Версаль - Екатерина Конькова

Король же был воплощением идеала: уважительный к матери и супруге, галантный по отношению к любовнице, внимательный хозяин, герой в состязаниях, талантливый организатор и устроитель праздника и, кроме того, просто замечательный кавалер. Дворянство было увлечено занимательной игрой в рыцарей. Придворным было полезно время от времени менять облик и как следует оттачивать свои манеры.

Все последующие поколения будут считать первый двор Короля-Солнца несравненно блистательным и великолепным. Все были так молоды, изобретательны и по-юношески непосредственны! Конечно, разнообразие временных построек, декораций, охот и фейерверков свидетельствовало о любовных вспышках монарха, однако нельзя считать королевский двор исключительно созданным ради мимолетных развлечений.

Несмотря на обилие представлений, созданных якобы исключительно для предмета нежной страсти, праздник преследовал педагогические и политические цели. Знать, без которой не могло существовать королевство, следовало привлечь и удержать. Монарх внимательно следил за тем, чтобы жизнь при дворе не превратилась в монотонную рутину. Этому в немалой степени способствовали и правила придворного церемониала.

Первые Бурбоны следовали церемониалу, созданному Валуа. Впрочем, в подобной области нельзя было ничего создать просто и легко. Известно, что Генрих III много раз принимался за это дело, прежде чем ему удалось хоть сколько-то упорядочить правила придворной жизни. Людовик XIV обнаружил кодекс Генриха III через 72 года и уяснил, что не сможет немедленно добиться точного соблюдения этих правил, даже в том случае, если его брат, известный знаток этикета, будет оказывать всю возможную помощь.

В течение всей жизни король охранял сборник правил этикета и знал протокол до самых незначительных подробностей. Все сведения доходили до него лично. Людовик часто выполнял функции арбитра в различных конфликтах, возникающих из-за протокола. Кстати, споры между знатными людьми при дворе отвлекали их от заговоров и направляли энергию и интриги в иное русло. Двор стал воплощением непрерывно длящегося спектакля, недоверие к каждому его участнику придавало представлению шарм и остроту, а новое развлечение вызывало захватывающие, порой весьма бурные страсти.

Предпочтение двора было на стороне балета, а не комедии, ведь король всегда считался великим знатоком этого вида искусства, а двор следовал пристрастиям своего монарха. На оплату развлечений подобного рода не скупились. Так, один из балетов обошелся королю в 88 699 ливров. Часто Людовик сам танцевал вместе с королевой. Он мог успешно соперничать с профессиональными танцорами и не раз увлекал Марию-Терезию страстью своего искрометного танца.

Королевская опера. «Небесная синь, розовое и золотое»

Традиции празднеств сохранялись вплоть до 1682 года, так как воспоминания о «Забавах волшебного острова» продолжали будить воображение.

18 июля 1668 года в Версале состоялся «Большой королевский дивертисмент», который наглядно показал, что один день может успешно соперничать с феерией «Волшебного острова», продлившейся целую неделю. На это представление король потратил 150 000 ливров. Официально этот праздник был устроен в честь мира, заключенного в Аахене, по которому к Франции отошла Валлонская Фландрия.

Фелибьен вспоминал: «Король, подаривший мир, как того хотели его союзники и вся Европа, и выказавший умеренность в своих требованиях и беспримерную доброту, даже будучи на вершине своей славы, думал только о том, чтобы заняться делами своего королевства, и, желая наверстать упущенное, так как при дворе не устраивались карнавалы в его отсутствие, он решил организовать праздник в парках Версаля, а если развлечение устроить в таком дивном месте, настроение поднимается еще больше от необычной и захватывающей дух красоты, которой этот великий король умеет «приправить» все свои праздники».

Новая версальская феерия праздновала одновременно сразу два события: несколько месяцев назад была покорена Фландрия и ровно год исполнился с того времени, как королю уступила мадам де Монтеспан. Для комедии Вигарани специально построил театр; руководил постановкой первый комнатный дворянин, герцог де Креки. Маршал де Бельфон испробовал себя в роли метрдотеля и позаботился о роскошном угощении. Кольбер наблюдал за строительными работами, а заодно руководил и оформлял фейерверки.

