Проданный ветер - Александр Зарницын

– Очень смешно! – воскликнул инженер, давясь от смеха. – Скажи еще, что ваш папа – это живой закон.

– И скажу! – взорвался монах. Тресясь всем телом, от негодования, с перекошенным от злости лицом. – Его слово – это слово божье, а его дело – это божье дело! И вообще христианские императоры нуждаются в папе!

– С чего бы это? – уточнил Неплюев. – Ради вечной жизни, что ли? Это скорее ваш папа нуждается в королях и императорах. Через статус и волю которых он может управлять делами земными.

– Почему вы молчите, офицер? – выпалил монах, качая головой.

– У меня нет не малейшего желания становиться судьей, в ваших постоянных спорах, – буркнул, поморщившись Орлов. – Тем более по поводу поиска истины в вашей вере.

– Но ведь ваш инженер хулит власть!

– Власть вашего папы и вашего ордена! – оборвал монаха поручик. – И запомните, Сулима, на будущее, что для меня именно варвары из Брюсселя и Лондона расшатали устои древней Византии. В которой по моему разумению было все – архитектура, банковская система, право и дипломатия, разумеется. И у меня нет никакого желания защищать вашего папу и тем более ваш орден.

– Разве не турецкие янычары, превратили Византийский Константинополь, в Османский Стамбул? – с негодованием выкрикнул Сулима.

– Турки лишь довершили начатое вашими братьями, имя которым варвары – латиняне! Именно ваши единоверцы, предали наших православных братьев, для того что бы стать твердой ногой на Востоке, для того что бы навязать свое влияние и воспользоваться чужими богатствами, – возразил с негодованием Орлов.

– Да папа лишь стремился создать единый и неделимый христианский мир! – выпалил истерично Сулима. – В который вошла бы и Византийская империя, этого, между прочим, желали и рыцари и крестьяне.

– Эту сказку ты нашему конокраду расскажи, – рассмеявшись, отозвался Неплюев. – Все правильно говорит Константин Петрович! Это ваши неудачи на Западе принудили вас к корыстным поискам на Востоке, это ваши бесконечные междоусобицы толкали ваших крестьян и феодалов в походы на Восток. Которые, разумеется, охотно благословлял ваш папа.

– Вас послушать, так можно подумать, что на землях российской короны все и всегда делается правильно, – отмахнувшись, выдавил монах. – Под своими православными знаменами вы проиграли Крымскую компанию! Да что там компанию! Вы здесь на кромке империи до сих пор не смогли усмирить даже темных аборигенов.

– Ничего, придет время, – проговорил поручик, – мы заключим мирные договора не только с окраинными народами, но и с самой Японией.

– Что – то до сих пор, у вас это не очень то получалось, – буркнул, Сулима. Налегая с остервенением на весло.

– Нет ну вы, посмотрите, что же это за холера такая, – возмутился кузнец. Показывая монаху огромный кулак. – Тебе сказано, что заключим – значит заключим! Тебя и впрямь надобно было на съедение оставить, прости Господи, за все прегрешения наши вольные и невольные. Благодаря нашим православным священникам, мы и так уже подружились с аулетами! В отличие от вас латинян наши святые отцы не проповедают огнем и мечем. Они выучили местные языки и даже придумали для них грамоту.

– Все верно, Василий, говоришь, – поддержал инженер, – и грамота у них теперь есть и словари разные. Теперь они знают, что кроме шаманов, есть еще и лекари с микстурами горькими, а мыться можно не только в реках да озерах, но и в банях, под хвойные веники. А ты, Сулима, говоришь, что мы дружить не умеем!

– Все еще надеетесь в лице дикарей, увидеть новых российских верноподданных?

– Именно так, – проговорил Орлов. Всматриваясь в черную бездну океана.

– Странные вы все-таки русские, – буркнул монах. – Вам с трудом удается кормить своих колонистов, а вы ведете речи о словарях для каких-то туземцев, от которых за милю воняет псиной и рыбой. Видать, вы уже забыли, какую бойню они вам учинили в вашем Ново – Архангельске, а тогда ведь Господь призвал к себе более двухсот ваших соотечественников.

– Что поделаешь, – кивнув, буркнул поручик. Играя с остервинением желваками. – Такова участь первопроходцев. Но ничего, заканчивается уже наше затруднительное положение. Помощь уже близко, она уже идет к нам.

– О какой помощи говорит, офицер? – улыбнувшись, уточнил Сулима. – Ваши корабли плывут из Петербурга до Аляски шесть месяцев!

