Эхо безмолвия - Шайзада Тохтабаева

С тяжелыми мыслями и ничего не придумав, Ахмет отправил к Ерлану посыльного. Через день тот приехал. Он был на вид абсолютно нормальный мужчина, никто даже не заподозрил бы о его изъяне. Ахмет, ничего не утаивая, рассказал всю правду, как есть, и обозначил проблему: «Ерлан, мне бы хотелось все обставить таким образом, чтобы мы не могли бы отказать тебе в выдаче дочери. Иначе пойдут пересуды и сплетни среди родственников, что скажется на репутации младших дочерей. Да и мне хотелось бы доживать свою старость в уважении», – сказал Ахмет.

Ерлан, подумав, сказал: «Уважаемый мырза Ахмет, спасибо вам за правдивость и честность. Я не могу скрыть свою радость от возможности стать равным в обществе. В ответ на ваши печальные сомнения могу сказать, что есть один выход!»

И он подробно изложил свой план, который Ахмет одобрил. Через десять дней жители аула стали свидетелями, как Ерлан принес убитую птицу фламинго, на которую была надета мужская рубашка красного цвета, а на шее был повязан также красный шарф. Все были в недоумении. Ерлан же, подойдя к юрте Ахмета, громко во всеуслышание заявил: «Уважаемый мырза Ахмет, я принес вам фламинго и требую взамен отдать свою дочь Айгуль, которую я безмерно люблю!»

Выйдя из юрты, покрасневший Ахмет молчал, не зная, что ответить. Тогда Ерлан продолжил: «По закону моих предков-хакасов вы не имеете права отказать в моей просьбе. В противном случае птица фламинго накажет вас, и ваша дочь непременно умрет в ближайшее время!» – «Я согласен! Я не могу рисковать любимой дочерью», – сказал Ахмет.

На этом и закончилось представление. Через три дня сыграли скромную свадьбу, учитывая щекотливое положение обеих сторон, и любимая дочь уехала к мужу.

Айгуль привыкала к новому дому. Всегда бойкая и смелая, теперь она стала тихой и настороженной. Она думала: «Как же мне быть, как угодить мужу, что взял меня такую? Неужели такое бывает, когда один обманул, а другой приголубил?»

Так она проходила долгие восемь месяцев. Наконец, когда стали приближаться роды, Ерлан пригласил повитуху – кіндік кесер (отрезающая пуповину) и отправил человека с вестью к матери жены, которая не замедлила вовремя прибыть с колыбелью. Повитуха стала совершать магические обряды[14] для облегчения родов, обратилась с просьбой о помощи к Биби Фатиме – богине плодородия, покровителей детей и домашнего очага. Женщина принимала роды со словами: «Не моя рука, а рука Умай, Биби Фатимы». В это время мать Айгуль поставила варить мясо со словами: «Қара қазан бұрун туа ма, қара айел тез туа ма» («Что раньше произойдет: сварится мясо или разрешится женщина?»)[15]. Наращивать количественно и качественно другие магические приемы не пришлось, поскольку Айгуль, к всеобщей радости, наконец-то разрешилась. Каково же было удивление, когда родилась двойня.

«Нужна еще одна колыбель!» – воскликнула повитуха. Опытная повитуха мальчику пуповину обрезала ножом, а девочке – ножницами.

Ерлан, следуя традициям, также совершил определенную обрядность с пуповинами детей[16]. Счастливый отец вручил повитухе ценный подарок и стал с радостью любоваться детьми. Через несколько дней родители разглядели, что дети беленькие с синими глазами. Правда, волосы у них были черные, как у матери. Дочь назвали Катипой, а сына – Алиханом. Айгуль была очень счастлива. Она с улыбкой наблюдала за спящими детьми, находя в них знакомые и любимые черты: изящные носики, красиво очерченные губы. В качестве колыбельной она все время напевала детям мелодию, подаренную когда-то возлюбленным. Именно так она осмысливала эту прекрасную музыку – как подарок, которым можно обогревать свою душу. Она размышляла: «У меня от него остались дети, перстень и мелодия». Однажды в промежуточном состоянии между сном и явью она вдруг увидела, как Людвиг нагибается над колыбелью детей и целует их в щечки.

Встрепенувшись, Айгуль закричала:

– Людвиг!

– Это я, дорогая, – с некоторой грустью ответил Ерлан. – Тише, а то детей разбудишь.

Она подумала: как хорошо, что никто ее не судит, не ругает, не осуждает. От всего этого ее оградил Ерлан, объявив всем, что, наконец-то, у него родились собственные дети на его счастье. Со временем Айгуль стала привыкать к мужу, которого не в чем было упрекнуть. Она была признательна ему за понимание, поддержку и доброту, благодаря чему дети росли благополучно, в ласке и заботе.