Замок был открыт для посетителей с полудня до шести вечера. Дам ожидали комнаты для отдыха. Подавались прохладительные напитки. В шесть часов открылись выходы в сад. Король предложил гостям совершить более чем приятную прогулку. Он демонстрировал гостям боскеты, новые бассейны и партеры. В боскете Этуаль придворных ожидало великолепное угощение. Далее в программе значился театр. Построенный Вигарани, он одновременно мог вмещать 1500 зрителей. Показывали комедию Мольера «Жорж Данден, или Одураченный муж». Представление состояло из трех действий; в его начале, середине и конце показывались балеты и интермедии под названием «Праздники Любви и Бахуса». Музыку к балетам сочинил Люлли, а слова написал Мольер. Разумеется, этот спектакль всем без исключения понравился и всех просто очаровал.

Фелибьен вспоминал: «В танцах нет ни одного па, которое не обозначало бы именно то действие, которое танцоры должны выразить, а их жесты – это те слова, которые должны услышать зрители. В музыке все служит тому, чтобы выразить страсть и покорить слушателей. Новизной поражают чарующая гармония голосов, удивительная инструментальная симфония, удачное объединение различных хоров, приятные песенки, нежные и страстные диалоги влюбленных, раздающиеся эхом со сцены, и, наконец, восхитительное исполнение во всех частях; с первых слов пьесы чувствовалось, что музыка усиливается и, начавшись одним голосом, переходит в целый концерт, исполняемый больше чем сотней человек, которые сразу же все на сцене соединяют игру на инструментах, голоса и движения танца в единый аккорд и ритм, который завершает пьесу и всех ввергает в невыразимое восхищение».

После представления последовал ужин, устроенный в соседнем зале, выполненном в форме восьмигранника. Его высота равнялась 50 футам, а внутреннее убранство напоминало античный храм. Сорок восемь дам удостоились чести присутствовать на ужине вместе с королем. В их число входили графини, супруги маршалов и жены судейского сословия.

Рядом располагались кабинеты-шатры, где был накрыт стол для королевы, а также прочих придворных дам и послов. Для всех без исключения приглашенных на спектакль в парке организовали буфеты.

После ужина начался несравненный по роскоши бал в другом восьмигранном зале. Там Орфей и Арион выступали в роли главных мифологических персонажей. Ночное празднество завершилось грандиозной иллюминацией. Тысячи огней взметнулись вверх и затмили собой звезды. 72 фонаря освещали главную аллею. Громадный бассейн превратился в море огня. Свет струился из трех бассейнов, расположенных чуть ниже в форме подковы, а также из просторных аллей, окружающих партер.

Последние ракеты написали в бархатном ночном небе вензель Его Величества. «Королевское “Л” сияло очень ярким светом», – рассказывает Фелибьен. Чтобы ни на минуту не прерывать очарование необыкновенного праздника, двор в ту же ночь покинул Версаль, пребывая в убеждении, что этот праздник «превзошел в какой-то степени все, что было когда-либо создано».

Король не нуждался в том, чтобы превзойти самого себя; он устраивал все новые и новые феерии. В 1668 году празднество в Версале отмечало аннексию Фландрии, в июле 1674 года – стремительное завоевание Франш-Конте. На последнем празднике уже не присутствовал Мольер: он скончался за год до этого. В то же время Люлли находился в зените славы и считался признанным мастером придворных торжеств.

Праздник 4 июля 1674 года по традиции открылся прогулкой и угощением в парке. После этого гости Его Величества присутствовали на представлении «Альцесты». Музыку к этой лирической трагедии написал Люлли. После «Альцесты» приглашенные ужинали.

11 июля перед Фарфоровым Трианоном гости слушали в полном восхищении «Версальскую эклогу», музыку к которой написал опять же Люлли. Затем состоялся концерт и ужин в боскете.

19 июля двор отужинал в Зверинце, после чего гости развлекались тем, что плавали в гондолах по большому каналу. Перед гротом Фетиды состоялось представление «Мнимый больной».

28 июля угощение затмило все прочие развлечения. К ночи великий Люлли дирижировал своей оперой «Праздники Любви и Бахуса», театр для которой был выстроен специально около механизмов, управляющих водой. После этого гости пировали в мраморном дворике, обустроенном Вигарани.

18 августа угощение выставили на стол, диаметр которого равнялся 9 метрам. Среди изысканных кушаний возвышались 16 гигантских пирамид, составленных из сладостей и фруктов. В Оранжерее состоялось представление «Ифигении».