Обреченные - Тея Лав
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мои родители были идеальной парой, несмотря не небольшую разницу в возрасте. Сейчас маме сорок один год, а папе недавно исполнилось тридцать шесть. Ему было восемнадцать, когда родилась я. Одному богу известно, что им пришлось пережить тогда. Но они смогли пройти через стену осуждения и сейчас мои родители – пример для подражания. По крайней мере, для меня.
– Что ж, – вздохнула мама, – вы в любом случае сможете присоединиться к нам втроем. Мы будем очень рады.
– Спасибо, мам. Где бэбик? – Я придумала это прозвище для папы еще маленькой, когда узнала, что он младше мамы.
– Ох, – мама расплылась в улыбке. – Твой отец написал новую песню и после концертов сутками пропадает в студии. У него большие планы. Скоро ты обо всем узнаешь, когда мы вернемся.
Я еще поболтала с мамой минут пять. Пока мы обсуждали такие мелочи, как мой новый темно-фиолетовый маникюр, в коридоре послышались голоса.
– Мама, мне пора. Я люблю тебя и бэбика. Скоро увидимся.
– И мы тебя любим, крошка. Пока.
Я захлопнула крышку лэптопа и уже хотела юркнуть в гардеробную. Но не успела. Брэдли ворвался в мою комнату, и вид его был отнюдь не романтичным. Он мрачным взглядом оглядел мои голые ноги. Я стояла перед ним в одной рубашке и очень жалела, что из-за разговора с мамой, я не успела одеться.
Брэдли редко на меня злился, хотя я давала поводов предостаточно. Я заметила, что сегодня он выглядит не как обычно. Обычно он одет всегда с иголочки. Но сегодня на нем болтались потрепанные джинсы и черная футболка не свежего вида.
– Брэдли, все в порядке? – решила начать разговор.
– Это его рубашка? – вместо ответа, спросил он.
– Что?
Он что под кайфом?
– Ты слышала.
– Слушай, зачем ты приехал? Кидаться в меня тупыми обвинениями? Ты сам себя слышишь?
Бред какой-то. Я всегда носила рубашки.
– Я даже не могу, как следует накричать на тебя или ударить, потому ты это, черт возьми, заслужила Кейлин!
– Конечно, не можешь. Ты же знаешь, что с тобой будет, – спокойно констатировала я.
– Конечно, – саркастично повторил он. – Один брат тебя защищает, второй трахает. Как удобно.
Как только он это сказал, дверь в мою спальню резко открылась. Я не успела даже пикнуть. Кулак Картера с силой врезался в челюсть Брэдли. Брэдли упал на пол, и из его губы брызнула струйка крови. Картер стоял и сжимал кулаки, глядя на него.
– Что за… – Лукас появился в дверях. Он переводил взгляд с меня на Картера, затем остановился на Брэдли. – Что он сделал тебе, Кейли?
– У него длинный язык, – ответил за меня Картер. – Убирайся отсюда, и чтобы больше я тебя здесь не видел, – глядя на Брэдли, сказал он.
Брэдли вытер окровавленный рот своей футболкой и прошел мимо меня. Он был слишком напуган, чтобы сказать что-либо еще. На пороге Лукас схватил его футболку и притянул к себе.
– Тебе повезло, что мой брат оказался здесь раньше меня.
Брэдли бросил на меня последний взгляд, полный презрения и громко хлопнув дверью, вышел. Это единственное, что он мог себе позволить в присутствии Картера и Лукаса.
Я выдохнула и посмотрела на брата. Лукас не сводил с меня глаз.
– Что он сказал?
– Он назвал меня шлюхой.
– Что? Тогда он получил мало! – закричал Лукас.
– Эй, остынь, – вмешался Картер. – Он получил свое. Больше он не обидит чертенка.
– Сукин сын! – выругался Лукас.
Я подошла и крепко к нему прижалась.
– Все хорошо, правда.
Лукас теснее прижал меня к себе.
– Никто не смеет так говорить о моей сестре.
Я улыбнулась и протянула руку Картеру, чтобы он присоединился к нашим объятьям, как мы делали это в детстве. Но Катер сделал вид, что не заметил этого жеста. Он сцепил пальцы на затылке и прошел на балкон, выходящий на мамин сад.
– Ты не забыла о сегодняшнем вечере? – Лукас взял меня за плечи.
– О, – простонала я. – Конечно забыла.
– Ладно, – улыбнулся он. – У нас весь день впереди. Собирайся, съездим куда-нибудь.
С этими словами Лукас вышел из комнаты. Я прошла в свою гардеробную, отделанную в те же тона, что и спальня и нацепила первые попавшиеся шорты. Картер все так же стоял на балконе, опираясь руками на белые перила.
– Картер, – начала я. – Я ничего ему не…
– Не нужно, – прервал меня он. – Тебе ничего не нужно объяснять, Кейли. Увидимся вечером.
– Но…
Он прошел мимо меня и вышел из комнаты.
Я ненавижу драмы. Но как еще назвать то, что сейчас произошло в моей спальне? Частично я понимаю, что во всем виновата сама. Мне плевать на то, что сказал Брэдли. Он всегда меня ревновал. Лукас прав: ему еще повезло, что Картер вошел первым.
Глава 4
Картер
«Сестра, сестра, сестра».
Все эти годы я твержу себе это словно мантру. Но я ненавижу это слово и его значение.
Она мне не сестра. И никогда ей не будет. Но не по той причине, что у нас нет общей крови. Для меня это было слишком бы низко, чтобы так считать.
Я спустился вниз, где Лукас и Долорес, бабушка Кейлин, обсуждали что-то сидя на светло-розовом диване. Этот особняк вообще никак не ассоциировался с Кейлин. Синие подушки на розовом диване, огромное фортепиано у стеклянных дверей, ведущих в оранжерею. Украшенный деревянными балками потолок со встроенными светильниками и светло-коричневые, почти оранжевые полы. Даже ее комната в нежно-постельных тонах говорила о том, что Кейлин здесь
