Царство Божие внутри нас - Иоханн Таулер

Так добрым людям, чадам Божьим, все служит на пользу.

«Дом Мой домом молитвы наречется». — Молитва означает благоговение, означает самоотдачу. Она означает внутреннюю соединенность с Богом и совершенное преклонение пред Вечным и преданность Ему. Если ты так в безмолвной преданности причастен Богу, то исправится молитва твоя и будешь ты пребывать в ней и соучаствовать.

И вовсе не нужно постоянно изнывать от благоговения. Это — нечто дополнительное, всего лишь несущественная поддержка, тогда как суть заключается в отречении, в препоручении себя и самоотдаче Богу, в соединении и превращении в единое целое, с чем войдем мы в Царство Божие, которое в нас.

Иларий пишет о трех способах и путях, которые ведут прямо в Царствие Божие и превращают нас в живой храм Божий. Это — вера, богопознание и молитва.

Что такое вера? Всякий ли христианин уже сам по себе верующий? Нет. Как на кладбище много мертвецов, так и среди христиан много таких, что кажутся живыми, в действительности же мертвы. Ибо иметь живую веру — значит пребывать в непрерывной обращенности к Богу и преклонении перед Ним и всем, что божественно. Что бы такой человек ни услыхал о божественном, — все будет питать его живую веру, полнее раскрывая ему и свидетельствуя с большей достоверностью, чем наставления всех учителей, что есть Бог. Ибо корни веры — во внутреннем Царствии Божием, в которое жизнь изливается из его собственной глубины.

Те же, у кого нет этой живой веры, внутренне равнодушны и сухи, холодны и мертвы, пока закрыты для всего, что идет от Бога и приводит к Богу. Нет у них ни метода, ни пути, чтобы придти к самим себе, обитают они не в себе, а во внешних вещах, оставаясь себе чужими...

Истинно верующие, напротив, обитают и покоятся в самих себе, корни их — в жизни внутренней, и все, что ни встретят они божественного вовне, тут же пробуждает их внутреннюю жизнь и свидетельствует, что живут они внутри себя в Царствии Божием, которое сокрыто для тех, кто поглощен внешним.

Второй путь — богопозпание: оно тоже здесь, его не нужно искать в невесть какой дали, ибо оно является внутренним откровением. Свет божественный сияет внутри, здесь — истинные врата в Царствие Божие.

О людях же тех, которые знают, что они — храм Божий, можно со всей справедливостью сказать: «В вас Царствие Божие!» Они обретают истину, которая познается только теми, в сокровенной глубине которых она — как у себя дома. Они обретают в себе то, что выше всякой мысли и разума: свет в свете.

Им более не надобны никакие внешние книги, они читают в живой книге чудных дел Божьих и приходят к познанию триединства Божия, — того, как Отец вечно рождает Сына, как Слово предвечно присутствует в Отцовском сердце, как Дух Святой изливается от обоих и как Божественная Троица нисходит к людям, обращенным к Богу, и отражается в них, и как в неизъяснимом блаженстве они снова вливаются обратно в божество.

В этом, как говорит божественное Слово, «вечная жизнь — дабы человек признал в себе Отца и Сына, Которого он послал» (Ср. Ин. 5, 20; 5, 12.11). Это — истинная жизнь в храме души: здесь обитает Христос, здесь обретается Царствие Божие — живое присутствие Бога, разрешающее всякую боль и все страданья.

Кто это пережил, тот это знает. И кто пережил это в своей глубине еще при жизни, тот — уже в жизни вечной, в Царствии Божием, ближе всех к Богу.

Третье — это молитва. Прежде всего это обращение вовнутрь, склонение в молитве перед Богом и вхождение в Него самой потаенной частью своей души. В высшем смысле, это объединяющее вхождение тварного духа в нетварный Дух Божий, когда тварный дух отрекается от себя и, движимый вечностью Божией, даст увлечь себя в уединенность нетварности.

Это случается с теми, кто молит Бога со Христом в Духе и Истине. В такой молитве теряют и обретают. Теряют храм и дух и все, что не есть Бог; все перетекает в Бога и исчезает. И становится единым духом с Богом, как сказано у Павла: «Кто держится Бога, становится с Ним единым» (Ср. Еф. 4, 6; 1 Кор. 8, 4). — Обретают же единство.

Как это происходит, невозможно описать словами, а можно лишь испытать самому. Ибо все, что можно сказать об этом, столь далеко от действительности и столь ничтожно — как песчинка в сравнении с небесами.

Сподоби и нас, Боже, испытать это и достичь этого!

Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите и отворят вам.

