От первого лица. «Звездные» истории: о времени и о себе - Татьяна Короткова

Почему так вышло? Ответа у меня нет. Одиночество – самое большое наказание, и сейчас я эту чашу испиваю до дна. Все в жизни давалось мне без особых усилий, стройка театральная не в счет – я ведь мужик, в конце концов. И вот я пополнил «союз одиночек»… Мириться с этим труднее всего.

Дети перенесли наш с Татьяной развод на удивление спокойно, без надрыва. Татьяна свои эмоции прикрыла светской маской, она всегда умела контролировать себя. Собственно, прямого разрыва нет. Дочь работает у меня в театре, красавица – в шестнадцать лет завоевала титул «Мисс Туризм Канары», сам принц возил ее на лошади. С сыном у меня отношения на зависть всем отцам, он очень хорош, и внешность голливудская, и ум – талантливый «технарь», занимается разработками для Apple. Жена и теща бывают на каждой премьере, мы поддерживаем дружеские отношения.

– Хорошо пожили, и хватит, – спокойно говорит Татьяна, подчеркивая, что мы с ней перешли точку невозврата.

Женская обида – как ржавая противотанковая мина, никогда не знаешь, когда рванет…

Год после ухода из семьи я прожил один, и честно говоря, прожил безалаберно. Потом у меня появилась девушка – Виктория Алмаева, я ее привел в театр, всячески помогал ей строить карьеру. Мы прожили вместе почти четыре года. А потом – закружился мой «осенний марафон»: девушки, одна за другой… Чуть пожили – начинаются ультиматумы, девушки хотят все и сразу: карьеру и квартиру в одном подарочном наборе. Намерения даже не прикрываются игрой в заботу и любовь. Вот так-то…

С каждой из новых подруг поначалу все складывается симпатично. Но, видно, не судьба – никого из этих девушек женой мне так и не захотелось назвать. Жена – это ведь как Родина, изменяя ей – наказываешь себя, в конце концов.

Помню, Таня привела домой щенка – добродушный такой щен, Степаном назвали. Мне надо было «протащить» отлучку на очередную съемку, а ей – этого уличного щена, с собакой ведь хлопоты – гулять приходится. Мы как два порядочных дельца сели за стол переговоров и написали друг другу менные расписки: она отпускает меня за то, что я разрешаю ей… Потом конечно со Степкой в основном я гулял, жалко было Таню в дождь и слякоть… Сын Степку всем рекомендовал как «эстонскую гончую», выдумщик… И я как-то очень привык к Степке. У нас в доме часто гости собирались. Иду их провожать, собака, естественно, тоже. У меня до автоматизма выработалось: если я на улицу – Степан со мной. А однажды вот с гостями-то вышел, да не заметил, куда пес подевался, зову – нет нигде. Даже испугался, по сердцу резануло… Бегу домой – а он, гад, там сидит, смотрит на меня вызывающе, мол – ну, получил за невнимание? Выгуливал я Степку в общей сложности четырнадцать лет и один день…

…На Трехпрудном постепенно вырос целый театральный комплекс, примерно как Малая сцена театра Моссовета на Фрунзенской набережной. А потом мэрия передала в распоряжение Луны другое – настоящее театральное – здание на Малой Ордынке, бывший Московский театр Комедии. В этом здании когда-то пел Шаляпин. При последнем художественном руководителе театра Комедии там затеяли основательный ремонт, но худрук скоропостижно умер, коллектив без лидера распался, достраивать солидное пятиэтажное здание пришлось уже мне.

Как-то, сидя на мюзикле «Кошки», я рассматривал программку. Меня поразило, что один человек в ней значился и актером, и режиссером, и продюсером. Наверное, это – естественная и очень верная последовательность. Во всяком случае, свой театр я увидел как некий «вечный двигатель», нескончаемый театральный круговорот – от поколения к поколению.

При работе над спектаклем «Лиромания» я понял, что нужно привлечь детей – так, вспоминая детство своих «кашалоток», Лир анализирует – почему дочери его предали на закате жизни. «Лиромания» – мой любимый спектакль, всю душу в него вложил… Сценарий писал по кельтским легендам, взял «дошекспировскую» версию: Лир в молодости так любил свою королеву, что после ее смерти плюнул на все, в том числе и на дочерей. А потом, естественно, спохватился, только было уже поздно. Во имя своей любви он и отказался от власти, и в ответ получил предательство дочерей, все закономерно, как траектория полета бумеранга…

С этой постановки начала работу студия «Маленькая Луна»: на первых порах играть я пригласил девочек из коллектива «Непоседы», но они оказались слишком загружены выступлениями. А зависеть от их графика я не мог – механизм постановки был пущен…

Сегодня наши студийцы из «Маленькой Луны» постоянно снимаются в рекламе, играют в спектаклях наравне с профессиональными артистами. Правительство Москвы одобрило идею о создании при театре Луны театрального колледжа, встык к нашему зданию примыкает особняк с площадкой – отличное место для подобного учреждения.

