Шаг вверх (СИ) - Земляной Андрей Борисович

— Да как можно. — Александр шагнул к столу с закусками и налив себе в стакан сока, вернулся к мангалу. — Поговорили — то всего час. Да я ему пару картинок показал. Остальное он сам. Помните, как там у Пушкина?

«— Под этим вдовьим чёрным покрывалом, Чуть узенькую пятку я заметил. — Довольно с вас. У вас воображенье В минуту дорисует остальное; Оно у нас проворней живописца, Вам всё равно, с чего бы ни начать, С бровей ли, с ног ли[10]».

Присутствующие негромко рассмеялись.

— Вы показываете инженерам очень интересные пятки. — Смеясь сказал Сталин. — А можете чем-то помочь нашим ракетчикам?

— Ракетчикам? — Александр даже немного растерялся. — Не думаю. Нет, наверное. Ну нарисую я красивый звездолёт, а из чего у него сделан корпус? А как работает турбокомпрессор? А как они хранят топливо, и что в конце концов они там заправляют ему в баки? Я ничего этого не знаю и не смогу ответить ни на один вопрос.

— Это хорошо, что вы, Александр не стали ничего придумывать сверх того, что знаете. — Произнёс Сталин, который вообще мало кого называл по имени и отчеству. — Это по-коммунистически. В связи с этим у меня вопрос. А почему вы не вступаете в партию? У вас есть какие-то идеологические разногласия?

— Нет, разумеется. — Александр качнул головой. — Просто помню, что для вступления нужен кандидатский стаж и рекомендации. Да и не считаю, что это особенно важно. Человек либо коммунист и коллективист, в смысле «за други своя», либо всё остальное. А член он партии при этом или нет как-то всё равно.

— И этот ответ мне нравится[11]! — произнёс со смехом Булганин показывая знакомство с произведениями Дюма.

— Тем не менее, товарищ Саша, принято решение зачесть вам в кандидатский стаж работу в Казанском Горкоме, и в Совете Министров, а также полученные боевые награды. Рекомендации… Я думаю Лаврентий Павлович не откажет? А я дам вторую рекомендацию. Так что дело можно сказать решённое. — Сталин пожевал мундштук незажжённой трубки, и вздохнул. Курить хотелось невероятно, но врачи твёрдо предупредили. Не больше двух трубок в день. — Теперь, когда мы решили самое важное, осталось решить всё что идёт пунктом «Прочее».

— Да, Александр Леонидович. — Взял слово Булганин. — Как вы смотрите на то, чтобы взять под себя ещё одну должность? Есть у нас комитет по новой технике при Совмине. Директора, который будет тянуть текучку, мы уже подобрали. Им будет ещё один заслуженный товарищ, имя которого вы может слышали — Артур Христианович…

— Артузов? — Александр удивлённо поднял брови. — Так вроде бы его…

— Нет конечно. — Сталин рассмеялся. — Сидел тихо в Подмосковье, готовил кадры… А тут вдруг на волю запросился. Ну мы и подумали. А почему нет? Руководить он умеет, в интригах подкован. Вот пусть и займётся почти привычным делом.

Глава 4

Сообщение ТАСС. Очередная провокация американской военщины провалилась!

Группа морских пехотинцев с американского авианосца CV-10 «Йорктаун» под прикрытием ночной темноты, высадилась с надувных лодок, для захвата причалов и портовых сооружений Дананга, но были встречены дружным ружейно-пулемётным огнём китайских добровольцев и солдат вьетнамской армии.

Ни одному агрессору не удалось уйти живым.

Наутро, не дождавшись сигнала от своих бандитов, американская военщина предприняла попытку воздушного нападения, но атака была отбита встречным ударом истребительного полка, в составе которого воюют советские воины — интернационалисты.

А когда к побережью подошёл американский линкор Айова, ему тоже пришлось удирать поджав хвост после ракетного залпа береговой батареи Вьетконга.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Оставаясь приверженцами мирных способов разрешения конфликтов, Советский Союз заявляет решительный протест попыткам Америки развязать войну у берегов СССР. Мы и впредь будем оказывать военную, политическую и техническую помощь братской стране в отражении неспровоцированной агрессии.

Газета «Правда», 26 апреля 1960 года. Москва, Патриаршие пруды

Разговор с Артузовым проходил по всем канонам конспиративной встречи. Артур Христианович чуть бледный от недостатка солнца, прогуливался по дорожке у Патриарших, когда его догнал Александр. Чего ему стоило не спросить «У вас продаётся славянский шкаф?» это отдельная история, но серьёзный разговор не стоит начинать с шутки, даже такой невинной, потому что сейчас для Артузова любое упоминание о его службе в разведке будет неприятно. И вдвойне от того, что он на этой службе сильно заигрался, растя собственную агентуру, и обмениваясь секретами с европейскими разведками. За что собственно и пострадал. Но к счастью не фатально, и вот, смог убедить вернуть его в мирскую жизнь из уютного заточения спецшколы.

Вообще с появлением возможности омоложения, проблема ротации специалистов вставала во весь рост. Старые заслуженные кадры, отлично показавшие себя на поле боя, или в организации производства, желали и дальше водить армии, фронты и министерства, зачастую становясь тормозом для развития страны. Многих это довело до трагических последствий в виде самоубийства из ружья в спину, а кое-кого даже до лагерной шконки, но в целом вопрос был снят. Существовала целая система оценки эффективности того или иного руководителя, и если тот не справлялся, то в самом лучшем случае отправлялся на заслуженную пенсию, даже имея физический возраст в сорок — пятьдесят лет. Такими пенсионерами были полны дома отдыха в Евпатории и Геленджике, которые получили негласное прозвище «свалка орденоносцев». Но большинство понимало. Время идёт, и меняются правила игры. То, что было нормальным вчера, сегодня категорически не годилось и бывшие командиры эскадронов, либо должны были научиться не махать шашкой, а вдумчиво работать, либо уезжать в Геленджик.

Так что старые специалисты ценили те места куда им удалось устроиться, и не особо рвались на передовые должности. Отчасти потому что участие во всяких интригах понижало «индекс устойчивости» а значит повышало риск остаться совсем без места и с перспективой резко сменить жильё на тот же Геленджик.

Артур Христианович всем сердцем не хотел в Геленджик. И в Евпаторию тоже не хотел. Поэтому был собран и деловит словно дневальный. Одетый в светло-серый свободный классический летний костюм, популярный во Европе перед войной, пару лаковых туфель, и с чуть потёртым портфелем в руках, он потратил ровно секунду на узнавание Александра, и уверенно протянул руку.

— Артузов.

— Александр Мечников. — Саша пожал сухую костистую руку старого разведчика, и улыбнулся. — Артур Христианович, можно я буду называть вас по имени отчеству? Тем более что сейчас так больше принято.

— Да, разумеется. — Артузов внимательно сканировал Мечникова, не оставив без внимания ни Золотую Звезду, ни орденскую колодку, ни пошив его пиджака ни даже причёску.

— Артур Христианович, давайте присядем, и вы зададите ВСЕ вопросы на которые хотите услышать ответ. На какие-то я разумеется не отвечу, но постараюсь сориентировать вас предельно точно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ленинская Техническая? — Сразу спросил Артузов, имея в виду, не заканчивал ли Мечников широко известную в узких кругах школу начальной разведподготовки подростков, под странным названием Ленинская Техническая Школа. Там учили многому, и большинство выпускников уже в восемнадцать лет, вполне могли быть заброшены с заданием на территорию чужого государства.

— Точно нет. — Александр улыбнулся. — Домашнее воспитание.