Бодибилдинг и другие секреты успеха - Александр Невский

Я подружился со своим преподавателем английского Эндрю Фреундом и от него стал узнавать немаловажные законодательные нюансы: оказывается, я не имел права сниматься не то что у Норриса, а вообще нигде, так как приехал в страну по студенческой визе; для съемок требовалась рабочая виза и членство в американском профсоюзе актёров. В случае каких-либо нарушений законодательства – лучшее, что меня ожидало, это высылка из США. Эндрю дал знакомому адвокату прочитать мой контракт, заключенный с Тристаном. Надо сказать, что в Лос-Анджелесе вообще много актеров и адвокатов. Но если актеры в большинстве своем бедствуют, адвокаты, наоборот, процветают, потому что там все друг с другом судятся. Знакомый Эндрю изучил контракт и сказал, что документ нелегитимен – Тристан не мог подписывать агентский договор, не имея при этом соответствующей лицензии. Он просто использовал мое незнание американских законов! В общем, одного факса моему горе-менеджеру от серьезного адвоката хватило, чтобы тот со всеми своими обещаниями канул в небытие. Никаких фильмов с Сигалом и Норрисом не случилось, и вице-президент Paramount больше не ответил на мой звонок.

Популярная группа, также уехавшая по приглашению Тристана в Лос-Анджелес, пыталась пробиться в США, но лишь потеряла время и свою российскую аудиторию и так и не добилась успеха за рубежом. Известная российская певица очень быстро вернулась назад ни с чем. Я тоже встал перед выбором – оставаться в Америке, толком не зная языка, не имея никаких связей, или уезжать обратно в Россию. Поразмыслив, решил, что жизнь дает мне очередной шанс проверить себя на прочность и стоит попробовать принять вызов.

У меня были кое-какие сбережения, я записался в зал Gold’s Gym в Венисе, чтобы продолжить тренировки. Туда ходили здоровяки с чумовым рельефом и загаром с картинок. Но никто из них не стал известным человеком за пределами бодибилдинга. Для меня развитое тело являлось лишь первой частью пазла. Следующей задачей было – начать сниматься. Я продлевал студенческую визу и искал варианты, пока наконец одно из актерских агентств не сделало мне рабочую визу. В конце 2000 года я получил мою первую роль в голливудской картине «Обсуждению не подлежит» с Уэсли Снайпсом, Вингом Реймсом и Майклом Рукером. У меня вообще не было слов, но роль давала возможность вступить в актерский профсоюз. Кстати, снимал фильм Уолтер Хилл – режиссер знаменитой «Красной жары». Я участвовал в сцене тюремной драки и ничего не подозревая, пришел на съемки в майке. Мои опытные коллеги предусмотрительно надели свитера и другую плотную одежду, под которую можно было спрятать щитки. А я остался без защиты, хотя она бы пригодилась, когда сорок человек друг друга мутузили и колотили дубинками десятки дублей подряд. Мне пришлось драться с самим Майклом Рукером, который играл начальника тюремщиков и был вооружён до зубов… Неплохой наградой в итоге стало то, что меня после этого фильма приняли не только в актерский, но и в каскадерский проф-союзы и поставили в финальных титрах картины на первое место в списке исполнителей трюков.

К тому времени в России вышел фильм «Тихие Омуты». Эта картина даже победила на одном из крупных российских кинофестивалей. К сожалению, Эльдар Александрович вырезал из фильма весь мой текст, но там остались смешные сцены с моим участием. Предстояло двигаться дальше.

