Цена вздоха (СИ) - Саяпин Владимир

Желая встретить день за пределами осточертевшего леса, колдунья не ждет спутников, медленно плетущихся сзади. Быстро исчезнув за редеющей стеной деревьев, она вынуждает Алешу со стариком идти по ее следу, а сама дожидается их у реки, с искренним, детским удовольствием разглядывая узоры своенравных волн.

Мальчик, оглянувшись, слегка замедляет шаг, чтобы не оставлять старика одного. Но тот держится позади и все никак не может, или не хочет догнать. А впрочем, скоро уже Алеша выбирается из леса, находит сидящую у реки колдунью, и всего через несколько мгновений по его следу выходит и старик.

— Я же говорил, — торопится мальчик оборвать вдруг повисшее молчание, — тут недалеко. И река — вот она.

Он поворачивается к старику, но тот отводит взгляд и осматривается.

Лес обрывается резко. На его границе почти нет молодых деревьев, и только кое-где растет густой кустарник. А тут же, сразу за границей леса, одна лишь тонкая полоска высокой травы отделяет царство деревьев от спокойного течения широкой реки. За рекой тоже растут деревья, но совсем другие. Невысокие, крепкие, с пышными, густыми кронами они разбредаются повсюду, оставляя свободный простор, усеянный дикой травой.

Глазами не отыскать ни тропинки, ни домика, ни какого-нибудь следа людского присутствия. Левее, вдали едва можно различить торчащие из-за деревьев лопасти водяной мельницы. Но и они почти сливаются с диким пейзажем, распластавшимся у проклятого леса, вдоль устья широкой реки. Взгляд, устремляясь в одну, или другую сторону, в конечном счете, упирается в стену из островков деревьев, уходящую, кажется, до самого горизонта. А впрочем, даже и оказавшись в середине густого кустарника легко решить, будто вокруг одни заросли с лужайками, проплешинами этого лесного покрова.

Алеша, испытывая гораздо меньше энтузиазма при виде знакомых мест, красивых, но приевшихся взгляду, прерывает молчание первым, готовясь увести спутников дальше.

— Нам сюда. — Зовет мальчик, двинувшись вверх по течению. — Тут воды с головой точно будет. Да и холодно переплывать. А там мост. К вечеру успеем….

Он не замечает, как колдунья уже рисует пальцами витиеватые знаки прямо в воздухе. А старик попросту не успевает ее остановить.

И не успевает мальчик договорить, как женщина уже заканчивает магический обряд. Перед ладонью колдуньи мерцает волшебный знак из тонких, ровных линий. Женщина держит руку перед собой, растопырив пальцы, и волшебный узор продолжает светиться будто у нее на ладони. Алеша чувствует, как земля под его ногами вдруг проваливается куда-то вниз. Испуганно, он сгибается, готовясь уже к падению, и лишь после замечает, что поднимается над землей вверх. Хотя, прежде чем мальчик успевает хоть как-нибудь отреагировать, взмыв над рекой, он уже перелетает на другой берег, где сваливается на траву, чуть не уронив корзинку.

Рядом, аккуратно, медленно опускается на землю старик, а еще в паре шагов на траву прыгает и сама колдунья, легко перепрыгнув реку, и лишь слегка задрав подол юбки, не поднявшийся выше сапог. Приземлившись, она видит, как Алеша прокатывается по земле кубарем, но не замечает, что упасть ему приходится лишь затем, чтобы уберечь корзинку с травами, выскальзывающую из рук. Под звонкий хохот колдуньи, мальчик поднимается на ноги, замечает прикованный к нему взгляд женщины, а потому от ее радостного смеха начинает чувствовать себя неловко, мнется и с недовольством отводит взгляд.

Старик не обращает на спутницу никакого внимания, подходит к мальчику и заговаривает с ним спокойно, будто ничего не произошло, невольно сообщая и ему эти чувства.

— Показывай, Алешка, — говорит он вполне серьезным тоном без тени улыбки, — куда дальше.

А колдунья продолжает заливаться смехом, вновь заставляя мальчика неловко мяться. Лишь когда старик оборачивается, вдруг бросив на спутницу взгляд, полный сердитого укора, она постепенно успокаивается.

— Показывай дорогу. — Торопит старик.

