рычаг включается раздражение мозга продолжительностью от 0,5 до 1,0 секунды, и это раздражение может доставить больше удовольствия, чем пища. Если животным предоставляется свободный выбор, то голодные крысы гораздо быстрее устремляются к рычагу, чтобы начать само- раздражение мозга, чем к пище, и они настойчиво продолжали нажимать рычаг, не обращая внимания на лежащую рядом пищу. Крысы преодолевали препятствия, находили дорогу в лабиринте и даже пробегали по полу, через который был пропущен электрический ток, — только бы получить возможность нажать на рычаг и начать раздражение мозга».

Подобное чувство «искусственного» (техногенного) удовольствия различно по силе, в зависимости от того, какой из центров раздражается. Наибольший эффект наблюдался при воздействии на задние отделы гипоталамуса, играющего важную роль в регуляции самых разных функций организма.

Таков пример простейшей, скажем так, электронной наркомании. Подобным образом можно вызвать спонтанную агрессивность животного, а также пассивность и сонливость. Сходные эффекты вызывают и химические наркотики.

Наблюдаются и более удивительные явления. Так, у собак вырабатываются реакции, очень напоминающие проявления мазохизма! Вот свидетельство X. Дельгадо: «Сильный удар электрическим током пугает собаку и подавляет у нее секрецию слюны. Однако если то же самое «болезненное» раздражение сопровождается на протяжении нескольких дней предоставлением пищи, то животное принимает удар, весело виляя хвостом и выделяя слюну в предвкушении пищевой награды. Некоторые из этих собак были обучены самостоятельно нажимать на рычаг, включавший электрический ток, после чего им давали пищу».

Такова сила предвкушения. Ради получения удовольствия животное легко, а то и с каким-то извращенным наслаждением (виляние хвостом, слюноотделение) переносит сильные неприятные ощущения. Этому сравнительно нетрудно научить (или, по-видимому, научиться). Напрашиваются аналогии с некоторыми аспектами патологического — порой ставшего привычным — поведения людей.

В состоянии опьянения высшие животные мало чем отличаются от человека: у них замедляются или становятся неадекватными реакции, нарушается координация движений, повышенная возбудимость сменяется сонливостью или полным отключением сознания. Если есть возможность и дальше принимать наркотический препарат, то в одних случаях животное или человек отказывается от повторения эксперимента, а в других — превращается в наркомана.

Многое зависит от того, насколько опьянение (будем так обобщенно называть наркотическое состояние) связано с тем или иным центром удовольствия. В наиболее тяжелых случаях происходит воздействие на гипоталамус, и от такой зависимости избавить бывает особенно трудно (или невозможно).

Важно подчеркнуть: имеются возможности так скорректировать условные рефлексы животных, чтобы они в предвкушении желанной награды терпели, а то и сами наносили себе болезненные удары. И с людьми, конечно же, сходные манипуляции вовсе не исключены.

Представьте себе, что вам демонстрируют собаку (или смышленую обезьяну), которая по собственной инициативе подходит к рычагу и нажимает на него, после чего получает сильный электрический удар. А она радостно виляет хвостом и сглатывает слюну. Вы с полным основанием заключите, что животное утратило способность адекватно реагировать на боль, то есть пребывает не просто в измененном, но в извращенном состоянии сознания.

Значит, переход в ИСС может происходить и при выработке соответствующего рефлекса. В естественных условиях тоже возможны подобные ситуации. При сильном возбуждении, вызванном действием гормонов, во время гона самцы лосей, антилоп или оленей вступают в яростные схватки, иногда со смертельным исходом. Это тоже следствие ИСС.

Кстати, в такое время лоси стараются полакомиться красными мухоморами, обладающими наркотическими (возбуждающими, галлюциногенными) свойствами; могут съесть даже лесную подстилку, перегной, в котором находится мицелий гриба. После этого животное делается особенно агрессивным (такое случается и с людьми).

Природа позаботилась о том, чтобы подобное состояние приносило животным определенную пользу. Скажем, в случае с лосями и оленями активизируется половой отбор.

Впрочем, применение естественных наркотических препаратов у животных весьма ограничено, чего нельзя сказать о другом способе перехода в ИСС.

Кто не видел кадры с мирно пасущимися антилопами или зебрами. Внезапно на одно из животных бросаются хищники. Тотчас все стадо мчится в панике прочь. Зебры не видели хищников, не чуяли опасности. Они паслись спокойно и безмятежно, и вдруг — взрыв эмоций, стресс, бегство. Срабатывает рефлекс, который можно называть подражательным, стадным или проявлением коллективного бессознательного.

Казалось бы, испуганным животным целесообразно разбежаться врассыпную. Но они чаще всего спасаются бегством сообща. Это происходит инстинктивно. У них «стадный инстинкт» закрепляется в детстве, когда детеныш вынужден держаться вблизи матери или следовать за ней. Такой рефлекс называется импринтингом (запечатлением). Известны опыты, когда у только что вылупившихся птенцов гусей, уток запечатлевался образ экспериментатора, за которым они затем следовали, как за наседкой.

В панически бегущем стаде срабатывает тот же инстинкт. Опасность словно возвращает их к детскому переживанию испуга, когда надо искать спасение у матери, рядом с ней. Паника охватывает животных, которым в данный момент не угрожала никакая опасность. Многие из них не видят, не слышат ничего такого, что заставило бы их убежать. Они словно отрешаются от собственных чувств, становясь частичкой сообщества, управляемого единым инстинктом.