Летом 2000 года студия Columbia TriStar Television готовила второй сезон популярного телешоу «Поле боя» («BattleDome», что-то вроде «Американских гладиаторов»), где группа бойцов боролась с разными командами телезрителей. Они хотели ввести в состав бойцов крутого русского, азиата и африканца. Меня заприметили помощники продюсеров, которые прочитали обо мне в газете «Лос-Анджелес Таймс», впечатлились моей историей и пригласили на кастинг. Я приехал в офис, одетый в голубые джинсы и черную майку, как и было сказано. Там своей очереди дожидались несколько сотен таких же здоровяков в голубых джинсах и черных майках – поляки, болгары, украинцы, куча американцев – все пришли пробоваться на роль русского бойца. Прождав несколько часов, я попозировал на камеру в фас и в профиль, произнес какую-то реплику и ушел. Прошла неделя, мне позвонили. Это означало, что кастинг для меня продолжается. На втором этапе отбора претендентов осталось уже около тридцати. В современном рестлинге бойцы не просто дерутся, они работают на аудиторию – орут и угрожают друг другу, выкрикивают что-то в зал. Мне дали текст, который я должен был произнести. Признаюсь, английский тогда с трудом поддавался изучению, и фраза «я сейчас утоплю твою вредную задницу!» вообще ввела меня в ступор… Но сцену мы отсняли, и еще через две недели я получил второй обратный звонок. Звонил лично кастинг-директор студии: он сказал, что сейчас пришлет копию контракта, и пригласил на встречу с главными продюсерами шоу, которые примут окончательное решение. Контракт пришел мне по факсу, он начинался со слов «Columbia TriStar Television и Александр Невский договариваются о следующем…» Это было что-то нереальное! Я находился в чужой стране, мой менеджер оказался ненастоящим, запасы денег стремительно истощались, и тут я держал в руках контракт! За каждый съемочный день платили по 500 долларов. Правда, 10 % от суммы шло агентству, 30 % – на налоги, и оставалось не так-то много. Деньги давали только за те дни, когда ты участвуешь в съемках, но при этом нельзя было сниматься где-либо еще. Травмы, вполне вероятные на таком шоу, медстраховка не покрывала – лечиться требовалось тоже за свой счет. Но это было уже кое-что. Поэтому я твердо намеревался скрепить контракт своей подписью. Пока не дошел до последней страницы… Там описывался мой персонаж. Он был до ужаса стереотипный, чуть ли не с серпом и молотом на груди. Разумеется, никто не хотел обижать Россию – люди делали шоу. Африканца, например, они видели в юбке из травы. Но меня такой поворот событий категорически не устраивал. Я перезвонил в офис студии и на своем ломаном английском попытался объяснить, почему не могу пойти на такие условия и по сути изображать карикатуру. Кастинг-директор, видимо, чтобы не наговорить лишнего, передал трубку более корректной даме, которая аккуратно и вежливо попыталась меня переубедить. Она говорила, что осталось всего шесть кандидатов и, скорее всего, все они будут отобраны: три войдут в основной состав, три в резервный. Но работа почти наверняка моя. И это предел всех мечтаний для любого культуриста! Она упомянула афроамериканца Терри Крюса, ставшего популярным после первого сезона шоу и уже снявшегося со Шварценеггером в фильме «Шестой День» (позднее Терри стал действительно известен благодаря франшизе «Неудержимые»). Мы почти что спорили. Ее напор объяснялся тем, что она проделала огромную работу за полтора месяца кастингов, уже отобрала людей и готовила их к встрече с продюсерами шоу. А я своим несогласием добавлял неудобств и отнимал время на поиски нового кандидата. Но на «Поле боя» я так и не вышел… Это был мой самый первый кастинг. Успешно пройденный и закончившийся ничем. Правда, я ни разу не усомнился в правильности своего выбора. Я уверен, что, принимая решения, нельзя наступать себе на горло и поступаться принципами. До этого очень легко дойти, делая карьеру. Но всегда можно добиться успеха и не предавая себя.

После моего отказа остро встал вопрос экономии денег. На тренажерный зал уже не хватало, пришлось бросить Gold’s Gym и тренироваться в общественном парке в Вествуде, где находились турник и брусья. Я снова купил гантели и вспомнил то время, когда качался на площадке недалеко от дома. Только на этот раз вокруг меня был совсем другой мир. Я познакомился со многими американскими продюсерами и актерами. Меня здорово поддерживал Ральф Мёллер, который проникся моей историей и часто давал ценные советы. Также помню, как он принес мне подарки для поддержания боевого духа – четыре свои кожаные куртки, штук пять маек и куртку «Планета Голливуд», на которой было написано «С любовью от Арнольда». Вице-президент крупнейшего актерского агентства ICM Джек Джиларди представил меня легендарному Жан-Клоду Ван Дамму, чей плакат в конце 80-х соседствовал со Шварценеггером у меня на стене. Я подарил ему «Кикбоксера», свою вторую книгу о боевых искусствах. Ван Дамм неожиданно сделал широкий жест и попросил своих представителей проследить, чтобы мне дали роль в его новом фильме. В конце лета 2000-го в Израиле готовились снимать «Тайну ордена» («The Order»). Я встретился с режиссером картины Шелдоном Леттичем, снявшим «Двойной удар», написавшим сценарии «-Рэмбо-3» и «Кровавого спорта» – моих любимейших работ. Наконец-то начинался настоящий взлет! Леттич сел напротив меня и сказал, что Ван Дамм распорядился взять меня в кино, но кастинг уже закончен. Потворствуя желанию звезды, он даже был готов вставить дополнительный эпизод! По сюжету, искатель приключений, добывающий произведения искусства для коллекционеров, отправился в Израиль на поиски пропавшего отца. Шелдон предложил, что в начале пути герой Ван Дамма попадет в потасовку на Украине, где произойдет наше с ним столкновение. В общем, предполагалась очередная драка, в которой я какой-то рядовой негодяй. Я с тайной надеждой спросил, нет ли еще каких-то вариантов. Конечно, их не было. Но не для того я ехал в Голливуд, чтобы кумиры моей юности разбивали мне бутылки об голову! Снова пришлось отказываться. Я вежливо сказал, что понимаю, какое мне делается одолжение (эпизод специально придуман для меня!), какая честь оказывается (сцена с самим Ван Даммом!), но я просто не могу вернуться к российской аудитории с таким багажом, не могу играть русских мерзавцев и бандитов. Реакция Леттича ошеломила, он ответил: «Ты все делаешь правильно. И, судя по твоей хватке и целеустремленности, не сомневаюсь, что мы еще встретимся и поработаем вместе». В 2014 году Шелдон Леттич стал исполнительным продюсером моего режиссерского дебюта – фильма «Черная роза»…