Проект «Мегаполис» - Александр Трапезников

— Тебе хорошо? — шепотом спросила она.

— Все было очень вкусно, — ответил он и пожалел о произнесенных словах: надо было сказать как-то иначе, чтобы не обидеть эту ночную бабочку, залетевшую на его огонек случайно.

— Возьми меня к себе, Сержик, — попросила она.

— Как это?

— А так, хоть прислугой. Я бы тебе обеды готовила. Ты ведь не такой, как другие, да?

— Не мели ерунду, Наташа.

— Наконец-то имя вспомнил. А то все Катей меня звал. Думаешь о ней?

— Бывает. А взять я тебя не могу даже в качестве кошки. Это не моя квартира — одного египетского шейха. Через неделю он возвращается.

— Грустно. А давай его утопим в ванной?

— Он мой старый друг.

— Тем более. Должен понять и простить.

— Спи, добрая твоя душа. У меня завтра серьезный день.

Но сам Сергей еще долго не мог уснуть. Он лежал на спине, заложив одну руку за голову, а на другой покоилась Натали, которая дышала ровно и безмятежно. Ей виделся восточный город с вытянувшимися к небу минаретами, с узкими улицами и роскошным, утопающим в прекрасном саду дворцом, где она в окружении темнокожих рабов исполняла пленительный танец живота. Возбужденные шейхи бросали ей кольца и бусы, а она пронзала их сердца огненными взглядами. Натали улыбнулась, повернувшись на другой бок и уткнувшись носом в подушку. А Сергей осторожно освободил руку, продолжая думать о завтрашнем дне и немножко о той девушке, которая уже дважды ускользнула от него.

Утром, пока он еще спал, упорхнула и Натали, оставив записку: «Все вещи целы, не беспокойся. Страшно болит голова, а мне на работу. Телефон мой ты знаешь, глупый Сержик». Он посмеялся, бросив бумажку в мусорное ведро. И был рад, что проснулся один, потому что не выносил, когда утром приходилось с недоумением разглядывать незнакомую женскую голову на подушке. В это время суток даже самые красивые девушки выглядят как остро нуждающиеся в санаторном лечении. Их коварная прелесть и легкое дыхание растворяются в уходящей тьме, а на лица ложится отпечаток близкой и неумолимой осени.

К одиннадцати часам Сергей поехал на Арбат, пройдя сквозь турникеты метро вплотную за толстой тетей. После первого же подорожания в метрополитене Сергей принципиально перестал платить за жетоны. У него было с десяток способов проходить бесплатно. С этой же целью он носил в кармане целую кучу прокомпостированных автобусных билетов, и, когда к нему приближался контролер, он ошеломлял его этим ворохом, говоря, что искомое где-то тут. Пусть ищет, раз времени не жалко. Бесплатно он ездил и в пригородных электричках, показывая контролерам купленную по случаю справку из психдиспансера или притворяясь глухонемым.

Сергей очень уважал подобные мелкие пакости, подрывая где только можно государственный бюджет и основы частного капитала. Это было для него увлекательной игрой — как обмануть контролера, продавца, милиционера или профессионального карточного шулера. Но для задуманного им предприятия требовалось гораздо большее. Поэтому он и заказал своему другу Гене Черепкову один документ, который должен был приоткрыть ему дверь в будущее.

Костлявый лысеющий одногодок Сергея Черепков слыл великим умельцем по части изготовления различных подделок. Художник, гравер, фотограф, шрифтовых дел мастер, он в свое время рисовал даже фальшивые купюры, но вовремя остановился у опасной черты. Потом писал и старил иконы, сбывая их иностранцам, но, когда бойкие и организованные конкуренты выбили ему передние зубы, перешел на распродажу собственных картин. Дохода это приносило мало, художников в Москве объявилось больше, чем мух летом. Стал рисовать мгновенные портреты в подземном переходе возле «Смоленской». А после его осенило. Он купил «полароид», несколько резиновых масок и средней величины питона, похожего на толстый резиновый шланг, только с узорами. На Арбате Гена выкупил себе «пятачок», нанял помощника (иногда эту роль выполнял Сергей — за треть дохода), повесил яркое объявление и стал стричь купоны с желающих сняться в обнимку с монстром и с живой змеей на шее. Дело оказалось прибыльным, порой к нему выстраивались целые очереди, но особенно жаждали запечатлеться юные девушки, повизгивающие от страха, когда умный питон Гоша начинал шевелиться у них на плечах.

