Китайские народные сказки - Китайские Сказки

Увидел старик, что кошка шкатулку принесла, обрадовался, бросился к старухе, чтоб добрую весть ей сообщить. И стали они наперебой расхваливать кошку: какая она ловкая да проворная. Открыл старик шкатулку, достал змеиный хвост, тряхнул — на пол медные монеты посыпались, звенят. Накупил старик всякой всячины, приготовил разные вкусные кушанья, стал кошку потчевать. Уселась кошка поудобнее, но не успела за еду приняться, как видит — бежит собака.

— Ах ты, дармоедка! Только и знаешь, что брюхо набивать! — накинулся на нее хозяин.

А кошка знай уплетает. Хоть бы словечко вымолвила. Так хотелось собаке попить да поесть, но ничего вкусного ей не досталось, пришлось довольствоваться остатками супа и риса.

С тех пор возненавидела собака кошку. Как увидит, сразу норовит схватить за горло.

Так и пошла у них вражда.

Как-то отправился дровосек в горы хворост рубить. Вдруг слышит — внизу, в лощине, кто-то стонет, да так жалобно: у-у. Пошел дровосек на голос, пришел к скале, в скале пещера, в пещере тигрица лежит — никак окотиться не может. Кишки у нее из чрева вылезли, за колючий терновник зацепились. Невмоготу ей, вот она и стонет. Увидала тигрица дровосека, посмотрела на него печально-печально, будто сказать хотела: «Спаси меня, дровосек!», и еще жалобнее застонала. Поглядел дровосек на тигрицу, послушал, как она стонет. Жалко ему горемыку. Прибежал он домой и говорит матери:

— Я сейчас тигрицу видел, лежит в пещере, никак окотиться не может, кишки из нее повылезли. Смотреть жалко! Одна ты спасти ее можешь; все знают, какая ты умелая повитуха! Пойдем же скорее!

А мать ему отвечает:

— Да, если кишки повылезли, тут и помереть недолго. Спасти тигрицу можно, только надобно таз с вином принести, плеснуть на кишки вином, а потом тихонечко да легонечко в чрево их вложить.

Отправились дровосек с матерью спасать тигрицу. И вправду полегчало ей, народила она четырех тигрят. А старуха повитуха, прежде чем домой воротиться, похлопала по спине тигрицу и говорит:

— Одолела нас нужда, сынок мой даже жену в дом привести не может, вот ты и принесла б ему невесту на спине, чтоб за добро нам отплатить.

Закивала тигрица головой, будто поняла, что старуха ей сказала.

И вот однажды ночью, когда выл-задувал северный ветер и хлопьями валил снег, мимо гор невесту в паланкине несли. Вдруг раздался оглушительный рев, будто гром грянул, и пятеро тигров ринулись вниз с горы. Кто паланкин нес, все врассыпную бросились. А тигрица и тигрята невесту похитили и к дому дровосека отнесли. Стали в ворота стучаться. На стук сам хозяин вышел. Увидел невесту и так обрадовался, что ни сказать, ни описать невозможно. Тут же и свадьбу сыграли. Дошел об этом слух до родителей жениха, у которого тигры невесту похитили, и пожаловались родители судье. Послал уездный начальник за дровосеком, допрос ему учинил. Рассказал ему дровосек все, как было. Не верит чиновник. И пошла тогда мать дровосека в горы тигров в свидетели звать. Не побоялись тигры, все впятером в присутствие явились. Судья от страха дрожит, а сам спрашивает:

— Правда это, что вы невесту в дом дровосека принесли?

Тигры все разом головой кивнули — правда, мол. Не стал больше судья допытываться — боязно ему, — так и отпустил дровосека.

А вскорости князь варваров на страну ту диких зверей наслал. Самые храбрые полководцы не отважились супротив них пойти. И попросил тогда государь дровосека с пятью тиграми вызволить страну из беды. Трех дней не прошло, как все князевы звери исчезли, будто лепестки в бурном потоке, — тигры их загрызли. А князь тот едва ноги унес и не отваживался больше нападать. Возликовал тут государь, пожаловал дровосеку чин Полководца пяти тигров и велел ему стеречь границы. С той поры воцарились в стране мир да покой.

Однажды, когда уже завечерело, сидели в тростниковой хижине два крестьянина и разговор меж собой вели. Спрашивает один крестьянин другого:

— Не боязно тебе жить одному в таком глухом месте?

А тот отвечает:

— Никого не боюсь, ни тигра, ни черта, боюсь только, что кап-кап с крыши закапает.

О ту пору как раз тигр поблизости схоронился. Услыхал он эти слова и тихонечко говорит сам себе: «Ни тигра он не боится, ни черта, боится только кап-капа. Выходит, этот кап-кап страшней да грозней меня? Уберусь-ка я лучше отсюда подобру-поздорову». Сказал так тигр сам себе и побежал прочь от хижины. Бежал-бежал и не заметил, как прибежал в одну деревню. Жило в той деревне десятка два, ну, может, два с половиной семей.

