Глупости зрелого возраста - Елена Муравьева

— А ты не лезь на рожон, — боксер гнул свое. — Половина тоже хорошо.

— Все-то лучше.

— Лучше, когда отвечать не приходится. А ты вечно норовишь все сделать по-своему, а нам потом расхлебывай. Кто весной не послушался доброго совета и под машину угодил? Кто семью на штуку баксов на лекарства-примочки выставил? — второй брат обладал удивительным даром убеждения. Он бил не в бровь, а в глаз. Вадим совсем помрачнел. Не вдаваясь в подробности, он объяснил Ивану.

— Не хорошо тогда получилось.

— В общем, хватит базарить, — боксер поставил в диспуте точку. — Берем сколько положено и валим отсюда.

— Да, нам на тренировку пора. Давай, быстрее.

— Ладно, пусть будет по-вашему, — выдохнул Вадим, — но потом, что б на карманные расходы у меня не просили. Маменькины сынки!

Ильин тяжело выдохнул — слава Богу — и протянул наволочку второму брату. Уже в коридоре, провожая непрошеных гостей, он признался:

— Я никогда не бывал у экстрасенса.

— Сходи, прикольно, а в некоторых случаях даже полезно. Хочешь, я тебя к Варе отведу? Она в виду особых обстоятельств скидку тебе даст.

— Батя, а записка?! — напомнил боксер.

— Ах, да, чуть не забыл, — спохватился Вадим и достал из кармана небрежно сложенный листок бумаги. — Это тебе презент в порядке моральной компенсации.

— Что это? — спросил Иван.

— Варино указание. Мы пойдем, а ты читай. Вникай.

«Ты на моих мужчин зла не держи. Они тебя пальцем не тронули, и ты не затевай ничего. Прими, как должное. Ты взял — у тебя взяли. В этом и есть сермяжная правда. И вообще тебе сейчас не о чужих деньгах думать надо, а о смысле жизни. А деньги не трать, пригодятся позднее».

Совет подумать о смысле жизни ценой в двадцать тысяч долларов Ильин впоследствии перечитывал не единожды. Тогда же, закрыв за грабителями дверь, он плюхнулся на тумбу для обуви и всхлипнул. Казалось бы, от напряжения, от переживаний ноги должны отказать, а сердце — вырваться из груди. Ничего подобного. Организм реагировал на происшествие как-то вяло. Посидев с минуту и так и ничего и не почувствовав, Ильин побрел в спальню, на место трагедии. Однако подойти к кровати не смог. Там словно лежал покойник.

— Ладно, хрен с ними, — зряшная фраза не смогла разрядить траурное настроение.

Ильин вздохнул тяжело и отправился ужинать. Кусок не лез в горло, но дежурная порция пельменей под дежурную серию мыльного фарса закончилась неожиданно быстро, не принеся организму насыщения. Пришлось сварить пару сосисок. Потом, с некоторым сомнением, Ильин соорудил горячий бутерброд и выпил стакан молока с пряниками. Голод утих, но не прошел. Пытливым взором исследователя Ильин обвел пустые полки холодильника. В железном ящике царил только холод.

— Ничего у меня нет… — подвел итог бедолага, и почувствовал, как от горя и обиды заныло наконец-то сердце. Отобранных денег было жалко до невозможности. Однако себя было жальче стократ. Что значат деньги, если он никому не нужен, стакан воды никому не подать и т. д. Перед пустым распахнутым настежь холодильником страдалось «на ура», с надрывом и страстью. От беспомощности, от скорбного одиночества, от тоски и пустоты вокруг Ильин остервенело пнул ногой ни в чем не повинную дверцу. Она отчаянно хлопнула по корпусу, вернулась в прежнее положение, задев на ходу бедро своего обидчика.

— Ах, так…

Новый удар поставил точку в неравной борьбе. На белой эмали еще три дня виделся победный отпечаток. На четвертые сутки Ильин вымыл холодильник и решил начать новую жизнь. Она началась с письма Ирины Ирининой.

«Здравствуйте, Илья. Жаль, что вы не соответствуете моим (не требованиям) пожеланиям. А за письмо, спасибо…»

Часть вторая

Глава 1. Мелочи жизни

Быть замужем — одна из самых сильных женских фобий. Ирина Лужина убедилась в этом на собственном опыте. Желание найти пару возникло сразу после развода и с тех пор не покидало сознание ни на минуту вот уже три года.

Но где современная женщина зрелых лет (50 по паспорту и 45 для любопытствующих) может встретить холостого мужчину? Если такового не обнаруживается среди сослуживцев или знакомых, то только в интернете, на сайтах знакомств. Ирина зарегистрировалась и стала ждать результатов.