Был у Черепкова еще ученый кот Макс, которого на время съемок он отправлял в подвал своего дома — ловить мышей. Хвостатый разбойник заготовлял пищу для питона, а Гоша зарабатывал деньги для Гены, покупавшего потом сливки для Макса. Так они и жили, втроем, словно в буквальном смысле следуя словам песенки: «Только кошка да змея — вот и вся моя семья…» Но Черепков выполнял также и некоторые деликатные поручения, в совершенстве владея переплетным делом, а уж перерисовать печать ему было раз плюнуть.

Он еще издали увидел Сергея и помахал ему рукой, а когда тот подошел ближе, огрызнулся:

— Опаздываешь, старик. Уволю к чертовой бабушке.

— Да надоело мне в масках этих уродов торчать. Жарко. И вообще, я внезапно разбогател, — ответил Сергей, поглаживая прохладную кожу питона. — Никак не пойму: узнает он меня или нет? Или ему на все начхать, кроме мышек?

— Еще как узнает! Он поумнее нас с тобой будет. А деньги твои скоро кончатся, так что не бросайся твердым заработком. Кроме того, я купил новые маски.

На веревочках теперь висели помимо монстров рожи политических деятелей. От Сталина до Жириновского.

— Тебя, Гена, скоро начнут бить — и красные, и голубые, и зеленые. Лишишься еще и нижних зубов, будешь заглатывать пищу, как Гоша. Нет, правда, вы даже чем-то похожи.

— Каждая тварь стремится к облику своего хозяина, и наоборот. Хватит болтать, надевай морду Горбачева. Работать надо. — С этими словами он завязал на шее Сергея Гошу. Словно галстук.

— Постой, ты приготовил то, что я просил?

— Ну! — угрюмо отозвался Черепков. Никогда нельзя было понять это его «ну», звучащее как отрыжка.

— Так да или нет?

— Ну! — вновь издал утробный звук Гена, а Гоша обеспокоенно повернул в его сторону свою плоскую, как домашняя тапочка, головку с глазками-бусинками. Торопить умельца не стоило, он мог вообще замкнуться и не отвечать ни на какие вопросы, даже проглотить свое «ну». Но Сергея жгло нетерпение.

— Гена, — мягко произнес он, — я дам тебе сто долларов, если ты ответишь мне по-человечески. Просто скажешь что-то членораздельное, чтобы я успокоился. И умер в маске первого президента СССР. Это будет хорошая смерть, почти историческая. Мой труп сможешь снимать до заката солнца, прислоняя к желающим сфотографироваться.

— Ладно, — усмехнулся Черепков. — Забирай свою ксиву.

Он вынул из кармана красные «корочки» и протянул их Сергею. Тот повертел в руках удостоверение, раскрыл. Весь текст и даже печать были придуманы им самим. Золотое тиснение на обложке гласило: «Межрегиональное Министерство национальной безопасности России». Такого ведомства, естественно, не существовало. Внутри было следующее. Под шапкой «Главное управление контрразведки» и «Удостоверение № 00174» шли фамилия, имя, отчество Днищева Сергея Сергеевича и то, что он является старшим офицером специального подразделения и выполняет особые задания правительства Российской Федерации. Удостоверение действительно до 2000 года. Фотография Днищева, подпись начальника управления и печать с царским двуглавым орлом и маленькими буквами, повторяющими название мифического министерства. Далее, на другой стороне, перечислялись права старшего офицера Днищева: пересечение государственных границ без досмотра; беспрепятственный проход во все военные и гражданские учреждения; руководство проведением специальных операций ФСБ и МВД; вхождение в контакты с представителями зарубежных разведок; бесплатный проезд на всех видах наземного и воздушного транспорта; ношение и хранение всех видов оружия и специальных средств самозащиты; проведение досмотра на транспорте и в любых жилых и служебных помещениях; задержание или арест лиц, подозреваемых в преступлении, а также реквизиция средств передвижения. Потом шло грозное напоминание крупными буквами: «Все гражданские и официальные лица обязаны оказывать старшему офицеру Днищеву С. С. всяческое содействие, выполнять любое его требование». Снова печать и подпись министра страшного министерства, правда неразборчиво. Сергей захлопнул удостоверение.

— Ну как? — спросил Гена. — Годится?

— Умница, — похвалил его «старший офицер контрразведки». — Я тебе куплю банан.

— Я еще хотел дописать, что ты имеешь право бросать окурки мимо урны и лазить вместе с котами по крышам. Места не хватило.

— Это лишнее, — улыбнулся Сергей. — Достаточно и того, что уместилось. В России теперь столько сверхсекретных структур, что явление еще одной не помешает. Молодец. За это я готов хоть целый день стоять на солнцепеке в маске самого распоследнего идиота.