День их возвращения - Пол Андерсон

Просьба его была обоснована, ничто не указывало на то, что он мог причинить неприятности, но мог принести полезные результаты. Губернатор сектора Муратори проявил интерес, сам встречался с этим существом и дал ему согласие.

Десаи нахмурился. Начальник его был как способный, так и сознательный. Иначе и не могло быть, поскольку вред, нанесенный ненасытным и несознательным предшественником, спровоцировавшим восстание Мак-Кормака, должен быть исправлен. Однако тот, кто занимает высокий пост, зачастую изолирован от повседневных деталей, которые лежат в основе политики. Муратори находился еще слишком мало на этом посту, чтобы оценить его ограничения. Кроме того, он был суровым человеком, который, по

мнению Десаи, слишком вольно интерпретировал ту аксиому, что правительство разрешило использование силы для подавления беспорядков. И именно, из-за директив сверху после беспорядков в университете Комиссионер Вергилия неохотно отдал приказ о разрушении до основания Мемориала и о полном разоружении домов великих землевладельцев - две акции, которые, как он чувствовал, принесли еще больше горя, включая происшествие в Хесперии.

"Да, но почему же тогда я так беспокоюсь, если Муратори начинает проявлять немного больше гибкости, чем до этого?"

- Я закончил, - сказал Десаи. - Не присядете ли вы снова?

Айчарайч возвратился от книжной полки, держа в руках томик Тагора на англике.

- Вы уже пришли к решению, Комиссионер? - спросил он.

- Вы же знаете, - выдавил из себя улыбку Десаи. - Решение было сделано за меня. Я должен разрешить вам проводить исследования и оказывать всю посильную помощь.

- Не думаю, что буду очень вас беспокоить. Комиссионер. Я вырос в разряженной атмосфере и привык к путешествиям без удобств. Мои биохимические процессы достаточно сходны с вашими, поэтому пища не составит проблем. Финансов у меня достаточно, и, конечно, экономике Аэнеаса не будут лишними мои запасы кредитов Империи.

Айчарайч, чрезвычайно выразительным движением потрепал свой гребень.

- Но, пожалуйста, не подумайте, что я хочу надавить на вас, размахивая губернаторским разрешением, как боевым стягом, - продолжал он. - Вы тот, кто больше всех знает и кто, кроме того, должен отвечать за последствия любой из моих ошибок. Это было бы нежелательным способом для Жан-Батиста входить в более крупное сообщество, не так ли? Я намерен пользоваться вашими советами и вашими приоритетами. Например, перед тем, как совершить свой первый шаг, я был бы благодарен вам, если бы ваши сотрудники смогли составить план моего маршрута и ознакомить с правилами поведения.

Десаи почувствовал, что в нем как будто что-то оттаяло.

- Для меня будет счастьем, Почтенный. Я уверен, мы хорошо сработаемся. Послушайте, вы не против, составить мне компанию и сегодня пообедать со мной пораньше, поскольку позднее у меня назначено несколько встреч…

Это был неплохой день.

Но к вечеру, когда Десаи остался один, все его заботы и тревоги вернулись к нему.

Ему очень хотелось уйти домой, к жене и детям, которые его почти не видят, но он сидел и курил, как будто не мог ни на минуту оставить Аэнеас без своего внимания. На все свои сомнения он сам себе же и говорил: "Принимая пост, я принес присягу и должен ее выполнить или расписаться в своей несостоятельности".

Теперь еще эта проблема с Иваром Фридериксоном. Болит, как свежая рана. И совершенно непонятно, как ее решать.

Десаи нажал кнопку, и в комнате возникла голограмма встречи, не так давно произошедшей в этой комнате. Комиссионер решил еще раз прослушать свою беседу с Питером Еветтом.

Питер Еветт, богато одетый, спортивного вида, с кудрявой рыжей бородой. Коммерсант и космополит из Веба. Один из тех немногих, кто не разделял целей мятежа, а видел будущее своего мира в сотрудничестве с Империей.

- … Рад предоставить вашему вниманию свои соображения, - говорил он, - и всю информацию, какой располагаю. Впрочем, если вам вдруг наскучит, вы можете без стеснения прервать меня.

- Это вряд ли, - возразил Десаи, - Я на Аэнеасе всего второй год, в то время как ваши предки прибыли сюда семьсот лет назад. Поэтому ваше понимание ситуации мне крайне интересно.

- Да, давно уже люди забрались в эти края. Вам не кажется, что чересчур активное расселение людей в космосе обернулось изолированностью и уязвимостью новых миров. Впрочем, ладно… Вы же хотели поговорить со мной об Иваре Фридериксоне, нет?

- И обо всем с ним связанным, - Десаи вставил в мундштук очередную сигарету.

Еветт, в свою очередь, закурил манильскую сигару.

- Я не уверен в том, что много могу дать вам. Вы же знаете, что я принадлежу к тому классу, на который землевладельцы смотрят в лучшем случае, с подозрением, а в худшем -- с презрением или ненавистью. Я никогда не был близким другом какой-нибудь из знатных семей.

- Вы член Парламента. И довольно влиятельный член. А Эдвард Фридериксон является Первым человеком Илиона. Вы должны довольно часто иметь с ним дела, включая и общественные; основная часть политической работы происходит не на формальных конференциях или в дебатах. Мне известно, что вы хорошо знаете Хуго Мак-Кормака - зятя Эдварда, дядю И вара.

Еветт, хмуро посмотрев на красный кончик своей сигары, начал медленно говорить:

- Все это даже более запутано, чем вы это представляете. Комиссионер. Если позволите, я напомню вам все факты в исторической, так сказать перспективе.

- Пожалуйста.

- Насколько я понимаю, в истории, в проблеме Аэнеаса имеется три ключевых момента. Первый: он начинался, как научная колония, в первую очередь с целью изучения коренных жителей Дидо, поскольку на Дидо, как известно, не очень подходящие условия для постоянной жизни людей, а в особенности, их детей. Собственно, поэтому на Аэнеасе и был основан Университет. Причем, он с самого начала стал чем-то закрытым и от остального Аэнеаса обособленным. А в силу легенд и слухов, связанных с дидоанцами, даже мистическим. Поэтому, даже самый последний аэнеанец относится к Университету с некоторым страхом и уважением. И гордиться им. Поскольку Университет стал известен во всей Империи, сюда стремились студенты со всех ее концов и даже с Земли. Что, в свою очередь, принесло ему определенное могущество и финансовую мощь.

Второй момент. Чтобы поддержать людей, обеспечить деятельность одного научно-исследовательского заведения на такой скудной планете, как эта, нужны огромные земельные площади, эффективно управляемые. Следовательно, подъем землевладельцев: сквайры, мелкие землевладельцы, арендаторы. Когда Лига распалась и пришли беды, Аэнеас был отрезан. Он вынужден был жестоко сражаться, иногда прямо на своей земле, чтобы выжить. Основная тяжесть всего этого легла на землевладельцев. Они стали квазифеодальным классом. Даже Университет попал под их влияние и ввел военную подготовку, как неотъемлемую часть учебного плана. Вспомните, как сопротивлялся Аэнеас - даже с кровью - аннексии Империей, в самом начале. Нежелательные плоды этого обучения мы имеем до сих пор.