Советско-албанские отношения (40-50-е годы ХХ века) - Вячеслав Волков

Таким образом, в результате самоотверженных усилий трудящихся, при эффективной интернациональной помощи Советского Союза, Албания, в прошлом одна из самых отсталых стран Европы, в исторически короткие сроки превратилась в аграрно-индустриальное государство, создала национальную промышленность, осуществила государственно социалистические преобразования в сельском хозяйстве, совершила подлинную революцию в области культуры и просвещения, добилась значительного повышения материального благосостояния трудящихся масс[70]. Оценивая этот поистине грандиозный рывок, невольно задаешься вопросом: почему страна, на территорию которой не ступал ни один советский солдат, имея зависимую от Италии экономическую структуру, находясь на крайне низком уровне развития производительных сил, пошла по пути строительства социализма, да еще в ортодоксальной советской модели, причем, без какого-либо «прямого давления из Москвы»[71].

Н.Д. Смирнова, опираясь на воспоминания Д.С.Чувахина, называет следующие причины «сталинизации» Албании:

Во-первых, это происходило в результате огромной популярности СССР и И.В. Сталина среди албанцев. Этот авторитет, завоеванный нашей страной в борьбе против фашизма, как бы подтвердил преимущества социализма перед вроде бы отжившим свой век капитализмом. И поэтому советская политическая и социально-экономическая системы в целом стали прообразом нового албанского общества.

Во-вторых, сталинскую модель социализма упорно насаждали около тысячи югославских специалистов.

В-третьих, высокий личный авторитет советских представителей в Албании - майора К.П. Иванова, полковника С.В. Соколова, Д.С. Чувахина - способствовали росту доверия в целом ко всему советскому.

Не оспаривая правильность выдвинутых Н.Д. Смирновой причин, хотелось бы их дополнить тремя существенными моментами:

1) Не последнюю роль сыграло традиционное уважение албанцев к России и Советскому Союзу, о чем выше уже упоминалось.

2) Никогда бы албанский народ не проявлял бы в течение 15 лет столь высокую самоотверженность и героизм в построении социализма на своей земле, если бы не видел конкретных результатов своего труда во всех областях.

3) Энвер Ходжа, Главнокомандующий АНОА в годы второй мировой войны, «команданти», как его звали в народе, был необыкновенно популярен. Именно сила его авторитета часто склоняла чаши весов именно в сторону просоветского курса. Этот человек был безгранично предан марксизму-ленинизму (как он его понимал), И.В. Сталину и советскому народу. Выступая в Москве на торжественном заседании в связи с 70-летием И.В. Сталина албанский лидер подчеркнул: «Вы, великий Сталин, спасли СССР и весь мир от гибели. Ваша жизнь и деятельность - это воздух для албанцев, это счастье для нашей партии и страны. И Албания навечно с Вами!»[72] И.В. Сталин знал, что Э.Ходжа говорил искренне и верил ему. Позже, в письме Шарлю де Голлю в мае 1968 года Энвер Ходжа подтвердил свою преданность делу И.В. Сталина и постарался ее объяснить: «Мы, албанцы, хотим воплотить в жизнь то, что не успел сделать Сталин, чего ему не позволили сделать... Наше почитание Сталина - это не идолопоклонничество и не язычество, как пытаются представить современные ревизионисты и империалисты. Создать жизнеспособное государство, как показывает история, невозможно без жизнеспособной идеологии, без веры нации в эту идеологию, без доверия к тем, кто олицетворяет собой такое государство и такую идеологию...»[73]

К XIX съезду КПСС Э.Ходжа стал уже авторитетным «сталинцем». В 1952 г. в Тиране учредили Музей Ленина, Сталина. Последние работы И.В.Сталина были опубликованы в Албании с пространными «большевистскими» комментариями Э. Ходжи. В стране отмечали советские праздники (7 ноября, 23 февраля, 9 мая), дни рождения и кончины Ленина и Сталина - как исторические даты.

Таким образом, можно сделать вывод, что советско-албанские отношения в первые послевоенные годы основывались на братской, зачастую безвозмездной помощи советского народа народу Албании в экономической, социальной, политической и культурной сферах. Межпартийные и межгосударственные связи характеризовались отсутствием какого-либо прямого державно-патерналистского давления Советского Союза на Албанию и АПТ. Говоря о событиях, связанных с югославо-советским конфликтом, можно указать, что, во-первых, у нас нет достаточных оснований думать, что И.В. Сталин поначалу вел закулисную игру против Албании, подталкивая Югославию к проглатыванию своего южного соседа (скорее всего имела место тайная игра против руководства СФРЮ), и, во-вторых, деятельность советских политических представителей в Албании носила явно нейтральный характер.

