Русь против варягов. «Бич Божий» - Владимир Филиппов

Уйдя от цитирования, перескажем суть, а она состоит в том, что летописец имел перед собой готовые рассказы без годов и дат, соотнося события с имеющейся уже у него византийской летописью, где все четко расположено по времени и хронологии. Поэтому даты он расставлял приблизительно, по своему разумению. Пытаясь при этом хронологию сохранить, но это ему не всегда удавалось. Если летописец считал событие значимым или заинтересовавшим его, но аналога ему он подобрать не мог, то повторял его несколько раз в разных датах. При этом надо учесть, что летописание в те времена не было централизованным и не один отдельно взятый монах трудился над историей государства в поте лица. К тому же многие летописи пришли в негодность, большинство не сохранилось совсем, а от каких-то остались лишь жалкие обрывки. И вот теперь мы имеем лишь то, что имеем, и ничего другого уже быть не может. Хорошо, что удалось сохранить хоть эти источники. Те, кто собирал, хранил и переписывал их впоследствии, пользовались лишь тем, что удалось сохранить от некогда большого количества летописных сводов. Переписчики трудились над текстами не покладая рук. Складывали по строке. Нанизывали, как бусы, событие за событием. Но дело в том, что и эти трудяги не были лишены пристрастий. Да и те тексты, что попадали им в руки, имели большие разночтения. Поэтому каждый выбирал ту линию повествования, которая ему казалась правильнее и ближе. Вот отсюда и все разночтения до сих пор.

Но вернемся к залетному «Соколу».

Раздачу земель варягам летописец определяет 862 годом. Что же происходит далее в королевстве Новгородском, управляемом столь мудрым и кротким князем, призванным для наведения в славянских землях порядка и справедливости? А происходят там престранные вещи! Славяне, нахлебавшись справедливости Рюрика, восстают. Одни вооружаются и ведут отчаянную борьбу против пришлых варягов, пытаются сбросить их ярмо. Другие бегут в Киев, ища защиту и укрытие от кровожадного руса: «Того же лета избежаша от Рюрика из Новагорода в Киев много Новгородцкых мужей» (Никоновская летопись). Почему в Киев? А потому что здесь, на Днепре, правит истинный славянский князь Осколд, потомок легендарного Кия, «прегордый каган северных скифов», как называл его базилевс Василий I. И беглецы знают, что Осколд Рюрику не по зубам. Не дорос еще варяжский недомерок, чтобы тягаться с князем, наводящим ужас на Византию.

Вернемся к странностям. Исходя из летописных сведений, мы знаем, что буквально в один год умирают братья Рюрика, Синеус и Трувор. Это происходит в 864 году. Два года варяжские братья лили славянскую кровь, усмиряли народные мятежи, не зная отдыха и покоя. И вот наконец все улеглось. Смирились славяне. Некому стало противиться, много отважных славянских витязей полегло в этой борьбе, остальные либо подались на юг, либо затихли до времени, выжидая удобный момент. «Сих князей пришествием, видимо, народ славянский настолько уничижен был, что мало где в знатности славян осталось, но всюду имена варяжские упоминаются», – подводит итог плодотворной деятельности братьев-варягов Татищев. Почитайте договоры с Византией Вещего Олега и Игоря, посмотрите имена тех, кто там указан с нашей стороны, и вы увидите всю правоту историка. Вот что принесли варяжские пришельцы на Русь, вот чего они за время своего правления добились. Казалось бы, пришла пора разогнуть усталые спины, слезть с заезженных боевых коней и, отложив в сторону тяжелые мечи, полной грудью вдохнуть воздух мирной жизни. Но тут же пришел обоим братьям конец! Причем одновременно и скоропостижно. Вот это уже как раз в духе варягов, викингов или русов. В их обычаях. Видимо, почуяв себя полноправным властелином, Рюрик избавился от обоих разом, чтобы не лезли в дела государственные, коих накопилась за это время целая прорва. А может, понял новгородский князь, что одного князя, законного, славяне все же примут, ибо закон есть закон, а троих – никогда. Опять же, сопротивление славян подавлено, и на кой тогда нужны братья с дружинами? Они теперь сами являются источником повышенной опасности. Мавр сделал свое дело, мавр должен уйти! А здесь целых два мавра…

В общем, недоказуемо. Укрыли летописи от нас сию историю, оставили лишь голые факты. Вот их и констатируем. Остался Рюрик после этих потерь на русской земле один. Сиротой.