– Тебе никогда не понять русскую душу, Сулима, – проговорил Орлов. – Мы знаем, что уже совсем рядом, испытывая нужду и трудности, осваивает новые земли Геннадий Иванович со своими людьми. Они уже сумели обойти Сахалин с севера, открывая при этом множество неизвестных территорий. Мы уже присутствуем в низовьях Амура, где твердо встал Николаевский пост. Так что, хоть мы и находимся за океаном Великим, но знаем – помощь близка.

– То, что весь мир узнал от вашего Невельского про Сахалин – это заслуга его великая, – буркнул монах. – Да, ваш Невельской доказал миру, что Сахалин не соединяется с материком, а является островом и что Татарский пролив – это именно пролив. Похвально! Только я насчет помощи ничего не понял, у Невельского своих неприятностей девать некуда.

– Вы так, Сулима, ничего и не поняли, – выдавил сквозь зубы Орлов. – Наши поселенцы активно заселяют Сахалин и Курильские острова, скоро там появятся современные порты, а через это решиться вопрос снабжения наших фортов.

– Надежда весьма спорная, – отозвался монах, покачав головой. – Вы думаете, что вам до бесконечности дозволят укрепляться на этих землях? Флот английской короны уже ставиться на паровые машины, а значит, ему будет еще проще в случае необходимости перерезать ваши коммуникации. А высадив десант, сбросить ваши жалкие, плохо вооруженные гарнизоны в океан!

– Вы как всегда недооцениваете нас, – усмехнувшись, пробормотал казак, – и адмирал Невельской, и генерал-губернатор Восточной Сибири Муравьев, да и наш правитель Максутов – люди грамотные, да серьезные.

– Что ты этим хочешь сказать? – озадаченно, уточнил монах.

– А то, что для охраны и закрепления новых земель, уже создано Забайкальское и Амурское войско, а надо будет, и здесь полчане высадятся. Да и флот парусный на пар поставим, зря сумлеваешься.

– И сколько лет пройдет, прежде чем сие чудо свершиться?

– Ничего мы народ терпеливый и работы не чураемся, – отозвался урядник, налегая на весла.

– Правильно говоришь, урядник, – подхватил Орлов, – не в первой нам. Наперекор воли держав заглавных, свои интересы отстаивать. Вон сколько шуму было в свое время, а мы вошли в бухту Золотой Рог и там уже порт заложен Владивостоком нареченный.

Вскоре из-за усиливающейся волны все споры в лодке прекратились, а люди меняя друг – друга налегали на весла, понимая, что путь по воде – это скорый выход к форту. Лишь уже под утро, инженер, менявший, в очередной раз казака спросил:

– Может, уже к берегу пристанем, да у костра обсохнем, под чаек горячий? Что скажешь, Константин Петрович? Вон сколько верст отмахали, все нормы перекрыли.

– И впрямь, ваше благородие, – поддакнув, поддержал кузнец. – Волна крепчает, да и у костра подкрепиться в самый раз будет.

– Ну, что же православные и латиняне, – вымолвил Орлов, задумавшись на мгновение, – путь мы и впрямь проделали не малый. Давайте к берегу!

Прыгая среди вспененных гребней волн, лодка стала быстро приближаться к темной полосе скалистого берега. И вскоре на каменистой отмели, в защищенной от ветров ложбине весело затрещал костер, давший, наконец уставшим людям возможность обогреться и перевести дух. Но желанный отдух после сытного, раннего завтрака оказался не долгим. Не прошло и часа как дежуривший у костра Степанов, разбудил Орлова, горячо прошептав:

– Ваше благородие, наверху скалы шумит кто – то.

– Кто там может шуметь? – пробормотал тот хрипло.

– Не знаю, да вы сами послушайте.

Откуда – то сверху действительно доносился, какой – то странный шум, который был явно не связан ни с грохотом прибоя, ни с шумом леса.

– Неужто, опять индейцы? – затравленно прошептал, проснувшийся инженер. – За что же такое наказание?

– Тоже нехристей боишься? – вымученно улыбнувшись, прошептал конокрад. – Кожу с головы резать! Это же надо такое придумать!

– Замолчал бы ты, братец, – рыкнул поручик, вскакивая. – Быстро тушим костер! Ты, Степанов и ты, кузнец со мной в поиск, а тебе, Иван Иванович, караул держать над арестантами. Все понятно?

– А вы надолго? – растеряно пробормотал Неплюев, озираясь по сторонам. – А то может, прыгнули бы в лодочку, да навалились на весла?

– В лодочку – это конечно хорошо, – вымолвил Орлов, торопливо проверяя оружие. – Только светает уже и сверху мы для стрелков, станем мишенью очень даже замечательной. Не дрейфь, инженер, лучше караулом озадачься и ежели что – то стреляй без сомнения, а мы скоро. Нам лишь глянуть, да разобраться, кто в такую рань там шумит.