Тафгай 3 - Владислав Викторович Порошин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вдруг мой взгляд выцепил довольное лицо Василька, бывшего нищего инженера и соседа по комнате, который сейчас сидел в вельветовом модном костюме с «принцессой» Яной Снегирёвой. Почему-то не удивлён, далеко пойдёт сволочь. Кстати, «принцесса» Яна наигралась с группой поддержи, и теперь её возглавлял какой-то бывший фигурист.
- Тафгай! – Окликнул меня Сева Бобров. – На лёд!
В третьем периоде у армейцев произошло сразу несколько перестановок, обратил я внимание, встав на точку вбрасывания. На ворота вместо Владислава Третьяка вышел Николай Толстиков и ещё вместе с Викуловым и Фирсовым выехал на площадку Блинов, значит, Харламова Тарасов додумался перевести обратно к Михайлову и Петрову. «Не нравится мне это», - подумал я, впервые сегодня проиграв шайбу на вбрасывании.
Однако от перестановок характер игры не изменился, мы ловили армейцев в средней зоне, они отчаянно пластались в защите. С характером у воспитанников Тарасова всегда было всё «хоккей». Достаточно того, что Анатолий Владимирович ставил на тренировках своих полевых игроков по одному защищать ворота, по которым щёлкала со всей силы вся остальная команда. Проверял так сказать старший тренер хоккеистов на вшивость. Нужно было ему ещё один эксперимент порекомендовать, вывести игроков во двор и дать из пулемета залп над головами, кто присядет – в состав не попадает. «Шутка кончено, но можно и посоветовать», - усмехнулся я.
И вдруг ни с того, ни с сего, как это часто в жизни случается, Владимир Петров, вырвавшись из нашей ловушки в средней зоне, ворвался в зону атаки, и, протискиваясь между защитниками Астафьевым и Фёдоровым, отпустил шайбу немного вперёд. Коноваленко же вместо того, чтобы сыграть без риска и встретить нападающего ЦСКА в стойке, неожиданно повёл себя как футбольный вратарь, вытянувшись во весь рост, прыгнул за бесхозной шайбой. В доли секунды конек Петрова вонзился в хоккейный шлем Виктора Сергеевича.
Судья дал свисток, тем более шайбу наш вратарь зафиксировал, болельщики на трибунах разом притихли. Наверняка многие вспомнили подобный эпизод в матче сборной СССР со сборной Швецией 1970 года. Там тоже Коноваленко получил коньком в голову, ему тогда досталось в переносицу. Наш врач Тамара Иоффе через калитку выбежала осторожно на лёд. Виктор Сергеевич не шевелился. Потянулись долгие секунды. И наконец, наш прославленный голкипер пошевелился, с помощью тех партнёров, кто был сейчас на льду, приподнялся и под оглушительные овации покатил на скамейку запасных.
- Михалыч, я шайбу поймал? – Спросил он ошарашенного Севу Боброва.
- Всё нормально, Виктор Сергеевич, отдыхай, - похлопал его по плечу главный тренер. – Вова Минеев давай на лёд!
- Ты мне скажи, я шайбу поймал? – Коноваленко как робот повторил вопрос.
- Сергеич, взял намертво! – Крикнул Коля Свистухин.
- Мужики, я шайбу поймал? – Осоловелыми глазами вратарь посмотрел на нас.
- Сергеич, иди в раздевалку, полежи, скоро корреспондент из Москвы подгребёт интервью брать для журнала «Sports Illustrated», - сказал я.
- Не люблю я давать эти, б…ь, интервью, - махнул рукой с зажатой до сих пор в ловушке шайбой Коноваленко и пошагал в раздевалку, сопровождаемый нашим врачом.
- Шок, - пожал я плечами. – Крови нет, сотрясения тоже. Вот что значит шлем новой конструкции.
***
- Казимир, это чего сейчас такое на льду делается? – Фрезеровщик Данилыч в очередной раз снял с носа очки и стал их усиленно тереть грязным носовым платком.
- Чего, чего, - зло зашипел Казимир Петрович. – Три броска в створ, и счёт уже 6 : 3. Отличились Михайлов, Петров и Харламов.
- Да я не слепой! – Данилыч вернул свои старомодные окуляры на место. – Я спрашиваю делать-то чего? Ещё восемь минут терпеть и для меня скорая помощь срочно потребуется! Инсульт миокарда и хрен кто откачает! Казимир прости, если чем тебя в жизни обидел. Я один раз у тебя фрезу притырил без спроса, и так иногда по мелочи кое-чего брал, - стал исповедоваться другу фрезеровщик.
- Хрен с ней с фрезой! Вы играть там сегодня собираетесь! – Крикнул на площадку Казимир Петрович.
***
Пока Михайлов, Петров и Харламов радовались третьей заброшенной шайбе я подъехал к нашему второму вратарю Володе Минееву, который смотрел на меня большим как у выброшенного на улицу щенка глазами сквозь решётки вратарского шлема.
- Миней, ты чего подобосрался? – Спросил я. – Соберись и делай всё как на тренировке. И тебе не их бояться надо, - я кивнул в сторону ЦСКА, - а меня. Я тебе такие пилюли пропишу в раздевалке, если ещё одну пропустишь, мозги враз на место встанут, только лицо полностью посинеет. Понял?
- Да, - тихо мурлыкнул Минеев.
- Громче! Не слышу! – Я рявкнул, чтоб паренёк немного пришёл в себя.
- Да! – Гаркнул наш молодой вратарь и уже более осмысленно посмотрел мне в глаза.
- Теперь верю, - я легонько шлепнул паренька по шлему и поехал в центральный круг вбрасывания.
Не знаю, либо Вова Минеев меня испугался, либо просто пришёл в себя, но следующие четыре минуты стоял он великолепно. Вообще иногда полезно покричать перед выходом на площадку, чтобы согнать оцепенение и зажатость из-за излишнего волнения.
- А хорошо играет наш второй вратарь, - ухмыльнулся Сева Бобров, когда в очередной раз Минеев отразил очень опасный выпад Валеры Харламова.
- Чуть-чуть подобосрался в начале, а сейчас наоборот подсобрался, - поддакнул я. – Японское цунами!
На площадке пока мы нахваливали игру Минеева, тройка Михайлов, Петров и Харламов так завертели атаку, что Толик Фролов не утерпел и заплёл ноги Михайлову подцепив того клюшкой. Судья высшей категории Егоров из Челябинска, который кое-какую грубость нам в игре прощал, сейчас выписал Фролову две минуты штрафа.
- Вот и испробуем нашу новую бригаду меньшинства, - почему-то улыбнулся Сева Бобров.
Вообще после того, как мы очень много пропускали в меньшинстве, Всеволод Михалыч решился на эксперимент, на одной тренировке взял и перепробовал всевозможные сочетания. Даже
