Токийский декаданс - Рю Мураками

Символы счастья.

Капустница

Он, похоже, был разочарован моим внешним видом. Единственное мое достоинство заключается в том, что я молода, а так у меня толстые веки, похожие на гусениц, бледные губы, похожие на гусениц, и пальцы на руках и ногах тоже похожи на гусениц. Да и вся я похожа на большую гусеницу, а самое худшее то, что он был достаточно молод. Мне двадцать лет, хотя, по правде говоря, далеко уже за двадцать. У моего друга есть брат, который еще на «тойоте-соарер» катался, его сейчас за наркоту посадили. Я спала с ним пару раз на татами, правда, у меня на заднице следы от татами отпечатались. Так вот, лет мне столько же, сколько и ему. Может, побольше даже.

— Добрый вечер, я из «Змеиного гнезда», — представилась я.

Он засмеялся:

— Звучит как название тренировочного зала для профессиональных рестлеров.

Его смех выдавал хорошее воспитание, и я успокоилась. Хотя именно такие воспитанные уроды и говорят потом что-то типа: «Засунь мне язык в задницу» или: «Разгладь мне яйца языком». Я вошла в комнату вся наготове, но сделав вид, что для меня подобная работа впервые. Не знаю, однако, поверил он или нет. Он был молод, и было заметно, что привык развлекаться. В его номере стояла огромная кровать, и я подумала: вот сука, такой молодой, а в каких роскошных номерах останавливается!

Пока я звонила в офис, он достал из ведерка со льдом, похожего на голову робота, бутылку, открыл ее и начал пить вино. Он совершал все такими привычными движениями, что стало понятно, он проделывал это не раз. Я тоже выпила вина и решила, что джин-тоник, который обычно пью вместе с ним, гораздо вкуснее. Внезапно он приказал мне показать ему задницу, и я тут же забыла о нет. Я спросила, можно ли сначала принять душ, но он ответил, что не собирается касаться моего тела, поэтому душ не нужен. А затем снова велел задрать юбку и повернуться к нему задницей. Видя мою нерешительность, он сказал, что, если я буду продолжать в том же духе, мне лучше будет вернуться домой. Вытащил из бумажника банкноту в десять тысяч иен и протянул мне. Нет бы мне тогда взять ее и уйти, но я подумала, что он богач и смогу заработать много денег сегодня, поэтому и повернулась к нему задницей. «Фу, что это?» — спросил он и ткнул мне кончиком ручки в прыщ на ягодице. Я ответила: «Прыщик». А он сказал, что, наверное, мне питательных веществ не хватает, что я, вероятно, ем только лапшу рамэн, вот у меня прыщи и появляются, как у филиппинских проституток, они все прыщавые ходят. Из-за подобного сравнения мне стало жутко обидно, я знала нескольких филиппинок, они у нас раньше работали, и меня это так задело, что даже слезы на глаза навернулись.

«Ты что, плачешь? Ну не дура ли?!» — воскликнул он, похлопывая меня по заднице, а затем сжал ее и так умело дотронулся до влагалища, что я, несмотря на слезы, почувствовала, что вся намокла внизу, а еще действительно ощутила себя дурой. Он приказал спрятать задницу, потому что она ужасна, достал еще двадцать тысяч и велел мне идти домой. Я попросила позволения остаться и заверила, что буду стараться изо всех сил. Не знаю даже, что на меня нашло. Видимо, это из-за того, что я всегда все бросаю на полпути, мне дедушка обычно это в укор ставил, вот и захотелось закончить начатое. Дед постоянно говорил, что очень важно, начав что-либо, не бросать посередине, и я с ним всегда соглашалась. Почему мне вдруг вспомнился мой любимый дедушка в таком месте, я не знаю, но мне стало грустно, и я заплакала.

Плача, я встала на пол на колени и, расстегнув молнию на его вельветовых штанах, хотела взять его член в рот, но он схватил меня за руку, отвел ее в сторону и сказал, чтобы я прекратила. А вот он так себя не ведет никогда. Даже если он обижается, можно заслужить его прощение, если долго сосать. Но этот парень, видимо, совсем другого типа.

«Я же тебе сказал, что заплачу, только уходи!» — потребовал он снова, но я ответила, что, если вернусь рано, меня будут ругать.

«Блин, что тут будешь делать? Ты голодная?» После моего утвердительного кивка он тут же отвел меня в бар на подземный этаж.

