В когтях у сказки - Лана Синявская

Вначале появилось лицо Виолетты, больше похожее на шарж, с преувеличенно пухлыми алыми губами, частоколом неопрятно накрашенных ресниц и глубокими морщинами. Очевидно, так нелестно видела женщину юная визажистка. Изображение некоторое время висело в пространстве, потом стало мутнеть, будто кто-то плеснул на него марганцовки, пока совсем не растворилось в окрашенном красным воздухе.

Затем появился преувеличенно огромный, просто таки бутафорский нож, с которого медленно капала густая темная кровь, похожая на вишневый сироп. На фоне этой картинки быстро-быстро сменялись кадры, достойные самого откровенного журнала для взрослых. В конце концов, весь этот натюрморт заслонило лицо молодого мужчины. Анна попыталась удержать портрет, чтобы запомнить грубоватые черты, но скоро бросила эту затею. Чувства девушки, которые в данную минуту Анна воспринимала как свои, подсказали ей, что парень всего лишь ее дружок.

Больше ничего интересного в довольно просто устроенном мозгу девушки не обнаружилось, Анна с облегчением вынырнула на поверхность и обнаружила, что слегка перестаралась: девчонка смотрела на нее с ужасом, болезненно морщилась и держалась тонкими пальчиками за виски. Анна поняла, что пора сматываться, чтобы избежать ненужных вопросов. Она сбивчиво поблагодарила гримершу за работу и поспешно ретировалась.

В студии все повторилось. Редактор, оператор и даже техники прятали глаза от русской. К сожалению, время поджимало, Анна, не останавливаясь, проскользнула на свое место, пообещав себе по окончании эфира вытрясти душу из первого, кто попадет под руку. Похоже, все, кроме нее, были в курсе того, что произошло за последние двадцать четыре часа.

Применять репрессии не пришлось. Сразу после окончании передачи Анну отловила у лифта координатор Аллочка с ноутбуком подмышкой.

Милая, интеллигентная блондинка, похожая на маленькую беспокойную птичку, явно чувствовала себя не в своей тарелке. За двадцать лет, прожитых в этой благополучной стране, где все решалось как бы само собой, Аллочка напрочь отвыкла от потрясений и теперь мучительно искала в себе силы, чтобы справиться с навалившимися трудностями. Силы все никак не находились, хотя она уже влила в себя три стакана отвратительного крепкого кофе, но тут на ее спасение из дверей пятой студии появилась Анна, одна из немногих здесь, кто вызывал у Аллочки уважение, смешанное со страхом.

– Дорогая, вы должны мне помочь! – бросилась она к девушке, поспешно отставляя в сторону очередной бумажный стаканчик с недопитым кофе из автомата.

Анна удивленно взглянула на ее расширенные зрачки и всклокоченный вид, вежливо спросив:

– Что стряслось?

– О! – простонала Аллочка, заламывая тонкие руки с идеальным французским маникюром. – О!

Анна вздохнула и приготовилась к самому худшему. Аллочка закатила глаза и прорыдала:

– Это катастрофа!

– Виолетта?

– Да! Да! Угораздило же нас с ней связаться!

– Что она натворила?

– Она умерла! Представляете?! – возмутилась Аллочка.

О, да – умереть до истечения контракта – это действительно было преступлением. Сердце Анны упало и разбилось вдребезги. До этой минуты она отчаянно надеялась, что все обойдется. Не обошлось.

Аллочка продолжала скакать вокруг трясогузкой и оглушительно щебетать:

– Дорогая моя, я понимаю, как вы устали после эфира, вам нужно отдохнуть, набраться сил, но я без вас пропаду!

– Чем я-то могу помочь? Оживить Виолетту?

Вообще-то, девушка мрачно пошутила, но Аллочка немедленно наморщила лоб, явно всерьез рассматривая такой вариант. Пока идиотская мысль не успела пустить корни в ее мозгу, Анна быстро спросила:

– Как умерла Виолетта?

– Кошмарная история. Конечно, точно еще ничего не известно, но все говорят… Вы же в курсе ее… эээ… скажем так… рискованного образа жизни? Все эти беспорядочные… эээ…знакомства. Рано или поздно все должно было плохо закончиться! В полиции сказали, что у нее было… эээ…свидание, ну, как-то они там определили. И что-то произошло. Не знаю, что, но это ужас! Ужас!

Анна неожиданно испытала что-то вроде облегчения, радуясь, что ее опасения не сбылись, и тут же устыдилась. Виолетта была довольно противная, глупая, вульгарная, но смерти она не заслуживала.

– Дорогая моя! – Аллочка гирей повисла на руке и просительно заглядывала в глаза девушке. – Умоляю вас! Съездите к Виолетте!

– Прямо сейчас? – глупо уточнила Анна, искренне не понимая, чего от нее хотят. – Но зачем, если она…

– Именно поэтому! В морге сказали, что для погребения нужна одежда. Когда ее доставила полиция, она оказалась совершенно… эээ… безо всего. Вы меня понимаете?

– Голая, что ли?

– Ну да. Они нашли ее в постели.

– Кто нашел, полиция?

– Если бы! Ее обнаружили наши девочки. Сначала мы звонили, так как Виолетта не явилась к началу эфира. Телефон не отвечал. Тогда я отправила помощниц съездить и разобраться в том, что произошло. Они позвонили из ее дома в истерике. Даже полицию пришлось вызывать мне.

– А как же хозяйка?

– Ее почему-то не было. Она вернулась, когда в доме уже было полно полицейских.

– Но как же они вошли? В смысле, ваши девочки?

– Дверь была нараспашку.

– А когда все произошло?

– Наверное, ночью. Точно определят после вскрытия. Девочки нашли ее утром, в начале девятого. Так вы поможете мне?

– Постараюсь, – через силу улыбнулась Анна. – Только меня могут не пустить. Там ведь, наверное, полиция.

Аллочка замахала руками:

– Полиция давно уехала. Хозяйку я предупрежу.

Больше отговорок не нашлось, и Анна согласно кивнула.

– У вас не будет никаких проблем! – крикнула вдогонку Аллочка.

«Проблемы у меня уже есть», – подумала девушка.

Глава 4

На улице было темно, но дом, где жила Виолетта, сиял огнями. Похоже, тетушка Видонка попросту боялась выключать свет, так была напугана.

«Господи, боже мой, кому и зачем могло понадобиться умертвлять этого божьего хомячка?» – с жалостью думала Анна, поднимаясь вслед за хозяйкой на второй этаж. Тетушка Видонка не удивилась появлению девушки, – Аллочка сдержала слово и позвонила – но вовсе не собиралась оставлять гостью одну. Старушка застыла на пороге спальни, так и не решившись переступить порог, скрестив руки на груди и следя за Анной подслеповатыми выцветшими глазами. «Смотрит так, будто я собираюсь свистнуть ее столовое серебро», – с обидой подумала Анна.

Она мельком взглянула на широкое ложе, где еще недавно беззаботно дрыгала ножкой старая нимфоманка, и сразу же отвела взгляд от пропитанных кровью простыней.

Ужасная смерть.

По большому счету, Виолетта была всего лишь безобидной потаскушкой, и никому кроме себя не причиняла вреда. Она не уводила мужей из семьи – по той простой причине, что мужчины не принимали ее всерьез – никому не переходила дорогу. Грабить ее тоже было бессмысленно, так как дамочка немедленно тратила заработанное на всякую ерунду.