Золотая герань, или альтернативная история просто Марии с элементами фэнтази - Наталия Мазова

Я обманывал тебя все эти дни, девочка моя - ты жаждала воды, которой так много в этом безрадостном мире вокруг тебя, но ты хотела ее именно от меня - а я давал тебе всего лишь иллюзию, ибо и сквозь мои пальцы вода протекает, оставляя лишь капли. Но ты пила это и верила, что пьешь воду... как легко обманывать того, кто сам жаждет быть обманутым - особенно такому, как я...

Но сегодня я больше не обманщик, ибо сегодня ты жаждешь уже не Воды, но Огня! И ты получишь этот огонь - это для меня так же просто, как быть собой. Сегодня любая "не вполне дозволенная магия" - дозволена!..

Проходя мимо зеркала, он задержался возле него на несколько секунд... Тот, кто отошел от него и легким шагом выбежал на лестницу, ведущую в зал, уже был совсем другим человеком.

Кончился "Ночной город", одна из самых популярных песен "Хлекк", и танцующие пары замерли, положив руки на плечи друг другу, в ожидании новой мелодии. Замерла и Мара вместе со своим партнером в морской форме.

"Еще один танец - и пусть убирается ко всем чертям!" - подумала Мара все так же зло. А почему зло, она и сама объяснить не могла. Глупо же считать человека исчадием ада только за то, что он - не тот...

Партнер же ее, даже не подозревая о том, какая кара вот-вот обрушится на его голову, перебрасывался репликами со своим приятелем, одетым в такую же форму:

- ...Нет, с тех пор, как Пауль нацепил этот плащ с крестом, я не стал бы поворачиваться к нему спиной. Хоть и был он мне другом, а не подойду я к нему сегодня, даже здороваться не хочу...

Невольно Мара бросила взгляд в ту сторону, куда указал приятель ее партнера - и задохнулась.

У левого входа в зал, опираясь на гитару, стоял юноша в средневековом одеянии, с небрежно наброшенным на одно плечо золотисто-коричневым плащом. Такого же цвета берет прикрывал копну сильно вьющихся волос... и лишь по медовому отливу этих волос Мара осознала, кого видит перед собой, ибо лицо его было скрыто маской, а вся фигура приобрела какую-то странную легкость, словно он лишь на секунду прервал свой полет над зимним городом, чтобы взглянуть на то, что творится в зале.

И в этот миг на зал обрушилось ТАКОЕ, что замершие пары еще не меньше полуминуты стояли, как громом пораженные, и только потом начался танец, да такой, что сердце замирало в груди...

- Прошу прощения, капитан, но эта дама - моя!

- голос его тоже изменился - словно затаенная радость звенела в нем серебряной струной. Он, едва кивнув партнеру Мары, низко склонился перед ней - и она, позабыв от счастья все на свете, буквально кинулась ему на шею. И необыкновенная, никогда раньше не слыханная мелодия понесла их по залу - казалось, все смотрят только на них... Коричнево-золотое рядом с ее розово-серебряным - словно солнце и луна.

- Я знала! - выдохнула Мара в упоении. - Я так и знала, что ты все равно вырвешься ко мне, Лазор...

Близко-близко - темные чувственные губы и ослепительный взгляд из-под маски...

- Серраис, прекрасная моя госпожа. Сегодня вечером ты можешь звать меня этим именем.

Она не поняла, что он имеет в виду. Может, какую-то книгу, которую она не читала, или исторический эпизод, о котором она ничего не знает? Ах, да какое это имеет значение? Он - со мной, и все остальное никакой роли не играет!

На руках, обнимавших ее, были наборные янтарные браслеты, которыми стягивались рукава рубашки - и почему-то именно эта деталь приводила ее в неописуемое, доселе неведомое состояние, от которого сладко замирало в груди... Не та стандартная желто-прозрачная смола, которой завалены все туристские магазинчики Гинтары и которую все время хочется считать искусственной - нет, камень на его запястьях был красноватый, оттенка жженого сахара, и словно подернутый изнутри облачной дымкой... камень страсти...

- Как тебе эта мелодия, госпожа моя?

- О, это... - она просто задохнулась. - Я даже не умею сказать, насколько это прекрасно!

- Слушай, слушай... Это знаменитый "Снежный танец" Люка Роуби из Города Огня и Снега.

Сегодня он звучит для тебя одной - слушай...

Музыка, чарующая, как сон, как кружение снежинок в лучах вечерних фонарей, завораживающая, как пламя, и пьянящая, как терпкое вино... И хотя это был лишь оркестр, без голоса - ниоткуда сами собой явились слова, и Мара начала тихонько напевать их в лад мелодии... "Над песней белых ветров, над снежным маревом крыш взлети, как будто ты спишь, освободись от оков - и забирайся на небо..."

- Что это, Ла... Серраис? Неужели это я сама придумала? Над вечной пляской огней, над каруселью коней, над ночью Города - ввысь, ладонью ветра коснись - и забирайся на небо...

- Это магия, госпожа моя. Магия Люка. Никто не знает, как ему это удалось, но каждый слышит в этой музыке СВОИ слова.

- Разбился отблеск в стекле...

- Но ты, как птица, паришь...

- Растаял Город во мгле...

- По белой лестнице крыш...

- МЫ ЗАБЕРЕМСЯ НА НЕБО... - на этих словах губы их соприкоснулись, и Мара почувствовала себя так, словно ее обмахнули изнутри огненной кистью.

Почти теряя сознание, она закинула голову вверх, к стеклянному потолку зала - и увидела подсвеченный снег, что, казалось, летел прямо ей в лицо... Словно звездное небо в этот вечер решило обрушиться на землю.

- Я уже на небе... - прошептала Мара под последние тающие звуки "Снежного танца". - На земле не бывает так... - помедлила и, собравшись с силами, докончила: - ...любимый мой!

В ответ он скользнул губами по ее шее - дерзко и дразняще, как не делал никогда раньше.

- Пойдем, госпожа моя - теперь оператор не менее получаса будет приходить в себя, прежде чем решится дальше крутить эту запись... Так что у тебя есть время передохнуть.

- Откуда ты знаешь?

- Знаю, Мариллия. Пойдем отсюда...

После "Снежного танца" народ прямо-таки валом повалил в буфет воистину это требовалось запить. У прилавка сразу же выросла непристойно длинная очередь, но он и тут успел - усадил Мару в легкое креслице у дальней стены и через пару минут уже стоял перед нею с двумя бокалами в руках.

Первую минуту Мара действительно приходила в себя - обмахивалась веером, выданным напрокат все той же Генной, потягивала из бокала "Осенний сад", да смотрела во все глаза на того, кто в этот вечер велел называть его - Серраисом...

Впоследствии она много раз пыталась отдать себе отчет в том, что случилось дальше. Но видимо, для того, чтобы назвать вещи своими именами, в ее языке не было каких-то самых важных слов... В общем, он допил свой бокал - и взял в руки гитару.

(Господи!!! Зачем я все это пишу?! Я же прекрасно понимаю, что если и дальше буду продолжать в том же духе, то этот роман НИКОГДА не напечатают! Янтарные браслеты, "мы заберемся на небо"... да я уже и так сказала столько лишнего, что текст может вытянуть только как можно скорейшее поимение героем героини! А, черт... Напишу все, как было, потом посмотрим, сколько из этого удастся спасти...)