Антиподы. Альберт Эйнштейн и другие люди в контексте физики и истории - Евгений Беркович

Повзрослев, Эйнштейн порвал с этими представлениями и стал пионером нового, современного подхода к теоретической физике, где важную роль играют аксиоматические конструкции и математические модели.

Все это было чуждо Ленарду, верному принципам классической физики и ставящему на первое место эксперимент и наглядность объяснения любых явлений природы. Парадоксально, но блестящий экспериментатор Ленард стал автором многих опытов, легших в основу новой физики, но ее принципы он не понимал и не принимал. По его глубокому убеждению не было необходимости создавать какие-то иные подходы, противоречащие классике.

Непознанные пока явления можно объяснить и в рамках старых теорий, если их слегка расширить и обобщить.

Здесь, пожалуй, уместно будет отметить одну особенность характера Ленарда, на которую обратил внимание его ученик, ставший знаменитым физиком, Карл Рамзауэр.[22] Он считал Ленарда, с которым работал в Гейдельберге в 1907–1928 гг., «трагической личностью». Его авторитарная манера руководить институтом, как своей вотчиной, скрывала, на самом деле, его ранимую и чувствительную душу. Она проявлялась, в частности, в том, как Ленард делал небольшие, но тщательно продуманные подарки своим студентам и ассистентам [Ramsauer, 1949 стр. 110–111].

Хотя Ленард женился в 1897 году на дочери гейдельбергского судьи Катарине Шленер,[23] он всю жизнь чувствовал себя одиноким странником. У него почти не было близких друзей. В «Воспоминаниях» Филипп прямо пишет: «одиночество мне необходимо для мыслей» [Schirrmacher, 2010 стр. 164].

Обычно он не ходил в гости, отклонял приглашения своих коллег и даже начальства. Будучи ассистентом в Ахене, Ленард вдруг засомневался в правильности такого поведения. Он написал письмо в Бонн вдове своего покойного руководителя Генриха Герца и попросил совета. С семьей Герца Ленард долго поддерживал сердечные отношения. Госпожа Герц отчитала Филиппа за неразумное поведение, которое может разрушить его карьеру. Необщительный и недружелюбный человек, писала она, даже при великолепных научных результатах, не будет назначен профессором. А стать профессором, получив свободу научного поиска, было заветной мечтою немецкого ученого. Пришлось уже немолодому приват-доценту преодолевать свою стеснительность и робость и налаживать контакты с коллегами.

В его душе с детства боролись два чувства: тяга к людям, желание сделать им добро, и страх ошибиться, нарваться на обман, предательство… Он жалуется, что ему мало встречалось людей, достойных его любви. В предисловии к «Воспоминаниям» Ленард признается: «У меня всю жизнь была огромная потребность любить людей. Предлагаемые воспоминания показывают, однако, что мне это часто давалось с большим трудом. В большинстве случаев я недолго этого хотел» [Schirrmacher, 2010 стр. 36].

Не исключено, что глубоко укоренившееся чувство одиночества, с одной стороны, и желание найти единомышленников и товарищей, с другой, и толкнули Ленарда на путь сотрудничества с нацистами, которые обещали: кто пойдет за Гитлером, обретет чувство единства и сплоченности с соратниками.

Следующие после 1911 года шесть лет между Эйнштейном и Ленардом не было никаких контактов, каждый занимался своим делом. Ленард ставил многочисленные эксперименты в своем институте, пытаясь определить плотность эфира и доказать, что он материально существует. Кроме того, он писал обобщающие труды и учебники для студентов.

Альберт Эйнштейн закончил в 1909 году свою деятельность в патентном бюро Берна и после ряда назначений оказался весной 1914 года в Берлине. Этот переезд стоит описать подробнее.

«Это колоссальная честь – занять место ван'т Хоффа»

К Берлину у великого физика было двойственное отношение. С одной стороны, он всегда ненавидел все, связанное с войной, а в прусской столице казарменный дух ощущался сильнее других немецких городов. С другой стороны, Берлин в начале двадцатого века был, безусловно, мировой столицей физики, и здесь можно было вести научные беседы с ведущими учеными того времени – Максом Планком, Генрихом Рубенсом, Эмилем Варбургом, Вальтером Нернстом, Фрицем Габером…

Макс Планк

Эйнштейна после его феноменальных открытий 1905 и последующих годов не пригласил на профессорскую должность ни один немецкий университет. Получив докторскую степень в 1906 году, через два года защитив вторую докторскую диссертацию, звание ординарного профессора Эйнштейн добился впервые только в 1911 году в Немецком университете в Праге, для чего ему даже пришлось принять австрийское гражданство – Прага входила тогда в состав Австро-Венгрии. Через год он вернулся профессором в свою альма-матер – Цюрихский университет. Сюда и приехали в июле 1913 года Макс Планк и Вальтер Нернст с необычным предложением.

Вальтер Нернст

Макс Планк, с которым Эйнштейн переписывался с 1906 года, одним из первых оценил гениальность теории относительности. Личное знакомство состоялось на ежегодном заседании Общества немецких естествоиспытателей и врачей в 1909 году в Зальцбурге. Фриц Габер встретился с Эйнштейном впервые на таком же заседании два года спустя в Карлсруэ. Ведущего немецкого химика заинтересовал оригинальный подход Эйнштейна к тепловому балансу химических реакций с точки зрения квантовой гипотезы Планка. А Эмиль Варбург познакомился с молодым физиком в том же 1911 году на первом Сольвеевском конгрессе[24] в Брюсселе. Варбурга давно интересовало влияние света на химические реакции, и объяснение Эйнштейном фотоэлектрического эффекта произвело на него сильное впечатление. Все трое ведущих берлинских ученых были покорены глубиной и многогранностью таланта Эйнштейна и решили добиться его перевода в немецкую столицу.

Вакантных мест профессора физики в Берлинском университете не было, да и вероятность того, что туда примут профессора-еврея, существовала минимальная, поэтому Планк и его коллеги решили действовать иначе. В Прусской академии наук существовала оплачиваемая должность профессора-исследователя. Ее с 1896 года занимал голландский химик Якобус ван'т Хофф.[25] После его кончины 1 марта 1911 года это место оставалось свободным. В июне 1913 года Планк предложил Прусской академии принять Эйнштейна в свои члены. Предложение Планка поддержали академики Нернст, Рубенс и Варбург (Габер не был членом Прусской академии и не мог участвовать в выборах новых членов).

В начале июля общее собрание физико-математического отделения Прусской академии наук большинством голосов (один голос против) приняло Альберта Эйнштейна в число академиков. Академия согласилась также, чтобы физик из Цюриха занял место покойного профессора ван'т Хоффа. Оклад академическому профессору устанавливался в двенадцать тысяч марок в год. Меценат Коппель брал на себя выплату половины оклада в течение двенадцати лет. Кроме того, как члену академии Эйнштейну полагалось еще девятьсот марок в год [Goenner, 2005 стр. 37].