И случилось так, что как раз в это время забрался в деревню вор. Пришел вор к воротам высокого дома, а в руках у него большой-пребольшой бумажный фонарь болтается. Увидал его тигр, остановился в страхе и думает: «Не иначе как это и есть тот самый кап-кап». Подумал он так, съежился и решил тихонько обойти тот дом. Обошел, хижину тростниковую нашел, спать в ней улегся.

Вскорости вор туда же прибежал — люди его спугнули. Лег вор с тигром рядышком и заснул. А тигр лежит, от страха дрожит, думает: это кап-кап с ним рядом спит. Голову поднять боится. А вор тигра за корову принял и радуется: «Вот счастье привалило! Вот удача! Всю ночь зря пробегал — люди спугнули, и вдруг на тебе — корова. Уведу-ка ее с собой». А тигр себя не помнит от страха, трясется, думает: «Пусть из хижины выводит, пусть за собой уводит — все равно не подниму головы».

Между тем уже светать стало. Решил вор корову разглядеть получше — велика ли она? Глянул, чует — сейчас у него сердце и желчный пузырь лопнут. Бросился вор из хижины вон, на самую макушку дерева залез. Вдруг откуда ни возьмись обезьяна явилась. Увидела, что тигр впросак попал, и давай хохотать:

— Чего это ты так испугался, братец тигр?

— А тебе и невдомек, сестрица обезьяна? Нынче ночью я с кап-капом повстречался. До самой росы он меня на поводу вел. Беда, да и только!

— Что это еще за кап-кап?

— А ты сама погляди, а то я боюсь. Вон он, на дереве сидит.

— Померещилось тебе, что ли? Скажешь тоже: кап-кап! Ведь это человек на дереве сидит. Не веришь, вот я сейчас лозу вырву, одним концом привяжу ее к твоей лапе, а другим — к моей. Живо вниз его сброшу, полакомишься вволю. А коли кап-кап, я головой мотну. Ты тогда беги и меня за собой тащи подальше от беды. Ну как, согласен?

— Согласен, согласен! Лучше и не придумаешь!

Полезла обезьяна на дерево. Только добралась до середины, а вор со страху в штаны напустил. Закапало на обезьяну: кап-кап. Замотала, обезьяна головой, отряхиваться стала. Увидел тигр, пустился бежать со всех ног и обезьяну за собой поволок. Убилась бедняга насмерть.

Пробежал тигр одним духом ли тридцать с лишком, запыхался, увидел высокий холм, присел отдохнуть. Хорошо бы, думает, оленем пообедать. Слыхал он, что в горах олени водятся, да отродясь их не видел. Вдруг смотрит — зверь какой-то вдалеке показался. Прямо на него бежит. А это как раз и был олень. Увидал олень тигра, задрожал от страха, остановился ни жив ни мертв. А тигр улыбнулся и очень вежливо говорит оленю:

— Будь добр, дружок! Скажи мне свою драгоценную фамилию и славное имя!

Услыхал это олень, сразу смекнул, что глупый тигр, расхрабрился и отвечает:

— Нет у меня фамилии, есть только ничтожное прозвище. И прозываюсь я Почтенным тигром.

Подивился тигр такому прозвищу и говорит:

— Братец Почтенный тигр! Что попусту болтать! Скажи мне лучше, не встречал ли ты где оленя?

— Зачем он тебе?

— Проголодался я. Хочу полакомиться олениной.

— А я — тигриным мясом. Так что сперва скажи мне, не видал ли ты тигра.

— Не видал, не видал!

— А что у тебя под брюхом?

— Чайник для вина.

— Ты его с собой носишь?

— А как же! Вот закушу оленятиной, а потом вина выпью!

— А что это у тебя на голове?

— Бамбуковая телега.

— Ты ее с собой таскаешь?

— Ну да! Попадется тигр, его ведь сразу не съешь! Вот я и кладу остатки на телегу — удобно и красиво.

Оторопел тут тигр, чует — душа с телом сейчас расстанутся. И обмочился со страху. Увидел это олень да как закричит:

— Кап-кап пришел!

Тигр услыхал и пустился наутек, а олень только этого и ждал, повернулся и побежал прочь.

Давным-давно жила в деревне старая старуха. Одна-одинешенька в целом свете — не было у нее ни сына, ни дочки, только теленок-пестренок. И ходила старуха за теленком, словно за внучонком.

Встанет поутру, лепешек масленых напечет. Лепешки теленку на рожки повесит, к заду торбу ему привяжет. И пустит теленка в горы — пусть себе ест лепешки да хворост ломать не забывает. А к вечеру, не успеет солнышко сесть, теленок домой бежит, полную торбу хвороста несет.

Но как-то раз село солнышко за горы, а теленок-пестренок все не идет да не идет. Ждет не дождется его старая, не знает, что и думать. Вот уж небо черным стало, а теленка все нет да нет. Не дождаться, видно, старухе своего любимца. Взяла она клюку и пошла в горы искать. Вдруг заяц ей повстречался. Спрашивает его старуха: