Уже здесь - Роман Алимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Кто без греха? Можно и промолчать, а вдруг у нас получится?» – часто размышляла, возвращаясь домой.
Одни зимним днем, когда отпустили с работы пораньше, застала она в своей комнате ту самую, пышногрудую. Последовала, драка, шум, фингалы и порванная одежда. Полуголая приятельница, выбегающая на мороз, разбитые стекла с вылетающим чемоданом, все это было, все Наташа поняла. Глубоко в душе начертила себе запрет на доверие, на искренность к людям, но не смогла, как обычно, задавить обиду.
После переживаний, с рыданием и одиночеством, решила мстить. Обоим, всему миру, самому небу!
Годы тянулись, на работу она ходила как ни в чем не бывало. В депо, сторонилась от двери с надписью Лаборатория, где среди склянок и химических реактивов обитала ненавистная разлучница.
От безделья научилась Наташа курить и вечерами, слушать местные сплетни старух на скамейке. Привыкнув к ней, старухи попросили помочь, отнести передачку, болящей подруге, что жила на окраине. Давненько не делала она добра, потому согласилась без лишних вопросов.
На следующий же вечер, с полной сумкой продуктов прибыла Натаха к ветхому деревянному крыльцу, и облезлой краской на ставнях.
Постучалась трижды в покосившуюся от старости дверь, никто не ответил. Выждав немного, снова постучалась и вновь прислушалась к тишине. За окошком колыхнулась занавеска и показалась аккуратная седая голова в сияющем чистотой платочке.
– Сейчас, подождите, иду, иду, – глухо послышалось из-за окна.
После долгих шаркающих звуков, дверь отворилась. За порогом стояла низенькая, худая старушонка, халат ее облепили вышивки с котами, прыгающие за клубком, валяющиеся на спине, играющие и спящие. Лицо же ее хорошо сохранилось и морщины лишь слегка намекали на почтенный возраст. А больше глаза под толстыми линзами очков приветливо улыбались.
– Добрый день, я с передачкой к вам, от… – оттарабанила Натаха.
Старушка перебила:
– Знаю, знаю, проходи милая, проходи.
Наташа протиснулась в домик, склонив голову под узким входом. Что-то сразу потеплело в ней от доброго и ласкового приветствия.
В комнатке лилось тихое мурлыканье кота на печи, над столом висела картина с рекой, разноцветный половичек вел в дальнюю комнатку, из которой выглядывала стена, увешенная большими и маленькими иконами.
Наташка уселась за стол и принялась выкладывать содержимое сумки, крупы, хлеб, яблоки, что купила сегодня на рынке.
– Слава Богу, помогают люди, спаси их Христос! Сама я теперь и до магазина не дойду, а про огород уж и молчу – старушка поставила чашки с горячим чаем и уселась напротив, разглядывая гостью.
Выложив гостинцы, Наташка, не зная о чем спросить, молча принялась потягивать ароматный травяной кипяток.
– Одну историю я тебе сейчас расскажу, но ты милая вспомни ее, если сможешь, в нужный момент.
– Жил на земле человек, и имел много всего. Жилье небольшое, но собственное, работу неплохую, силу имел большую, да и честность великую, даже болезнь получил, что не каждому дается. Но, все хотел большего. Тянулся к вредному для души, роптал, жаловался на свою силищу, мешала она ему, хотел как все, слабым стать. О работе мечтал полегче и покрасивее, да и болезнь надоела ужас как. Обижался тот человек на всех, даже на самого Бога. А не знал, что будь у него другая жизнь, испортился бы. Погубил и свою душу, и других. Не работай он так тяжело, тратил бы силушку на зло. Денег дай ему побольше? Превратился бы в скрягу. Красоты добавить чуток и болезнь убрать? Блудил бы как последний. Потому и оставил ему Господь лишь тягу к честности да справедливости. Но и здесь с умом нужен подход! В какие условия поставлен в тех и живи, пока не увидишь, что подана свыше, причина для изменения этих обстоятельств.
Так-то Наташенька, такой был тот человек. – старушка склонила голову.
–Не поменялся бы, попал прямиком в преисподнюю, а ведь для его души все условия были созданы, нужно лишь идти по расстеленной дорожке и потерпеть.
– Наташа смотрела в упор на опущенные глаза старушки. Она что-то недоговаривала или стеснялась рассказать всю историю целиком:
– А что бабушка, разве преисподняя есть?
– Есть милая, у многих она уже здесь, в сердце, – ответила бабушка, и добавила, – по краю ходим. Сами не знаем, как опасно, – и покачала головой, не поднимая глаз.
– И что же там? В котлах варят народ? Как в сказках? – Наташка перекосила шрам на губе в попытке ухмыльнуться.
Бабушка посмотрела ей в глаза и ответила:
– У каждого своя мука. Один продавец. Привык других обсчитывать, обвешивать, – поглядела на стол, – Да вот, как эти яблочки. Ты купила, а не знаешь, что их должно быть, на два больше. Вот он со своей привычкой так и перейдет туда. Будет мучиться, жить воспоминаниями, не понимая, что перешел в вечность, а когда умер сам не знает. Желание обмануть у него не отнимут, ведь Бог не нарушает воли души, а только усилятся его желания. Будет прокручивать он сам в себе, каждый обман, мелкие и крупные свои аферы. И самое главное, не поймет, что давно мертв. Впрочем, умер душой он еще здесь, на земле, лишь тело ходило на рынок, принимало пищу, творило безобразия. Так и мы, если не исправимся, тоже будем, словно во сне, в страстях. Ведь сами вредим себе. Одна завидует, другая ищет денег, отмщения или блуда, там и будет то же самое творить. А обитатели преисподней ей в этом обязательно помогут, создадут условия, как и здесь помогали, да провоцировали, чтобы побольше из нее страданий вытянуть.
Наташкину улыбку скривило, и она не смогла продолжать беседовать глаза в глаза. Уткнувшись в пол, дрожащим голосом спросила:
– А какими мы будем?
– Не самое это важное, конечно. Душа может отличаться от тела, ведь и Христа не узнали, когда тот воскрес. Я вот, например, может буду высокой и полной, а ты, наоборот, кто знает?
На печке фыркнул кот во сне, и старушка глянула в окошко:
– Пора мне милая на молитву, уж вечереет. Ты заходи ко мне, я тебе всегда рада.
Наташа встала и попрощавшись вышла на улицу. На ясном небе светила луна. Девушка обернулась и увидела, что старушка перекрестила ее, улыбнулась и закрыла дверь. Выходя за калитку, вновь обернулась и заметила, как в дальней комнатке, на подоконнике горела лампадка. Ручеек воздуха из окошка ласкал огонек и тот отражался от стекла мерцающим желтым светом.
Домой шла с легкостью, которую давно не ощущала. Неожиданно для себя, помогла застрявшему в дверях автобуса, мужичку, что косо на нее поглядел.
Засыпала как в детстве, когда в редкие дни воспитатель детдома рассказывал группе