Каждый раз, глядя в их синие глаза, она вспоминала Людвига и с грустью размышляла: «Как жаль, что не бывает взаимной любви!» Однако, где-то глубоко в подсознании, ее все же переполняло приятное волнение. Она думала: «Что с ним и как сложилась его личная жизнь? Знал бы он, что у него уже есть дети». Вдруг она вспомнила слова Людвига, что он хотел бы иметь двоих детей, и о подаренном ею талисмане с двумя пришитыми пуговицами: «О Аллах, как не удивляться такому совпадению! Ведь сейчас в колыбели спят его сын и дочь…»

Прошло три года. Все это время отец Айгуль переживал, рассуждая: «Такая на редкость умная, бойкая дочь живет с нелюбимым человеком. Разве может она быть счастливой?» С такими мыслями он решил наведаться к дочери.

Айгуль была безмерно рада отцу. Трехлетние внуки подбежали к деду. Он их обнял, поцеловал в лоб и каждому вручил гостинцы от бабушки.

Ерлан, стараясь угодить дорогому тестю, вышел выбрать барашка для свежего бешпармака. В его отсутствие отец спросил:

– Доченька, как ты живешь, не страдаешь ли?

– Отец, моя судьба сложилась не так, как ты хотел. Но знайте, Ерлан очень хороший человек, он ни разу меня не обидел, и за это я ему благодарна.

– Хорошо, если это так. Я спокоен. Однако я всегда думал, что ты будешь по-настоящему счастлива!

– Отец, может быть, это трудно понять, но я очень счастлива детьми! Они подарок судьбы! Отец, хоть я и причинила тогда семье боль, но я всегда буду благодарна вам за то, что вы стойко и с пониманием отнеслись к моему тогдашнему положению.

– Слава Аллаху! – с удовлетворением сказал Ахмет.

Прошли годы, красивые на зависть дети Айгуль подросли, им было уже по пятнадцать лет. Оба отличались поэтическим талантом, умели слагать стихи. «Как Людвиг», – думала Айгуль.

Когда Катипе исполнилось 16 лет, все видели, что краше ее нет. Насколько она была красива, на столько же умна, добра и поэтична. Однако явных поклонников у нее не было. Юноши настороженно к ней относились, не считая ее своей и не понимая, к какому же народу она относится. Алихан стал известным в роду поэтом. Жаль, что стихи его, зарытые в землю, от страха перед советской властью, сгрызли мыши, что было обнаружено, когда их раскопали. К сожалению, следы Алихана затерялись.

Бексултан и пери

В один из народных праздников, на котором собралась молодежь из нескольких родов, Катипа попалась на глаза молодому Бексултану. Он сразу же в нее влюбился. Она отметила его статность, богатырское телосложение и жгучие черные глаза. Его привлекла ее изумительная, сияющая изнутри белая кожа и огромные синие глаза, которые эффектно контрастировали с черными волосами.

Когда он поделился со своими друзьями решением о своем выборе, те стали предостерегать: «Бексултан, подумай хорошенько, она, конечно, красива, спору нет, однако ее внешность совсем не наша. Где ты видел казашку с такими огромными ярко-синими глазами? Как ты думаешь? Почему до сих пор никто к ней не прикипел?..»

Бексултан ответил: «Конечно, я вижу, что она не похожа на наших девушек. Может быть, Көк тәңір[17] послал мне ее. И какой же я батыр, если я побоюсь синих, как небо, глаз!..»

Бексултан был хоть не из богатого рода, но известного в основном своими воинами и батырами. В те времена физическая сила оценивалась высоко, наряду с поэтическим даром. Особенно гордились они дедом Бектурганом, которого боялись и уважали во всей округе на протяжении нескольких поколений. Рассказывали, что он был не только батыром атлетического телосложения, но и ясновидящим. У многих в памяти остался случай, когда глава одного из родов летом во время конной прогулки потерял свой перстень-печать. Это событие было пугающим, поскольку предметом могли воспользоваться нечестные люди. К вечеру обратились за помощью к Бектургану. Выслушав просьбу, батыр не спеша попил чаю и выехал с другом в степь. Пока ехали, наступила ночь. Лишь лунный серп бледно освещал землю. Через некоторое время Бектурган, сидя на коне, остановился и резко вонзил в землю копье, отчего послышался легкий звон. Батыр сказал другу: «Подними перстень, он у наконечника копья!» Вернули потерянный предмет хозяину, и тот отблагодарил Бектургана, подарив ему молодого скакуна.

Пользуясь своим авторитетом, батыр даже смог сосватать за своего младшего брата сестренку бая Кунанбая. Но не просто было породниться со знатным родом. Бай и не думал отдавать девушку в род не очень богатого батыра. В то же время он, не желая ссориться с ним, придумал хитрость, рассчитывая на наивность и доверчивость Бектургана. Зная средний достаток претендента на руку его сестренки, Кунанбай предъявил ему невыполнимые условия. Он потребовал в качестве калыма 100 белых верблюдиц и 100 белых кобылиц. Такие животные в силу их редкостности считались особыми, чуть ли не священными и потому очень высоко ценились казахами. Свое требование бай обосновал тем, что таковы были желания его предков, что приснились ему. Что поделаешь, в казахской традиции культ предков был особым, и никак нельзя было оспаривать их волю, тем более явившихся во сне. Бектурган, сам видевший вещие сны, даже не подверг сомнению слова бая.