Этот мир не выдержит меня - Максим Майнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это всё, конечно, очень интересно, — сказал я, — но, может, сразу перейдём к той части истории, где ты меня развязываешь?
— Я навсегда запомнил, как двигался тот парнишка, — старик не удостоил вниманием мои слова. — Стремительно, смертоносно, даже грациозно… Точно так же, как ты сегодня.
Я молчал, не зная, что сказать. Подумалось только, что пафос здесь, похоже, любит не один старик… Певцы смерти — звучит, конечно, очень здорово и даже немножко поэтично, но вот с подготовкой у них всё не так уж радужно, раз я сравнялся с ними, будучи в совершенно неприспособленном для таких дел теле.
— Феликс был хорошим мальчишкой, и его никто и никогда не учил убивать. Поэтому я спрашиваю, кто ты? Ведь ты просто не можешь быть моим воспитанником.
— Послушай, — запястья саднило всё сильнее, — я не знаю! Помню только, что очнулся в твоей пещере, а что было раньше мне неведомо!
— Как ты сумел сотворить заклинание? Откуда в тебе магический дар? Кто ты, псиная свора тебя раздери?!
— Да я просто запомнил слова, которые ты произнёс, а затем повторил их! Глупость сделал, согласен, больше так не буду…
Почему-то захотелось добавить «честное пионерское», но я сдержался.
— ЭТО НЕВОЗМОЖНО! — прокричал старик. А потом, восстановив дыхание, уже гораздо спокойнее сказал что-то непонятное: — Нельзя придать чарам словесно-знаковую структуру, пока магистральные контуры магического ядра не очерчены ограничительными каналами.
— Можно чуть-чуть попроще? — попросил я. — Так, чтобы даже мне было понятно.
— Нельзя сотворить заклинание, пока дар не запечатан, — он снова опустил ворот, продемонстрировав круглую печать. — В диком состоянии доступны иные силы, но не классические колдовские формулы… Однако ты не только произнёс формулу академических чар, но и сумел добиться результата! Я спрашиваю, как ты это сделал? И кто ты, красная гниль тебя побери?!
Я тяжело вздохнул. Как говорится, эта песня хороша — начинай с начала.
— Я ничего не помню и ничего не знаю ни про магию, ни про заклинания, ни про чары… То, что получилось, было случайностью…
— Не верю, — сурово произнёс чародей. — Теперь я знаю, что ты не Феликс… Ты убийца и лжец… А раз так, то нельзя рисковать…
Камень в руках старика стал чернее ночи, и я вдруг отчётливо понял, что следующего заклинания уже не переживу. Сейчас меня будут убивать, и пусть смерть теперь вовсе не обязательно означает конец, умирать всё-таки не хотелось. Мало ли, вдруг ещё одного шанса не будет.
— Постой, Хольд! Возможно, ты прав! Возможно, я не тот Феликс, которого ты знал, которого любил и о котором так сильно заботился, но не смог уберечь… Однако ты сам признал, что я не демон, не тварь и не паразит, так? А значит, никакой угрозы не несу, правильно?
Я старался говорить как можно более убедительно. Так, как учили — воздействуя разом и на центральный путь убеждения, и на периферийный. На логику, указывая на бесспорные для старика факты, и на эмоции — через воспоминания и чувство вины.
Хольд немного опустил руку со своим «оружием» — похоже, слова подействовали. Что же, против психологии не попрёшь, даже если ты колдун и властитель камня.
— Я не несу угрозы, — повторил я, чтобы закрепить эту мысль в мозгу собеседника, а затем вбросил новый тезис: — И, более того, ты сам видел, на что я способен… Не знаю, откуда это во мне, но я могу помочь тебе защитить Эльзу и Тори!
Наверняка сейчас именно судьба девчонок волновала старика больше всего, поэтому стоило надавить на эту точку. Кроме того, я и правда готов был их защищать — почему-то обе малявки запали мне в душу с первого взгляда. То ли это пресловутый голос крови, ведь во моих жилах, как ни крути, течёт кровь их брата, то ли всё дело в Настеньке, которую я потерял в прошлой жизни… Впрочем, какая разница? Главное, что я говорил искренне, и старик должен был это почувствовать.
— Да, защита может понадобиться… — задумчиво сказал Хольд, окончательно опустив руку. Камень утратил былую черноту и стал прозрачным. — Люди говорят о приближающемся нашествии варлогов… Да и свободные бароны давненько не устраивали набегов, а значит, готовят что-то серьёзное… Коттары, опять же, постоянная проблема для тех, кто живёт рядом с лесом…
Ни об одной из упомянутых угроз я, конечно, не имел никакого представления. Что вообще мне довелось повидать в этом мире? Пещеру, реденький лесок, домик и вот эту поляну… Но тем не менее я кивал в такт словам старика, подтверждая, что всё перечисленное для меня не проблема. Коттары, варлоги, бароны… Куда им тягаться с настоящим полковником, пусть даже он временно привязан к кресту и находится в одном шаге от смерти.
Говорить больше ничего не стоило — излишняя болтливость может усилить подозрения. Всё, что нужно, уже сказано — осталось только дождаться решения, которое примет старик. Конечно, речь не шла о безропотном ожидании. Параллельно с разговором я пытался незаметно ослабить верёвки, чтобы в нужный момент была возможность напасть… или сбежать. Ну, это на тот случай, если переговоры зайдут в тупик.
— Хорошо, я дам тебе шанс, — сообщил Хольд после нескольких минут ожидания, — но ты должен доказать свою добрую волю, поклявшись здесь, в священном месте айнуров…
Я не стал дожидаться окончания очередной пафосной речи, а вместо этого вывернулся из верёвок (непривычные к такому суставы неприятно захрустели) и сошёл, так сказать, с креста. Я чувствовал себя как полено, двигался примерно так же, но старик явно впечатлился и снова поднял чёрный рубин.
— Хватит, — попросил я. — Это просто то самое доказательство доброй воли, о котором ты говорил. Я мог бы напасть, но не сделал этого, потому что не лгал, когда предлагал защиту.
Хольд помолчал несколько мгновений, а потом кивнул.
— И клясться не буду, — добавил я.
— Почему?
— Не верю в клятвы.
Как ни странно, но этот ответ вполне удовлетворил старика
— Обманешь или навредишь девочкам, и я превращу тебя в слизь, — он спрятал
