Влюблённые - Лина Вальх
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уилл слабо усмехнулся.
— Да, спасибо за небольшой экскурс в терминологию социологии. Что же до моего отца… — Уилл снова запнулся, медленно выдохнул и продолжил, еще сильнее переплетая пальцы на груди в замок: — Он был суровым, уверенным в себе и деспотичным. По-семейному деспотичным, если вы меня понимаете, доктор.
Женщина снова медленно кивнула, закинула ногу на ногу и обхватила руками колени. Она слушала внимательно, вникала в каждое слово, что выдавливал из себя Уильям. Говорить об отце было невыносимо, и все же он находил в себе силы это сделать.
— Отец всегда был опорой нашей семьи. И я думал, что, когда вырасту, стану таким же. Уверенным в себе, влиятельным и упёртым. В хорошем смысле. Я… правда хотел, чтобы он мной гордился. Я даже ходил в церковь, потому что он сказал, что каждый уважающий себя Белл посещает церковь и ходит на исповедь. — Уилл замолк, ощущая, как глупо сейчас звучат его слова. — Он воспитывал нас, как умел, как воспитывали его, и это… Мой отец умер, доктор Калверт. По моей вине, — уже тише добавил Уилл. — Я этого не хотел. И все же… Я подвёл его. Наверно. Он видел во мне старшего сына и наследника, а я не смог дать ему ни того, ни другого. Я даже не смог жениться, чтобы загладить свою вину перед родителями.
— Уверена, у вас все еще впереди, — улыбнулась доктор. — Вы достаточно молоды. Но брак это не попытка извиниться. Это осознанный выбор, а не способ управления людьми. Надеюсь, вы это хорошо понимаете.
— Да, доктор. Но иногда мы вынуждены делать то, чего не хотим.
«И любить не тех, кого хотим», — фыркнул голос в его голове, и Уильям едва сдержался, чтобы не закатить глаза.
«Я не лезу в твою жизнь, и ты не лезь…»
«Мне скучно. Ненавижу быть беспомощным», — прокряхтел Алан, просачиваясь в каждую мысль Уильяма, копошась в ней своими длинными вездесущими пальцами и вытаскивая на свет все самое интересное.
«Если тебе вдруг полегчало, можешь убраться в доме.»
Уильям знал, что это сработает. Это срабатывало каждый раз: стоило только заикнуться о том, что пора сметать пыль и вытаскивать на божий свет пылесос, как Алан делал большие испуганные глаза и вопрошал, за что Уилл так его ненавидит. Вот и сейчас вместо ехидных комментариев в голове воцарилась тишина и ни одно чувство, развившееся за эти годы, не выдавало присутствия Алана. Кажется, он обиделся.
— Когда отец умер, я остался единственным, кто мог поддерживать нашу семью на плаву. Им пришлось продать старый дом и переехать в пригород, поближе к сестре. Её муж работ… работает в банке. Достаточно успешно, но этого все равно недостаточно, чтобы прокормить семью из десяти ртов. — Уилл закатил глаза, словно считая что-то в уме. — Если я никого не забыл посчитать. Возможно, даже больше.
Доктор Калверт молчала долго. Она смотрела на Уилла, словно пыталась пробраться в его голову, как Алан, и считать все страхи и воспоминания. Она раскачивалась вперёд-назад, все так же обхватывая руками колено, и негромко напевала под нос рождественскую мелодию, заставлявшую все внутри Уилла холодеть — именно эта песня играла по хрипящему колеблющимися частотами радио в ночь её смерти.
— Ваша сестра поддерживает вас?
Уильям поперхнулся воздухом, едва не подскочив на кушетке.
— Почему вы спрашиваете?
Доктор Калверт растянула губы в по-матерински тёплой улыбке.
— Из ваших слов можно сделать вывод, что с родителями вы были не слишком близки. По крайней мере, с отцом, а значит… кто-то заменял вам их. — Голос доктора Калверт был спокойным и мягким, он переливался хрустальными колокольчиками. — Вероятно, вы проводили больше времени со своей сестрой и…
— Сёстрами, — холодно поправил ее Уилл. — У меня две старших сестры. Было.
— Ну вот видите, — наконец всплеснула руками женщина, — вы начинаете говорить об этом. Это значительный шаг вперёд.
Для Уильяма это был шаг назад, который он не хотел делать.
— Маргарет, — пересохшие губы разомкнулись, выдавливая из горла знакомое имя, — моя старшая сестра. Я был третьим ребёнком. До того, как умерла Анна. — Он через силу сглотнул набежавшую в рот слюну. Глаза зачесались, и он рассеянно потёр один из них, сухой, как будто он несколько минут смотрел на солнце, стоя посреди снежного поля. — Ей было двадцать. Неудачные роды. Эклампсия. Их не спасли, — помрачнел Уилл, чувствуя, как дрожит его горло.
— Соболезную.
Кажется, ей действительно было жаль.
— Вы любите оперу, доктор Калверт? — неожиданно даже для самого себя выпалил Уилл.
— Не поняла?.. — женщина изумлённо заморгала, явно не ожидая такого поворота разговора.
— Оперу, обычную старую добрую итальянскую оперу.
Доктор Калверт поджала губы, нахмурила аккуратный миниатюрный носик и повела головой, отчего ее рыжие волосы разметались по плечам.
— Не любитель. Мой муж спит каждый раз, когда в программе музыкальный вечер или старые фильмы, — мягко рассмеялась она. — Так что никогда не было возможности посетить театр. А к чему этот вопрос, мистер Белл?
Если бы только Уильям знал. Он ловил себя на мысли, что все происходящее с ним — очередной эпизод какого-то сериала. Он ходит на работу, убирает квартиру за нерадивым соседом, ощущая себя чьей-то женой, а затем отправляется к врачу и жалуется на жизнь, коллег и родителей. И не то чтобы у него не было ни одной причины это делать, но и отвешивать за каждый сеанс крупную сумму он позволить себе не мог, так что то и дело переносил приём по разным причинам. Иногда выдуманным, иногда реальным.
Как в тот раз, когда ему пришлось пропустить встречу, потому что Алану приспичило поиграть в доктора и подлить в кофе Уиллу чистый спирт со словами «Ну я же не могу оскорбить даму водкой».
И все же он должен был поделиться с доктором Калверт странными умозаключениями своего сознания. Уилл чувствовал себя сумасшедшим, соединяя абсолютно несвязанные между собой понятия, но… возможно, именно так и работал мозг Алана? Именно так в его воспалённом сознании появлялись образы, отравляющие жизнь Уилла? Впрочем, он не слишком на это жаловался.
— Есть одна опера, — начать Уильям решил немного издалека. — «Паяцы». Несчастная любовь, смерть, грустный клоун… — усмехнулся он, пытаясь уцепиться за сбегающую от него мысль. — Тони Сопрано4 никогда не был им. Он больной ублюдок, который не считается ни с кем вокруг себя, включая детей. Но, — вздох, — даже ему далеко до моего отца, доктор Калверт. — Уильям уставился на потолок, отмечая, что разводы от воды на нем закручиваются
