Роман с бабочками - Шарман Рассел
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Есть версия, что желтые пигменты-каротиноиды, содержащиеся в твоей крови, обладают световой чувствительностью и помогают тебе измерять время. Некоторым видам каротиноиды говорят, что дни становятся короче и скоро придется искать укромное местечко.
Гусеница капустницы умеет отличать световой день, длящийся четырнадцать с половиной часов, от пятнадцатичасового. Когда нужные внутренние ресурсы накоплены и длительность светового дня переваливает за пятнадцатичасовую отметку, гусеница становится куколкой, из которой менее чем через две недели выводится бабочка. Когда внутренние ресурсы в порядке, но длительность светового дня составляет менее пятнадцати часов, гусеница тоже становится куколкой — и впадает в спячку до весны.
Кровь гусеницы отсчитывает время.
Ты выжидаешь, чтобы через две недели, или два месяца, или два года жизни изменить масть, опустошить свои внутренности и отправиться в недолгие странствия.
Ты начинаешь слоняться, не находя себе места.
Взбираешься на крыльцо.
Переползаешь через садовую дорожку.
Вот-вот случится что-то важное.
Глава 4
Метаморфоз
Владимир Набоков — возможно, самый знаменитый энтомолог двадцатого столетия. Широкие массы американцев знают его как автора «Лолиты»; студенты-филологи имеют более глубокое представление о его творчестве; а энтомологи по сей день обсуждают предложенные им новые принципы систематизации голубянок Северной и Южной Америки. Набоков написал двадцать две научные работы, открыл несколько видов, шесть лет проработал научным сотрудником в гарвардском Музее сравнительной зоологии. Его перу принадлежит ряд основополагающих исследований в области чешуекрылых. И все же самое ценное в наследии Набокова — то, как он писал о бабочках, как умел выразить свою страсть (которую именовал «мой демон»), обращаясь к озадаченно внимающему, не способному на столь сильные переживания, но все же жаждущему чем-нибудь развлечься миру.
«Поразительно, как мало рядовой человек замечает бабочек», — удивленно отметил Набоков — и решил изменить положение дел. Вовсе не из альтруизма. Просто он не мог иначе. Он был из тех писателей, чей глаз замечает бабочек всегда, при любых обстоятельствах.
В лекции, прочитанной в 50-е годы в Корнеллском университете, говоря о «Превращении» Кафки и «Докторе Джекиле и мистере Хайде» Стивенсона, Набоков позволил себе отступление от темы — заговорил о преображении гусеницы. Сочувственно описал нарастающее ощущение дискомфорта, которое испытывает личинка, «оцепенение» шейного отдела, предчувствие того неминуемого момента, когда гусеница при всем честном народе опозорится, взорвавшись изнутри.
«Что ж, — говорит Набоков, — гусеница не может безропотно терпеть это ужасное ощущение. Надо что-то делать. Она бродит туда и сюда в поисках подходящего места. И вот находит. Карабкается вверх по стене или по стволу дерева. Сплетает небольшой шелковый коврик, прикрепив его снизу к выбранному насесту. Свешивается с коврика, уцепившись за него лишь кончиком хвоста или задними ногами таким образом, чтобы болтаться в воздухе вниз головой в позе перевернутого вопросительного знака… и верно, вот вопрос — как ей теперь отделаться от своей шкуры?»
Здесь Набоков описал состояние гусеницы в фазе предкуколки: несколько часов гусеница висит вниз головой, прежде чем сделать финальную попытку окукливания. Наконец она ерзает, передергивает «плечами и бедрами».
«Затем наступает критический момент… теперь проблема в том, как сбросить с себя всю кожу — даже кожу тех задних ног, на которых мы висим, — но как справиться с такой задачей и при этом не упасть?» Профессор делает паузу. Легко вообразить себе лица его студентов с литературоведческого семинара: скорее озадаченные, чем потрясенные рассказом.
«Так что же оно делает, — спрашивает Набоков, — это отважное и упрямое маленькое животное, уже частично разоблачившееся? Осторожно-осторожно гусеница начинает выпрастывать свои задние ноги, отцепляя их от шелкового лоскута, с которого сама свешивается вниз головой, — а затем, восхитительным образом извернувшись и рванувшись, она словно бы спрыгивает с шелкового коврика, срывает с себя последние обрывки чулок и немедленно, в ходе того же самого прыжка-с-изворотом-и-рывком, заново цепляется за коврик с помощью крючка, который находился под сброшенной кожей на кончике ее тела. Теперь, слава богу, вся шкура сброшена, и оголившаяся поверхность, твердая и блестящая, — это куколка».