Бар был весь в золотом и черном цветах, там оказалось много выпивки, не виданной мной ранее, и официанты были очень высокого роста. Мне стало лучше, а он заказал мне сэндвич со стейком, положил его передо мной и обмолвился бармену, что у меня прыщик на заднице. Бармен, тряся шейкером, рассмеялся. Я, конечно, удивилась, зачем клиент такие вещи про меня всем рассказывает, но потом решила, что, может быть, в этом черно-золотом баре так принято, поэтому молча ела свой сэндвич. Было очень вкусно. Я сказала ему об этом, но он, не обращая на меня внимания, разговаривал с барменом о вьетнамке, которая наполовину француженка, наполовину китаянка и которую он хотел бы завалить. А бармен поделился с ним информацией о Нацуки из какого-то заведения на Гиндза, то ли «Мадонна», то ли «Кадонна». В общем, эта Нацуки приходила недавно одна, поймала портье и выспрашивала у него номер комнаты моего клиента, но тот ей не сказал, тогда она выпила полбутылки пойла и удрала. Мой клиент спросил, была ли она в кимоно, бармен кивнул, тогда клиент расстроился: «Вот блин», взял с моей тарелки маринованный овощ, положил себе в рот, но не проглотил, а оставил свисать изо рта на губе и произнес: «Но она так сосет, просто гений минета, если ее оставить на ночь, будет всю ночь сосать, а утром проснешься, все равно сосет». Они с барменом захохотали. Я, когда доела сэндвич, обратила внимание на то, что уже поздно и поезда больше не ходят. Тогда снова вспомнила дедушку. Он всегда говорил, что необходимо быть настороже, болеешь ты или, может быть, какаешь, никогда нельзя расслабляться. Но я с удовольствием разглядывала мясную подливку между хлебцами сэндвича, вот и забыла о последней электричке. На самом деле причина не только в этом. Я и раньше пропускала последний поезд, потому что просилась у мужчин остаться на ночь, и они все с радостью соглашались. Этот не горел желанием меня оставлять, но когда я попросила, сказал, что приведет женщину. Я поинтересовалась, можно ли мне будет поспать, но он захотел, чтобы я смотрела. Так будет интереснее для него. После двух ночи появилась красивая женщина с длинными волосами. Даже не посмотрела на меня, просто сказала, что на улице дождь. Ее одежда — дождевик, ботинки, рубашка, юбка — выглядела очень дорогой. Он попросил ее раздеться, но она ответила, что хочет, чтобы эта уродина ушла, подразумевая меня. Он снова велел ей раздеться, на этот раз она подчинилась. Я думала, что они займутся обычным сексом и что на этом все закончится, но они повели себя по-извращенски. Он приказал ей заняться онанизмом и тереться взмокшей писькой о стекло окна. Она выставила задницу и начала тереться о стекло на двадцать шестом этаже, затем, раздвинув ягодицы, спросила, можно ли ей кончить. Когда убрала свою задницу, стекло окна, в котором отражалась ночь, оказалось мокрым от ее липких выделений. Мне стало не по себе, и я попыталась вспомнить, как мы с дедушкой ловили капустниц. Тогда, весной, мы ходили на капустное поле. Там было белым-бело от только что родившихся бабочек. Дедушка ловил их без сачка, просто шляпой, по нескольку десятков за раз. Потом я отнесла их в школу, и все меня хвалили, а дедушка, когда узнал об этом, был очень рад. Вдруг женщина закричала: «Больно!» Образ дедушки стал таять, начиная с головы. Соски женщины сжимали резиновые кольца, делая их похожими на баклажаны. Он растягивал кольца и крутил ими, словно пытался играть на гитаре, и они издавали вибрирующие звуки, затем он поставил женщину на колени и заставил ее сосать.

