Полуночный Сокол - Дэвид Геммел

Бануин взглянул на спящего Бэйна. Его приезд сбил грабителей с толку, а веселая уверенность напугала их. Бануину показалось, что его друг излучает силу и решительность.

«Он должен быть лидером, а не изгнанником, скрывающимся от закона», — подумал он.

С другой стороны, Бануин знал, что Бэйн всю свою жизнь неуклонно шел по этому пути. Под маской беспечности и веселья скрывалась бесконечная горечь и злоба, которые вынуждали его бунтовать против признанных авторитетов и наживать врагов среди тех, кто мог быть другом.

«Кто знает, может, так получилось потому, что у Бэйна нет отца? — подумал Бануин. — Или это не имеет значения? »

Бануин вспомнил о Форваре, мальчишке, который издевался над ним в детстве. Юноша не мог его ненавидеть. Отец и два дяди Форвара погибли от рук солдат Камня на Когденовом поле. Бануин понимал, что мальчик возненавидел Город и все, связанное с ним. На самом деле Форвар не презирал Бануина, но тот казался ему олицетворением Камня. Преследуя и мучая Бануина, он выплескивал затаенную боль и горечь утрат.

Бануин все понимал, но от этого не становилось легче. Он пытался поговорить с Форваром, но всепоглощающая ненависть сделала того глухим к словам Бануина.

Два года назад ненависть Форвара достигла апогея. Бануин гулял по холмам возле леса Древа Желаний, когда Форвар с приятелями возвращался с купания в Ригуанском водопаде. Завидев Бануина, парни бросились за ним, крича и улюлюкая. Бануин со всех ног помчался в Три Ручья, но бегал он плохо, и его тут же догнали, повалили наземь и избили. Уже теряя сознание, он увидел, как Форвар достал нож. Бануин помнил, как мертвенный ужас охватил его. Он взглянул в перекошенное от злобы лицо Форвара и прочел в нем смертельный приговор.

Взметнулся занесенный нож, но тут на Бануина упала тень, мимо пронеслось что-то темное, раздался страшный звук тяжелого удара и сильный треск. Бануин приоткрыл глаза — рядом стоял Бэйн с тяжелым поленом в руках. Форвар лежал на земле, его шея была странно вывернута. Сильно дрожа, Бануин попытался подняться на колени. Форвар был мертв, а его друзья стояли рядом, онемев от ужаса.

— Ты убил его, — прошептал Гуин, младший брат Форвара.

Бэйн отшвырнул перепачканную кровью дубинку, повернулся к Бануину и рывком поднял его на ноги:

— Ты сильно ранен?

Бануин молчал, не в силах оторвать глаз от трупа.

Суд из девяти присяжных под председательством лорда Браэфара провел полное расследование и постановил, что смерть наступила в результате несчастного случая. Форвар погиб вследствие необоснованного нападения на Бануина. Бэйн лишил его жизни непредумышленно, чтобы помешать Форвару убить Бануина.

Костер догорел, и Бануин собрался спать.

Он проснулся на заре и растолкал Бэйна, тот только заворчал и перевернулся на другой бок. Бануин зевнул и поднялся.

— Ты так крепко спал, — сказал он Бэйну.

— Я обычно засыпаю с трудом, но сегодня мне приснился замечательный сон. Там были те близняшки…

— Прошу тебя, — с шутливой строгостью взмолился Бануин, — никаких фантазий до завтрака.

Бэйн фыркнул, пошел к ручью и, сняв бледно-зеленую рубаху, окатил голову и грудь водой. Потом они позавтракали сушеными фруктами и мясом, оседлали лошадей и стали выбираться из лощины. Бэйн насвистывал веселую мелодию и, казалось, был в отличном настроении. Он погнал своего коня прочь с тропинки.

— Кажется, по тропе легче взобраться на холм, — предположил Бануин.

— В обход будет быстрее.

— Тогда, ты можешь пойти в обход, — сказал Бануин, не сходя с тропы.

— На опушке леса он натянул вожжи и в ужасе взглянул вниз. У самой тропы, оросив кровью траву, лежал человек с перерезанным горлом. Чернобородый Карн. Его глаза были открыты и слепо смотрели в утреннее небо.

— Бэйн подъехал к другу.

— Он вернулся этой ночью, а с ним двое других.

— Двое других?

— Угу. Они сбежали, но ты оказался прав: одноглазого сними не было.

— Значит, ты убил Черную Бороду и спокойно лег спать?

— Я устал. Ты что, не спишь, когда устаешь? Что же я должен был сделать? Разбудить тебя, когда они появились? Зачем? Я очень тебя люблю, Бануин, но ты не умеешь драться. А стоило ли тебя будить, когда они уже убрались?

Бануин с трудом оторвал глаза от трупа, подстегнул гнедого и поехал вверх по тропе. Бэйн двинулся следом:

— Хочешь узнать, что мне приснилось?

— Не хочу, — отрезал Бануин. — Ты убил человека, и это ничего для тебя не значит?!

— А что это должно для меня значить? Они вернулись, чтобы убить нас. Ты бы предпочел, чтобы убили тебя?

Бануин натянул поводья и глубоко вдохнул, чтобы дать выход гневу. Он посмотрел на друга и увидел в его глазах искреннее недоумение.

— Конечно же, я рад, что мы живы. Но дело не в том, что ты убил Черную Бороду, Бэйн, а в том, что это тебя ничуть не трогает. У него, может, остались жена и дети. Может, он когда-то был хорошим человеком и смог бы снова стать таким. Но теперь у него уже никогда не будет этой возможности. Его тело станет добычей стервятников, а потом — червей.

Бэйн рассмеялся:

— Он был просто куском дерьма, загрязняющим жизнь. На земле будет гораздо лучше без него.

— Возможно, тут ты прав, — согласился Бануин, — но я боюсь, что ты убиваешь слишком поспешно. Тебе нравится убивать. Того и гляди, от твоей руки падет добрый любящий человек.

Бэйн пожал плечами:

— Я убиваю лишь тех, кто сам напал на меня. Это их вина, а не моя. Я знал, что этот сукин сын с бородой вернется, немного отдохнул и пошел ему навстречу.

— Но ведь тебе понравилось? — напустился на него Бануин. — Ты испытал прилив возбуждения, перерезав ему горло?

— Да, да, мне понравилось! — рявкнул Бэйн. — И что с того? Он был моим врагом, и я победил его. Так и поступают настоящие мужчины. Мы воюем и гордимся этим — пусть женщины оплакивают мертвых.

— Настоящие мужчины, — медленно повторил Бануин, — настоящие мужчины не желают спокойно жить в мире с соседями. — Не желают тратить время, читая свитки и пытаться перенять мудрость предков. Им не нужна жизнь без войн, смерти и крови. Совсем не нужна. Настоящие мужчины предпочитают раскраивать черепа по ночам.

Бэйн покачал головой:

— He cтaнy спорить с тобой, Бануин. Если бы слова были стрелами, ты был бы ужаснейшим человеком на свете. Но тут спорить не о чем. Они пришли убить нас, и один из них поплатился за это жизнью. Совесть мучит меня не больше, чем в тот день, когда я решил снести голову Форвару.

Лицо Бануина стало мертвенно-бледным.

— Ты хочешь сказать, что убил его не случайно?

— Конечно, я хотел его убить, ни разу в этом не раскаялся.