Но только мальчик готовится исполнить указание, как тяжелая, большая ладонь в очередной раз сжимает его плечо, не давая повернуться.

— Только вот что, — говорит старик тише, чуть пригнувшись, — дай-ка нам чуток поговорить наедине, не торопись. Иди впереди, только далеко не уходи и не спеши. А мы тебя сами догоним.

Алеша кивает, поправляет удобнее корзинку, разворачивается и отходит шагов на десять. Затем поворачивается, убеждается, что достаточно отошел, упирает в землю взгляд и начинает высматривать цветы и травы, не найдя себе другого занятия. А старик, оставшись с колдуньей наедине, оборачивается к ней с тяжелым, недовольным вздохом.

Он не сразу заговаривает, ждет чего-то и только смотрит. И колдунья быстро успокаивается, смотря в его серые глаза, перестает улыбаться, а после быстро изменяет выражение. На ее вытянутом, красивом лице, выписанном тонкими, ровными линиями мгновенно всплывает такое же недовольство, как и то, что украшает лицо старика. Наконец, колдунья открывает рот, отводит взгляд и выдыхает, сложив руки на груди.

— Даже не начинай. — Заговаривает она сердитым тоном, уже не оставив на лице ни тени добродушия, еще миг назад красившего ее улыбку. — Рядом никого. Я даже проверила, хоть и так понятно. А если мальчишка и расскажет, ему все равно не поверят.

— Дело не в этом. — Спокойно отвечает старик.

И его серьезное выражение заставляет колдунью на миг растеряться, а с ее лица тут же пропадает все недовольство. Она даже ничего не спрашивает, и старик ждет еще миг, а после качает головой.

— Значит, все-таки не заметила? — Говорит он. — Теперь мне кажется, что помочь мальчику мы уже не сможем.

Колдунья начинает хитро щуриться и снова улыбается, поправив руки и наклонив вперед корпус.

— А я с самого начала это говорила. Вот увидишь, дня не пройдет, как он куда-нибудь вляпается.

— Я не об этом.

— Тогда о чем, черт тебя…. — Говорит она со злостью, но выдохом заставляет себя успокоиться. — Ладно, говори уже, что не так?

Старик все равно медлит, отводит взгляд и начинает идти по следу Алеши.

— Если что-то и может тебя погубить, кроме поспешности, так это твоя невнимательность. — Заговаривает он на ходу, спустя мгновение. — Тебе следует научиться глядеть по сторонам.

— Да, да. — Вклинивается колдунья. — Я серьезно. Можем мы не тратить время на поучения? Я уже не девочка, помнишь?

— Да. — Оборачивается старик и опускает взгляд на грудь. — Я вижу.

Но колдунью это не злит. Даже наоборот. Улыбнувшись, она гордо задирает голову и выходит на полшага вперед, продолжая идти рядом.

— Итак. — Говорит она спокойней. — Что такого я упускаю?

— Взгляни на спину мальчишки.

Легкое удивление, внезапно пронзившее мысли колдуньи, заставляет ее остановиться. Поравнявшись со стариком, глядя вперед и пытаясь рассмотреть мальчика издали, она снова продолжает ходьбу, но все еще ничего не понимает.

— Хм, — присматривается колдунья, но не может рассмотреть ничего необычного, — спина, как спина. А что?

— Смотри внимательнее.

— Да что…. — Чуть не теряет колдунья терпение, но вдруг ее выражение снова меняется.

Женщина обретает серьезный, вдумчивый вид, который красит ее лицо даже больше улыбки, хотя и появляется гораздо реже. Она нахмуривается, а еще через миг встает, заметив то, о чем говорил старик.

— Видишь? — Тут же спрашивает он.

На этот раз медлит уже сама колдунья. Остановившись, она продолжает смотреть Алеше в спину, хотя уже заметила тонкие, черные нити, пронзающие его одежду и колышущиеся на ветру, словно водоросли на дне озера.

— А, поняла! — Радостно восклицает колдунья. — Думаешь, что и с его сестрами то же самое?

Старик не останавливает шаг.

— Вероятно. — Говорит он, не обращая внимания на короткую радость спутницы. — Но даже если их свалила обычная болезнь, его проклятие не даст мальчику помочь. В любом случае, ничего хорошего это не сулит.

— И давно ты заметил? — Почти сразу интересуется колдунья.