Агония - Оксана Николаевна Сергеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Еще бы не понимать, — заржал Данила.
Потом разговор ушел в сторону, и Регина заметила: молчат только они с Вадимом. И это плохо. Если бы он что-то рассказывал, ее частые на него взгляды были бы обоснованными: смотреть в лицо собеседнику — это нормально и правильно. Но Шамрай молчал, а она ничего не могла с собой поделать. Смотрела на него и чувствовала страшную неловкость: Влад старается наладить отношения, хочет мира и понимания, а она в этот момент думает о другом. О другом мужчине.
— Что-то Вадим сегодня немногословен.
— Да вот. Сижу и думаю, кого обстебать, и никак не придумаю.
— Вадя себе не изменяет. Он всегда придерживался правила «молчи — за умного сойдешь», — поддел Влад.
— Ладуля, а мне словоблудие без надобности. Я и тебе всегда советовал: меньше трепа, больше дела.
— Тебе точно без надобности, девки и так ведутся, — улыбнулся Рейман и почему-то посмотрел на Регину.
Она выдержала его взгляд, хотя внутренне вздрогнула. На лице у него улыбка, а в глазах холодок, который, кажется, тут же проник в нее и осел в желудке неприятным предчувствием. Погладив по щеке, он снова поцеловал ее в губы — и холодок внутри нее превратился в лед.
— Киря, пойдем покурим, — сказал Шамрай.
— Мысли мои читаешь. Только хотел предложить.
Кирилл и Вадим вышли из-за стола, за ними выскочила и Светлана. Они втроем медленно побрели к воде, разговаривая и смеясь. Прошли чуть дальше, потом вернулись.
— Кир, иди. Мне Вадька нужен на пару слов, — сказала Света, остановив брата.
— Не наговорились еще? — посмеялся Ушаков.
— Сейчас я ему последний раз на мозги капну и отстану.
— В то, что на мозги капнешь, я верю, а в то, что отстанешь, — нет, — сухо посмеялся Вадим и пошел медленнее. У ступенек, ведущих к веранде, приостановился.
— Ты ее знаешь? — без тени улыбки спросила сестра.
— Кого?
— Регину.
— Нет.
— Врешь.
— Нет.
— А что это за взгляды такие?
— Какие?
— Говорящие!
— Мы ж напротив друг друга сидим, — беспечно пожал плечом. — Или мне глаза закрыть?
— Ты же знаешь, что можешь кого угодно обмануть, но только не меня, — внимательно посмотрела ему в лицо.
— Знаю, — улыбнулся Вадим. — Пошли. А то Киря снова заревнует, что ты около меня трешься, а ему мало внимания уделяешь.
— Мы с Кирей поругались.
— Да? Опять зима в сердце, на душе вьюга? Что-то тихо вы поругались. А чё он со мной на перекур бегает? Может, я ему должен рожу набить за подвиги, не?
Светлана хохотнула.
— Не. Чё рожу хочется кому-нибудь набить?
— Смерть как хочется, не представляешь даже. — Обхватил правый локоть левой рукой.
— Глаза у нее какие, да? Синие. Линзы наверное. Как думаешь?
— У Рени? Нет. Не линзы.
— У Рени, да? — снова посмотрела брату в лицо. — Не знаешь ты ее, да?
— В первый раз вижу.
— Ну-ну.
Глава 5
— На одной любви далеко не уедешь, я тебе это всегда говорила. У нас тоже с Чарушиным любовь безумная была, а потом остались только ненависть и взаимные претензии. И вспомнил он про тебя, только когда бабка умерла, — распалялась мать, не изменяя себе. Каждый телефонный разговор с ней заканчивался одним и тем же. Либо с этого же начинался.
— Вспомнил и вспомнил. Я тоже помню, что у меня отец есть. Звоню, пишу ему. Если надо, помогу. Причем тут папа вообще?
— Притом, что головой нужно думать, а не другим местом.
— Головой вот и думаю, а хотелось бы другим местом…
— Чего?
— Сердцем, например, — засмеялась Регина, прижав телефон к уху плечом и снимая платье с вешалки.
— Регина, не чуди мне. Как Владик?
— Прекрасно. Работает. Весь в делах.
— Молодец. Он очень перспективный.
— Очень. По горло в перспективах. — Достала из коробки лодочки телесного цвета, которые последний раз надевала в прошлом месяце.
— Ты не надумывай там себе ничего, поняла? Это по молодости кажется, что один не понравился — другого найду. Потом годы пройдут и скажешь: «Какая я была дура».
— Угу. Так и скажу, наверное. — Или в черных пойти? Платье-то черное… нет, лучше в телесных, в них колодка удобная.
— Не понимаю твоего настроения, — с тревогой, в которой больше читалось раздражение, сказала мать.
— Не ты одна. Меня в последнее время никто не понимает.
— Отношения надо беречь. Любовь это хорошо, но думать надо о будущем, а не о сиюминутных удовольствиях. Слышишь?
— Слышу. Все, мам. Мне скоро выходить, — поспешила закончить разговор, порядком устав от очередного промывания мозгов.
Напрасно мама переживала: с Владиком рядом думалось о чем угодно, но только не о сиюминутных удовольствиях. С ним начинаешь страдать мыслеблудием: что только в голову ни лезет.
Зато при Шамрае голова приятно пустела, захлестывала невольная радость, и думать ни о чем не хотелось. Дурость вернулась, толкающая на сумасшедшие поступки.
Несколько недель прошло с их встречи. И все эти дни Регина себя убеждала, что ничего бы у них не получилось, встретились бы еще пару раз и разбежались. Переспали бы. Раз или два. Грустить не о чем. Не стоит оно того. Было и прошло. Даже не было ничего. Каждый должен идти своей дорогой.
Беда только в том, что их дороги слишком часто пересекались. Сохранять бесстрастность стало совсем невозможно. Их неумолимо тянуло друг к другу, и они оба не могли контролировать свое влечение. Сначала Регина пыталась игнорировать Вадима, потом стала избегать. Находила любой повод, лишь бы им не видеться.
Сегодня собрались поужинать с родителями Влада. Не очень хотелось в этом участвовать, чувствовала какое-то стеснение, но отказываться было невежливо. Особенно если учесть, что в последнее время Рейману она отказывала часто. Сам виноват: нечего везде с собой Шамрая таскать.
— Я еще на работе. Задержусь. Неожиданно тут проблема обнаружилась, — озабоченным тоном сообщил Владислав, позвонив через пять минут после матери.
— Давай не пойдем никуда, — предложила Регина, в надежде, что он согласится. — Было бы здорово провести вечер дома.
— Нельзя. Столик заказан, родители придут.
— Хорошо. Но я тебя дождусь. Одна не поеду.
— Зачем? Вадим за тобой заедет.
— Вадим? Зачем? — глупо повторила его вопрос, не веря своим ушам.
— Не «за чем». А «за кем». За тобой. Я дал ему твой адрес и телефон.
— Что ты ему дал? — спросила тихо, потеряв силу в голосе. — Я могу сама добраться.
— Он все равно на машине.
— Я такси вызову.
— Ему не трудно захватить тебя. Не понимаю, в чем проблема. Скажи, что не так.