Первыми заметили ее анкету молодые, двадцать с небольшим, ребята, желающие получить от взрослой тети секс или секс и деньги. Потом проявила активность публика постарше. Переполненная иллюзиями Ира отправилась на первое после развода свидание. Однако и после сорокового она ни на шаг не продвинулась к намеченной цели.

Причин тому было две: мужчины и сама Ира.

Мужской контингент, пользующийся услугами сайтов знакомств, в основном оставлял желать лучшего.

Главным недостатком большей части потенциальных женихов за 50-т, как показала практика, являлась инфантильность. Растерянные субъекты, брошенные женами из-за нежелания/неумения зарабатывать деньги на свиданиях и в письмах упоенно рассказывали о прошлых заслугах (некоторые начинали со школьных лет), нынешних неурядицах и искали сочувствия. Напрасно. Чужая беспомощность и бездеятельность вызывали у Иры лишь раздражение. Сама она сумела вырваться из бедности, сделала карьеру, изменилась и считала, что это под силу каждому. «Убогенькие» упоенно доказывали обратное, оправдывая свои поражения. Спорить с ними было глупо. Переубеждать бессмысленно. Ребята давно и основательно «легли на дно» и не собирались оттуда выбираться.

Что касается хорошо устроенных мужчин нужной возрастной категории — с деньгами, машинами, дачами, перспективой — то проблемой этой группы была ее немногочисленность и высокие требования к партнерше. Супер-пупер женихи интересовались преимущественно дамами до 30, в крайнем случае, до 40 лет. Самые лояльные поднимали планку до 45. Однако и этот рубеж Ира преодолела несколько лет назад, поэтому вынуждена была врать, указывая в анкете, минимум, в который вписывался 28-летний сын Костя.

Обман унижал, а главное, почти не помогал. За время поиска с «настоящими полковниками» встретиться довелось лишь пару раз. И в каждом случае это испытание Ира безнадежно проваливала. Рядом с успешными мужчинами она ощущала себя до отвращения скованной и какой-то второсортной.

И наконец, третья группа — представители так называемого среднего класса, свой брат-интеллигент, умом и сноровкой выбившийся в люди — тоже имела «узкое место». Ребята совсем плохо понимали, что хотят, кого ищут и, главное, зачем. От чего общение с ними превращалась в сущую муку.

Кроме проблем с качеством женихов, остро стоял вопрос и с их количеством. Всезнающий интернет утверждал: на сто мужчин после 60-ти в стране приходится 224 женщины. Какова ситуация в возрастной категории после 50-ти информацию отыскать не удалось. Но общий тренд не внушал оптимизма: согласно переписимужчин было в четыре раза меньше, чем женщин, что усложняло без того не простой процесс поисков мужа.

Однако, самую большую трудность в решении поставленной задачи представлял не сильный пол, а собственная персона и тотальная невозможность свести воедино свои «хочу» и «могу».

Лирическое отступление

До определенного момента биография Иры была самой заурядной: росла, училась, вышла замуж, родила, жила, работала инженером. Типовым оказался и набор проблем: скромная зарплата, детские болячки Кости, пьющий муж. Толик мог держаться месяцами, потом все равно срывался. В ожидании страшных и отвратительных «потомов», тоскливой тягостной борьбе с зеленым змием и вечным безденежьем пролетела, как дурной сон, почти четверть века.

В сорок семь Ира Лужина — 85-килограммовая матрона, со следами былой красоты и непреходящей грустью на лице тянула лямку в одной из торговых компаний, с каждым днем все больше стервенея от монотонного скучного труда, проблем с мужем, отсутствием перспектив, бедности. Она говорила о себе: «у меня брак — тюрьма и работа — тюрьма». Для Анатолия тоже находилось «доброе слово»: «у него ключи от моего кошмара».

— Ты мне веришь? — После очередного запоя, супруг обычно клялся завязать с дурной привычкой и стать на путь истинный.

— Верю, что мне остается еще делать?

Еще можно было развестись. Но это экстраординарное решение не приходило в голову. Ира смирилась с окружающим ее ужасом, махнула на себя рукой, превратилась в замученную жизнью пожилую тетку, одетую в вечные джинсы и свитера. «Что есть, то есть, — говорила она себе. — Семейный бюджет скуден, питие и скандалы не закончатся, бесформенное, оплывшее тело не станет стройным; на лице появятся новые морщинки; а вот новых зубов, как и денег на протезирование, не будет никогда. Никогда и не улучшится здоровье и настроение. Низкое давление не поднимется, артрит не исчезнет, в душе навсегда будут царить безнадежность и страх. Работа — тюрьма. Брак — тюрьма. Позади — обиды, впереди — старость, вокруг — тоска и отчаяние!»