У меня в театре теперь – полный порядок, все работает стабильно, функционируют две сцены, репертуар постоянно пополняется, залы – битком, было даже, что публика двери на центральном входе снесла, такой наплыв народа. Здание прекрасно оборудовано, но еще есть большой потенциал: под крышей мы организовали съемочный павильон, имеется своя монтажная и студия звукозаписи. Так что плоская многоуровневая крыша со смотровой площадкой в две тысячи квадратов вполне может сослужить хорошую службу в будущем: пригодится в кинопроизводстве. Ведь актер должен не только сцену топтать, но и на камеру работать. Мы уже пробовали там снимать – дыма пустили, камеры поставили… Соседи проявили свои лучшие гражданские качества и вызвали пожарных. Но этим инцидентом наши кинематографические порывы не «накрыло», выжидаем подходящего случая.

Оглянешься назад – сколько всего прожито. Но тут как в старой поговорке – пока дом строится, жизнь продолжается.

Постоянно приходится выдумывать что-то новое. Вот несколько месяцев назад запустил очередной проект – бесплатная реклама по американской системе. Очень просто: при театре создан фан-клуб «Армия Луны», в основном – девчонки, которые постоянно «чатятся» в «социальных сетях». Так что теперь анонсы наших спектаклей, все обсуждения и новости об актерах распространяются среди интернет-сообщества моментально.

В «Маленькой Луне» играет мой пятилетний внук. Если его спросить, кем его дед, я, то есть, в театре работает, он отвечает: театром! Парень попадает в самую суть: я здесь – все.

Однажды с Никитой Михалковым схлестнулся в споре. Он: да какой ты продюсер, продюсер свои деньги тратит! Формально он прав, конечно. Но лишь формально.

Для Москвы я открыл несколько десятков молодых актеров, ставших звездами среди своего поколения тридцатилетних. Чулпан Хаматову нашел на втором курсе у Алексея Бородина – мне нужна была девушка на роль «Пятницы», а тут она – пластичная, цирковая. Поиграла у меня два года, уехала на фестиваль в Германию и после уже в театр Луны не вернулась. А жаль. Она с Женей Стычкиным была «парой века»: когда они вдвоем выходили на сцену – «брали банк» с лету. Такой, «ноздря в ноздрю», общей сценической жизни я не видел ни до, ни после. Подстегивали друг друга – танцевать, так танцевать, сальто, так сальто, орать, так орать. Но развалили пару, это было их колоссальной ошибкой, по-моему…

Люди обретают имя, становятся известны, уходят в новые проекты – я не в обиде на них, я их понимаю. Моя ставка крупнее – «Луна» зажигает «звезды».

Так что в каком-то смысле моя линия судьбы продолжает начатое моим героем Иннокентием Петровичем, а проще – Кешей.

Ну а личная жизнь… Помните, как Кеша пел: «Колобок-колобок, докатился, голубок»…

Просто любовь…

История одной встречи

ИРИНА САВИЦКОВА

Я бежала по коридору петербургского отделения СТД, громко стуча каблуками. Утешалась мыслью, что речь Александра Галибина, ради которой я и приехала в такую рань, произойдет в финале встречи, ведь его фамилия закрывала список выступающих. Александр много и шумно ставил, на его постановки отзывалась вся питерская театральная общественность, он считался прогрессивным, ищущим режиссером. Естественно, мне, вчерашней студентке, очень хотелось с ним познакомиться. Меня даже протежировали, мол, есть интересная молодая актриса на роли героинь… Словом, наше знакомство должно было состояться не сегодня – завтра. Однако идти к нему на показ я почему-то не спешила. А вот сейчас летела на утреннюю лекцию «Театр на рубеже веков», надеясь не только услышать от режиссера Александра Галибина, что именно несет театру новая эпоха, но и приглядеться к нему из толпы слушателей, оставаясь незамеченной…

Дверь в аудиторию распахивается слишком резко, и я буквально всем телом «налетаю» на Сашин взгляд. Вопреки моим ожиданиям, его речь открывала лекцию, хуже того – кафедру для выступлений в этот раз почему-то установили рядом с входом. Меня охватывает оцепенение. Замерла в дверном проеме, мысленно проклиная свою непростительную для актрисы робость. Показалось, прошло несколько минут, хотя неловкая сцена заняла какие-то секунды. И вдруг я беру и захлопываю широко открытую дверь прямо перед собой. От растерянности. Машинально. Это было уж полной глупостью.