Фальшивая принцесса (СИ) - София Балашова

— Хорошо, Ротхен.

Кивнув, каган развернулся, оставив свою невесту в одиночестве. Проводив его взглядом, девушка повернулась к двери и, глубоко вздохнув, толкнула её.

Вопреки ожиданиям та с лёгкостью поддалась, впуская её в огромную, выполненную в светлых тонах комнату, в которой, как оказалось, её ожидали трое молоденьких девушек, одетых в просторные серые брючные костюмы. При появлении Ангелины они тут же повскакивали со своих мест, склонившись в глубоком поклоне.

Не ожидавшая такого приёма девушка на некоторое время оторопела. Но быстро взяв себя в руки, сказала:

— Здравствуйте. Вы мой служанки, да?

— Да, Вашэ Высочэство, — не поднимая головы, ответила одна из девушек.

— Вы можете э-э-э закончить… с поклонами.

Девушки послушно распрямились, продолжая при этом смотреть в пол.

— А-а-а я бы хотела принять ванну, а потом спуститься куда-то вниз на ужин. Вы бы не могли показать мне, где что находится?

— Конэчно, Вашэ Высочэство. Вэликий каган наказал служить вам, мы готовы выполнить любой ваш приказ.

— Вау… — будучи порядком утомлённой долгой дорогой, Ангелина нетерпеливо провела рукой по волосам. — Окей, слушайте. Я просто нереально устала трястись в этом… бегателе часами напролёт и мне хочется сейчас побыстрее искупаться, поесть и лечь уже, наконец, спать в нормальную кровать. Поэтому давайте мы отложим всю эту э-э-э раздачу почестей и поскорее со всем покончим, ладно?

Синхронно кивнув, служанки приступили к работе.

Глава 4

— Мне нужно будет проходить в нём весь вечер? — Кивнув на ожерелье из отполированных, подозрительно напоминающих человеческие, маленьких костей, неуверенно спросила Ангелина.

На её лице плясали тени от многочисленных горящих свечей, освещавших большую, просторную спальню. Время от времени вспыхивали коричневые полосы магии и по комнате проносились различные баночки, флакончики и ткани, оседая на руках у проворных служанок. Лёгкий запах дыма, витавший в воздухе, щекотал ноздри Ангелины. Пожалуй, именно этот навязчивый и вездесущий запах палённого дерева стал для неё — девушки, никогда не жившей в доме с камином и не пользовавшейся свечами и масляными лампами — одним из самых удивительных открытий. Она искренне надеялась, что в скором времени сможет привыкнуть к этому, потому как перспектива настолько остро обонять подобное каждый раз перед сном её серьёзно огорчала.

— Конэчно, госпожа, — Кастилия, бывшая, как поняла девушка, кем-то наподобие свахи, любовно провела пальцами по жуткому украшению. — Это — обэрег Таа. Мы почитать эё, потому что она давать нам свою силу матэри. Если жэнщина входить в брак с нэй, то она имэть много дэтэй.

Тяжело поднявшись, Кастилия грубовато оттолкнула одну из занятых волосами Ангелины служанок, подойдя к смирно сидящей на неудобном деревянном стульчике принцессе. Вытянув полные руки, женщина, кряхтя, приложила к груди той неприятно стучащее при каждом движении ожерелье. Придирчиво оглядев новобрачную, она недовольно цокнула, покачав головой, и быстро проговорила что-то на сарайском. Одна из служанок резво кивнула, вновь принявшись рыться в груде присланных Ротхеном платьев.

Тяжело ступая, Кастилия заняла своё прежнее место на небольшом диванчике. Наблюдая за приземлением "свахи", Ангелина неслышно прыснула, про себя порадовавшись тому, что корпус многострадального дивана был отлит из довольно прочного на вид металла.

— Ох, вот оно что… — наконец ответила она. — А из чего оно сделано? Это чьи-то кости, да?

— Да, госпожа. Это — кости от дэтэй, которыэ рано спускаться вниз, потому что быть нэугодны Таа. Болэть. Они привлэчь эё вниманиэ, когда быть на вашэй шээ и она прийти. Тогда мудрэц попросить эё дать вам плодородия.

Услышав это, Ангелина непроизвольно скривилась. Она хотела было начать препираться с Кастилией, но, пораздумав немного, осознала, что это в любом случае не приведёт ни к чему хорошему. Как бы она не бунтовала и не капризничала, ей всё равно придётся надеть то, что ей скажут, а лишние возмущения только отнимут время и подорвут к ней доверие сарайцев и особенно кагана Ротхена. А этого она никак не могла допустить — Ангелине хватило всего одной проведённой с ним и его диковатой братией совместной трапезы для того, чтобы понять: организовать побег под носом этих ребят будет крайне сложно.

Первым, что она заметила, спустившись накануне к ужину, было обилие вооружённых, крепких воинов, рассевшихся за длинным каменным столом. Плечистые и высокие, они возвышались над её соплеменниками, бросая в их сторону угрожающие взгляды. Те же, выпрямив спины, сидели с лицами, в каждом из которых читалось выражение нескрываемого отвращения.

Заметив её, сарайские воины неприятно оскалились, чётко давая понять Ангелине, каково на самом деле их отношение к выбору кагана. Сопровождаемая их полными презрения взглядами, она, окружённая служанками, опустилась на большое, выкованное из железа кресло, по левую руку от Ротхена. Робко осмотрев присутствующих, Ангелина отыскала Бронхилая — зажатый между двумя сарайскими женщинами в кольчуге, он сидел с красным лицом, практически не дыша. Его чуть измявшийся жёлтый костюм оказался самым ярким пятном во всей трапезной, из-за чего окружающие то и дело бросали на него насмешливые взгляды. На другом конце стола, почти у самой двери, девушка заметила Семпронию, которая с явным удовольствием вгрызалась в огромный, истекающей жиром кусок жареного мяса, запивая его периодически вином. Похоже, матёрую командиршу мало смущали враждебно настроенные сарайские бойцы — не обращая ни на кого внимания, она самозабвенно наслаждалась едой и питьём.

Последовав её примеру, Ангелина потянулась к блюду с мясом. Выбрав наименее жирный кусок, она переместила его на стоящую подле неё плоскую серебряную тарелку, в очередной раз отметив, насколько окружавший её интерьер диссонировал с образами сидящих за столом дикарей. Свободные в своих манерах и поведении, они использовали все имеющиеся во дворце предметы быта без особой осторожности и понимания их уместности, будучи не способны осознать их истинную ценность. Они сминали, хватали грязными руками, нещадно царапали столовыми приборами изящную посуду, с присущим варварам равнодушием к её искусности, будто насмехаясь над тем, величие чего не могли постигнуть.

В просторной трапезной воцарилась напряжённая тишина, прерываемая лишь негромким чавканьем и звоном серебряных бокалов. Сарайцы и норфолкцы то и дело переглядывались друг с другом — в лицах и тех и других читалась едва сдерживаемая неприязнь. Каждый из них тянулся ближе к своим соотечественникам, подчёркивая установившуюся между ними дистанцию.

К счастью, спустя какое-то время, когда все уже почти насытились, Ротхен, отложив в сторону обглоданную кость и вытерев руки о кусок лежащей на столе тряпки, прервал раздражающее молчание. Повернувшись к Ангелине, он негромко произнёс:

— Тэбэ понравились твои покои, принцэсса?

Поставив опустевший бокал на стол, девушка,