Важным фактором советско-албанских отношений в тот период выступал непререкаемый авторитет Советского Союза , ВКП(б) и лично И.В.Сталина.

Советско-албанский конфликт имел в своем основании не просто какие-либо отдельные, несвязанные друг с другом причины. Он закономерно вызревал, как следствие принципиального отхода советского руководства во внутренней и внешней политике от того курса, который проводился при И.В. Сталине.

Мы считаем, что предотвратить случившееся в 1960-1961 годах было практически невозможно, ибо хрущевская группа, будучи закономерным результатом разложения и перерождения сталинской системы, не могла не столкнуться в открытой схватке с теми структурами, которые попытались сохранить ее здоровье и жизнеспособность. Во главе «здоровых», консервативных сил стала Албанская партия труда и ее лидер Энвер Ходжа. Борьба между двумя лагерями поначалу ограничивалась лишь отдельными подозрениями и прощупыванием позиций друг друга. Но постепенно, шаг за шагом, противостояние нарастало. «Мы все более и более замечали, - вспоминал Э. Ходжа, - что взгляды и позиции Никиты Хрущева по важным вопросам международного коммунистического движения и социалистического лагеря отличались от наших. Особенно XX съезд явился тем событием, из-за которого мы оказались в оппозиции к Хрущеву и хрущевцам. Мы, как марксисты-ленинцы, время от времени... говорили советским руководителям о наших оговорках и возражениях по поводу примиренческих позиций в отношении югославских ревизионистов, по многим аспектам их непринципиальной внешней политики... Хотя иногда и делали вид, будто отступают, они продолжали идти своим путем, а мы отказывались проглотить то, что они преподносили нам; более того, мы отстаивали свои взгляды и проводили свою внешнюю политику.

Но настал момент, когда чаша переполнилась. Прежний, «мнимый» «мир» уже не мог дальше продолжаться. Хрущев перешел в открытое наступление, чтобы поставить нас на колени и заставить проводить его насквозь оппортунистический курс. Тогда мы прямо и во весь голос сказали Хрущеву «Нет!», сказали «Стой!» его изменнической деятельности. Это ознаменовало собой начало долгой и очень трудной борьбы...»[74] Которая, заметим, завершилась разрывом советско-албанских отношений и сменой внешнеполитической ориентации Албании.

По мнению советской стороны, такой исход событий произошел тогда, когда сочетание политических и экономических обстоятельств посулило руководству АПТ большие выгоды и поэтому дело было не в исключительной принципиальности руководства АПТ, якобы поступившегося экономическими выгодами ради некой великой идеи (идейно-теоретическая база была подведена потом), а в том, что в 1960 году поворот был продиктован сиюминутными экономическими расчетами. Дилемма, по взглядам советской стороны, возникла в апреле 1960 года в результате углубления разногласий между КПК и КПСС, но решение о поддержке китайской позиции было принято не сразу и поэтому конфликт приобрел относительно затяжной характер. Как следствие, считали советские представители, со второй половины июня 1960 года во внешней и внутренней политике Албании, в практике взаимоотношений АПТ с братскими партиями стран социалистического содружества возобладала линия отступничества от принципиальных позиций международного коммунистического движения[75].

Рассмотрим эту проблему более подробно.

Еще при жизни И.В.Сталина, находясь в Советском Союзе, Э. Ходжа заметил, что после войны в ВКП(б) проявились некоторые отрицательные явления: «известное ослабление характера и моральное падение многих кадров», тщеславие и превознесение одержанных побед усыпляли бдительность партии, «в армии появилась каста, распространившая свое самовластие и грубое господство и на партию, изменив ее пролетарский характер.»[76] Э. Ходжа видел, что ВКП(б) стала терять революционный дух, заражалась бюрократизмом и рутинерством; замедлялись темпы экономического развития. Причину всего этого албанский лидер видел не в проявлении ошибочной линии И.В.Сталина, а в извращении ее советским государственным аппаратом. Утрата революционного духа привела к тому, что бдительность партии и масс превратилась в бдительность бюрократических аппаратов, подхалимство, болезненное покровительство, антипролетарскую мораль. И таким образом, по мнению Э.Ходжи, «рабочая аристократия создавалась из кадров-бюрократов» [77].