Лк. 11, 9

Евангелие учит, как мы должны молиться, и делает различие, говоря, что надо просить, искать и стучаться.

Просить — значит, что, обратив к Богу самую заповедную часть своей души, мы желаем получить от Него что-то.

Искать — значит направлять наше внимание на что-то особенное, чего мы желаем более всех прочих благ.

А стучаться — значит упорствовать, не отступая, покуда не получим желаемого.

В Евангелии от Луки говорится о человеке — душе человеческой — который пришел среди ночи к своему другу — то есть Богу — постучал и попросил хлеба — хлеба любви и жизни. Друг извинился: сейчас ночь, двери заперты, и он не может встать. Но человек стучится так долго, пока друг не встанет и не даст ему все, что ему потребно.

Чему учит нас эта притча? Тому, что божественные дары не даются тем, кто ленив и предай миру, по только тем, кто обращен вовнутрь и упорствует в обращении к Богу.

Она учит нас и тому, что и как мы должны просить.

Если человек хочет предаться молитве, то прежде должен увести самую глубину своей души от всяческой мирской суеты и рассеяния внешними вещами, сущностями и страстями, занимавшими его, и всецело погрузиться вглубь, прося милостей Божьих, которые для него — хлеб любви и жизни, и должен постучать в Отцовское сердце. Ибо имей он даже всяческие яства и все блага мира, без хлеба любви — не будет в них толку.

А еще человек должен просить, чтобы Бог дал ему разумение просить о том, что Ему, Богу, более всего угодно, и что человеку будет более всего на пользу. И что придет к нему после того — принимать он должен с благодарностью как данное Богом.

И, наконец, должно разуметь, как именно нужно обращаться с просьбой к Богу. Многие не умеют молиться внутренне, в духе, а творят молитву словесную. Тогда пусть хотя бы творят с такой любовью и преданностью, на какую только способны, раскрывая свое сердце и моля Бога, чтобы он дал им через Христа Самого Себя. И если найдут они способ, который больше всего поможет им совершенно предаться Богу, и если Бог откроется им, то и должны они всегда держаться этого способа. Ибо в том и состоит искание, чтобы искать воли Божьей, которая всегда есть лучшее для человека, и настойчиво стучаться; кто стучится, тому отворят.

Ибо много более, чем любящий отец даст своим детям, — все, о чем бы они ни попросили, — Бог подаст тем, кто Его просит, и это наилучшие дары.

Кто-нибудь может возразить и сказать: если Бог столь добр и милостив и даст сверх всякой меры и даже более того, то как случается, что иной просит всю свою жизнь, а не получает даже хлеба насущного?

На это я отвечу, — что это вина не Бога, по людей: их сердца и души, их любовь и мысли устремлены не к Богу и глухи к Его сущности и к Его дарам, но охвачены чуждой любовью — к живым ли, к мертвым ли, к собственному ли Я и к тому, чем они владеют или хотели бы обладать. Эта алчность так заполоняет душу, что божественная любовь не может в пес проникнуть.

Итак, посмотрим и на то, с чем мы общаемся, что нами движет, на что направлены наши мысли и наша любовь. Ибо чтобы заполнила нас божественная любовь и благодать, надобно изгнать всякую любовь ко всему, что не есть Бог.

Об этом говорит Августин: «Излейся — и наполнишься». Но эти люди не хотят изливаться и отказываться; их сердце обращено к миру и преисполнено им, а душа, наполнена тысячью вещей, и потому не дается им божественный хлеб. В этом не Бог виноват, а они сами.

Вместо хлеба находят они камни, ибо сердце у них окаменело, сделалось жестким и холодным, и погас в нем огонь молитвы, любви и преданности. Хоть и читают, и молятся они усердно, но не чувствуют ничего — мысли их не устремлены на это, они не жаждут этого, как истомившиеся в пустыне жаждут воды; и потому не открывается им источник...

И подумав, что помолились довольно, они идут спать и наутро снова начинают возносить свои  молитвы и думают, что и этого довольно. При этом душа их тверда, как мельничный жернов, так что не может ни согнуться, ни сломаться.

Берегись, чтоб и твоя душа не стала столь же застывшей и окаменевшей! И не старайся изменить таких людей, они лишь побьют тебя камнями. Но остерегайся и того, чтобы ты сам в ответ не стал бросать камни и не ожесточился, осуждая их; вместо того обращай свои  уста и сердце к Богу.

Суди только самого себя и никого другого. Будь кроток и добр к тем, кто против тебя, молчи и принимай все, что тебе выпадает, как ниспосланное Богом, и в покое снова неси это Ему — в глубину. И не полагайся на свои  добрые дела, по отрешись от себя и предоставь действовать одному только Богу!