Я подумала, что мне тоже хочется пососать, но мужчина с женщиной своим поведением настолько замарали образ дедушкиных бабочек в моей душе, что я, заплакав, крикнула им: «Да идите вы!» Потом повторила: «Пошли вы!» Однако они не обращали на меня внимания, сосали и растягивали резиновые кольца дальше. Тогда я вскочила с постели, подбежала к ним вплотную и еще раз заорала: «Идите в жопу!» Он, даже не прекращая минета, схватил меня за волосы, встряхнул и приказал идти спать. У меня из глаз потекли слезы, несколько слезинок упало на пол. Это было хорошо видно, и женщина радостно улыбнулась. Я тоже хорошо разглядела ее улыбку, и мне показалось, что все ее лицо блестит от слюны. Он еще тряс меня, держа за волосы, а я, плача, вопила: «Извращенцы, я вас прикончу, идиоты!» Теперь женщина не выдержала. Прекратив сосать, она повернулась ко мне и сказала: «Пусть она едет домой». Он крикнул: «Ну что?! Слышала?! Пошла отсюда!» — и отпустил меня. Я сказала, рыдая, что электрички больше не ходят. Тогда женщина спросила, вытирая губы, где я живу. Я ответила, что в Ураве. Она кивнула: «Далековато» — и закурила. У нее были тонкие пальцы. А еще у нее на заднице не было прыщей и пятен на теле, зато имелся небольшой животик, поскольку она была уже не совсем молода. Она сидела боком и курила. А я все плакала, что не смогу вернуться домой пешком, однако он показал на мою одежду, лежащую на стуле, и велел убираться. Его достоинство было влажным и блестело на свету. Я все время смотрела, как женщина делала ему минет, поэтому внизу у меня все взмокло, но я точно знала, что он не будет трахаться со мной, и мне стало жутко обидно. Я вдруг закричала таким странным голосом, что сама испугалась: «Пошли вы оба, извращенцы!» Женщина, смеясь, сказала, что сейчас появится охрана, а он достал из кошелька две бумажки по десять тысяч и велел поехать домой на такси. Я никогда на такси не возвращалась, поэтому даже не знала, сколько это может стоить, да и если ему денег не привезти, он может меня бросить. Он всегда так говорит. Я испугалась, выхватила у мужчины кошелек из рук и вытащила оттуда несколько бумажек по десять тысяч. Пытаясь вернуть свой кошелек, он схватил меня за волосы снова, а я укусила его за руку. «Ты вообще понимаешь, что делаешь? Это же воровство», — тон его голоса внезапно смягчился. Он стоял и потирал укушенную руку. Женщина затушила сигарету, встала и спросила: «Откуда ты? «Змеиное гнездо»? Я расскажу все вашему главному». У меня по спине побежали мурашки. Подумав о том, что меня уволят, если главный обо всем узнает, я вдруг ударила ее. Она поджала губы, схватила стоявший у стены зонтик и, целясь мне в глаз, ткнула. Я, закрыв глаза, увернулась, и удар пришелся мне в лоб, зонтик содрал кожу, и пошла кровь. Она попыталась еще раз ударить, но он остановил ее, а я вопила что-то, чего уже сама не помню. Когда я прокричала, что пожалуюсь господину Яя и он их убьет, клиент оставил женщину, повернулся ко мне с по-прежнему стоящим членом, приблизился и спросил низким голосом, из какой я группировки и откуда знаю господина Яя. Затем добавил, что я могу позвонить ему и позвать сюда. Я испугалась. Первым моим желанием было позвонить ему, он сам-то ни к какой банде не принадлежал, но у него были друзья, которые были в группировке. Конечно, он не знал ничего о моей работе, но я все же не удержалась и позвонила. Он ответил недовольным голосом. Мужчина выхватил у меня трубку и спросил его, действительно ли он из этой группировки. Он спросонья пробурчал, что ничего не понимает. Тогда клиент сказал: «У меня сейчас в номере твоя женщина, и она украла у меня семьдесят тысяч». Затем они еще немного поговорили, и клиент передал мне трубку. Он сказал мне, чтобы я делала так, как велел мужчина. Я начала канючить, но он рявкнул мне, что я дура, и повесил трубку. Его голос дрожал, поэтому я испугалась еще больше. Вернула деньги и уже собиралась выходить, как вдруг женщина произнесла: «Подожди. Вот теперь встань на колени и извинись!» Мужчина сказал: «Да ладно, пусть идет». Но она разозлилась не на шутку, и мне пришлось встать на колени. Когда я склонила голову, пара капель крови из моего разодранного лба упала на пол. Он, похоже, передумал, потому что велел мне оставаться в таком положении, потом задрал мне белье, снял трусы и поднял мою задницу выше. У меня сильно болел лоб, и я не очень хотела, чтобы мне сейчас вставили, но все же увлажнилась от его прикосновений. Он сначала только трогал и не вставлял мне. Внезапно я почувствовала, что моя задница стала невыносимо мокрой и холодной. Затем он взял мои руки и кожаным ремнем связал их за спиной так, что я не могла пошевелиться. И в этот момент что-то твердое вошло мне во влагалище. Я тут же поняла, что это вибратор. Он водил им взад-вперед медленно, и я, не удержавшись, застонала. Женщина протянула свои ступни к моему лицу и приказала облизывать ей пальцы. Я сначала отрицательно помотала головой, но кровь снова капнула с моего лба, и несколько капель попали женщине на ногти. Цвет крови отличался от цвета ее педикюра, это было так красиво, что я открыла рот и начала облизывать ее большой палец. До этого мне никогда не приходилось брать в рот чужие пальцы ног. Они были гладкими, и я не чувствовала того, что обычно ощущаю, когда сосу его член. Подумав о том, что женщина, скорее всего, не принимала душ, у меня начались позывы тошноты, и я вспомнила, как, будучи в средней школе, я один раз видела, как моя самая красивая одноклассница в перерыве между занятиями стрижет себе ногти. Мне тогда почему-то стало интересно, и потом я эти ногти понюхала. Так вот, сейчас пальцы женщины пахли точно так же, как те ногти. От этого запаха у меня нос потерял чувствительность. Ягодицы тряслись, и я уже хотела кончить, как вдруг мужчина вытащил вибратор и надавил мне на клитор так, что задница осталась непроизвольно трястись от желания, а я, не подумав, выпустила пальцы ног женщины изо рта, за что получила от нее легкий пинок в нос. Я извинилась и продолжила их облизывать, начиная от большого и кончая маленьким. От того, что он вытаскивал вибратор каждый раз, когда я хотела кончить, моя задница устала. Тогда он перевернул меня на спину — по-прежнему с завязанными руками и согнутыми у груди коленями. Женщина обнажила свою письку прямо у меня перед глазами, а он, положив вибратор на пол, засадил ей. Она громко закричала, а из ее влагалища начала сочиться белая пенистая жидкость. Он приказал мне лизать там, где его член входил в нее, мне очень не хотелось, но пришлось это делать. Я плакала и повторяла им, чтобы они отпустили меня домой. Тогда он рассердился, вынул свой член, раздвинул мои ягодицы и глубоко засадил мне вибратор в задницу.