Или, как гласит летопись, «умер Синеус и брат его Трувор, и принял всю власть Рюрик один». Кстати, исходя из этого короткого предложения, можно сделать вывод, что братья все же претендовали на власть. Имели на нее свои виды. Но Рюрик оказался хитрее их. Поэтому и остался один. Правда, дальше еще интереснее. Следом за описанием безвременной кончины братьев князя «Сокола», по идее, должно идти описание его горечи и скорби. Но все это коварные летописцы не сохранили, наверное вымарали. Зато сохранили лишь следующий пассаж, который идет сразу после рассказа о смерти братьев: «Перейдя же из Ладоги к Ильменю озеру, построил Новгород над Волховом и, тут пребывая, раздавал области вельможам своим: одному Полоцк, другому Ростов, иному Белоозеро, иному Изборск, Смоленск и Муром. И по тем градам князи были варяги пришлецы. А прежде жили в Новгороде славяне, в Полоцке кривичи, в Ростове меря, в Белоозере весь, в Муроме мурома. И всеми же сими обладал Рюрик» (В.Н. Татищев). О том же и Никоновская летопись: «И раздаде грады племенем своим и мужем: овому Полтеск, иному Ростов, иному же Белоозеро».

Возможно, летописец что-то переставил местами, возможно, смешал все в одну кучу, но уж очень похоже на правду, что через два года в новгородских землях начался новый передел власти. Что и могло сбить летописца с толку. А может, он написал все точно, как и было. Суть в том, что Рюрик вновь одаривает землями пришельцев, но в этот раз верных лишь ему. Тех, кто стоял с ним не только против славян, укрепляя его власть, но и против его же собственных братьев. Это сообщение только подтверждает всю нелепость теории Байера – Гумилева о дружине и родственниках. Ибо если следовать ему до конца, то получится сущая несуразица – вымер у «Сокола» весь род, а заодно и дружина. Причем одни в Изборске, а другие на Белом озере…

Среди ближних людей, получаемых щедрые подарки в виде земель и вотчин от Рюрика, наверняка находился и Олег по прозванию Вещий. Ибо на ту пору Олег уже был не просто его родственник, но и один из наиболее приближенных к княжеской особе доверенных лиц. Не мог не быть. Скорее всего, именно в это время он и получил в свое управление и кормление Изборск. Трувор почил в миру. Кому же отдать такой лакомый кусок, как не верному соратнику по партии?

Под этим же 864 годом иная летопись помещает такую строку: «Рюрик по смерти братьев обладал всею землею, не имея ни с кем войны». Как говорится, померли братья, и войне конец. Это не наводит вас на размышления? Ведь эта строка довольно точно подтверждает все наши предположения о том, чем же занимались все это время братья-викинги на русской земле. Кстати, в этот же год умер и отец Рюрика! Хотя к этой смерти «Сокол» вряд ли был причастен. Возможно, просто так сложилось, что все дружно померли в один год, хоть и очень это подозрительно, но… Вполне вероятно, что летописец все уравнял одной датой. Однако факт остается фактом. Заботливый и сердобольный князь Рюрик Новгородский принял на себя всю тяжесть забот и о подданных своего отца, и о своей исторической Родине. Не оставил их в столь тяжелый момент! Летопись об этом так прямо и глаголит: «По смерти же отца своего правил и варягами, имея дань от них». Правильно, дань пропадать не должна. Рюрик был известен своей скаредностью, или, проще говоря, жадностью. Впрочем, как и все викинги. В этом свойстве характера они могли бы посоревноваться с гномами.

Теперь Рюрик был не только правителем в новгородских землях, но еще и в тех, местоположение которых до сих пор никто не может правильно определить. Видимо, от отца досталось ему наследство небольшое, но копейка рубль бережет.

Кстати, именно получение этого наследства позволило одному финскому историку сказать: неизвестно, русы ли финнами или финны русами владели. Ведь Рюрик был теперь обеих территорий наследный государь.

Присоединив еще один небольшой кусок земель к дедушкиному наследству, продвинутый «Сокол» решил именовать себя не иначе как Великим князем. Вот он, масштаб Гостомысла. Вот оно, честолюбие варяга. Разбирая сие звание или обозначение должности (титула) именуемого – Великий князь, Татищев приходит к выводу, что титул сей может означать одно: Великий князь – высший правитель или царь и король. Дальше историк делает интереснейшую пометку: «Но это последнее у славян до Рюрика в употреблении не было, Рюрику же нужно было для различия от подвластных князей великий приложить». Оправдывает историк новгородского «Сокола». Но, заметьте, до Рюрика никто из славянских правителей, как бы могучи они ни были, таким титулом себя не награждал. А Рюрик, не успевши сесть на трон, раз – и уже Великий князь! Ведь родичи его мелкопоместные тоже все князья. Как тут себя не выделить из толпы!