Другие энтомологи также обращали внимание на этот восхитительный трюк (практикуемый в основном представителями семейства нимфалид), этот момент, когда толпа обмирает, затаив дыхание, а акробат свешивается с трапеции и перелетает на другую. И вот крючок крепко цепляется за надлежащую скобу.
Предохранительная сетка отсутствует. Вероятно, именно поэтому большая часть гусениц — в том числе парусники, белянки и желтушки — вначале плетут шелковый поясок, соединяющий их с поверхностью стены или веткой. Некоторые гусеницы повисают не на хвосте, а на голове. Толстоголовки шьют себе убежище из листьев. Аполлоны изготовляют просторный кокон.
Кожа сброшена, и оказавшаяся под ней оголенная поверхность — затвердевшая куколка, она же хризалида — имеет форму кривоватого, неправильного овала. У нее могут быть волоски, рога, шипы или, наконец, медоточивые железы для прикорма дружественных муравьев. По очертаниям куколки можно угадать некоторые черты развивающейся бабочки, спрятанной внутри, — зачатки крыльев, округлость груди, выступ брюшка. У большинства видов имеются свои отличительные детали.
Куколка монарха по форме похожа на перевернутый вопросительный знак, а фактурой — на нефритовую сережку. Светло-зеленая, в верхней части — изящный золотой ободок, отчеркнутый тонкой темной линией. Нижняя часть также декорирована золотыми переливами. С произведениями ювелиров можно сравнить и куколок адельфы (тоже расцвечена золотом) или адрасты (с серебристым овалом на темно-зеленой груди). Никто так пока и не выяснил, какая польза куколке от этого блеска. Возможно, куколки сверкают, чтобы отпугивать агрессоров. Либо, отражая свет, они сливаются с подсвеченной солнцем веткой, растворяются среди бликов и теней. Может статься, что куколки мимикрируют под жуков, закованных в панцири с металлическим отливом. Или под дождевые капли.
Перечислю еще несколько куколок с бесстрашно броской окраской: иссиня-белая шашечница фаэтон с оранжевыми бугорками, черными точками и черточками. Куколки некоторых австралийских бабочек поражают своим ярким оранжевым цветом. Один из коста-риканских видов в описаниях именуется хромированным: эти куколки чем-то напоминают маленькие автомобильные зеркала. Зачатки крыльев акцентированы красными штрихами.
Но это все исключения, удел удачливых и несъедобных. Куколки большинства видов — идеальный готовый завтрак для птиц и ящериц: удобно расфасованный, неподвижный, изобилующий питательными веществами. Прообраз «энергетического» шоколадного батончика.
Метаморфозы гусеницы монархаПотому-то куколки зебры похожи на бурые ссохшиеся листья, а куколки репейницы — на плоские камешки. Куколку европейской зорьки можно спутать с шипом, растущим на ветке.
У некоторых видов окраска куколки обусловлена цветом фона, на котором оказывается каждая конкретная гусеница накануне окукливания: на зеленой поверхности куколка зеленая, на бурой — бурая.
Куколка вдумчиво выбирает себе наряд.
Она играет в «тише едешь — дальше будешь». Иногда дергает брюшком, если ей угрожает хищник. Иногда, у некоторых видов, издает щелкающие звуки, клацая жвалами по бронированной пластине. Некоторые куколки умеют шипеть, пищать либо ритмично вибрировать, отпугивая агрессоров или подавая сигналы муравьям. Куколки толстоголовок на корнях юкки неуклюже движутся взад-вперед по своим длинным норкам.
Но по большей части куколка молчалива, неподвижна, сосредоточена на своем деле.
Чем она, собственно, занята?
Многие изменения начались еще до окукливания. Крылья бабочки стали формироваться еще на первой стадии развития гусеницы — определенные клетки грудных сегментов принялись разбухать. Эти клетки превратились в две сумки, именуемые зачатками крыльев или имагинальными дисками. На финальной, пятой стадии обе сумки складываются вдвое, образуя четырехслойные структуры, соответствующие будущим верхним и нижним сторонам крыла. Формируется узор жилок. Чертеж крыла прорабатывается с точностью до мельчайшего глазка.
Под кожей гусеницы начинают расти и другие органы взрослой особи. После того как гусеница находит подходящее место и повисает в предкуколочном состоянии, эти новые, взрослые органы — усики, хоботок для высасывания нектара — поднимаются к поверхности тела. Окраска гусеницы может измениться: парусники, например, буреют.