Российское гражданство - Олег Кутафин

В истории русского права, считал В.М. Гессен, термин «подданство» имел в течение долгого времени частноправовое или получастноправовое значение. Этим термином обозначалось отношение помещика к своим крестьянам, т. е. отношение частного, а не публичного права. Говоря о подданных государя, русское право отношение между индивидом и властью конструирует по типу отношения между помещиком и его крепостными.

Однако это отношение, указывал В.М. Гессен, не рассматривалось как частноправовое. До вступления на престол Александра I каждый приносил присягу государю «верным, добрым и послушным рабом и подданным быть». В присяге Александру I «рабство» из формулы присяги исчезает, поскольку к этому времени вполне и окончательно осознается публично-правовая природа того отношения, которое существует между подданным и его государем.

Таким образом, подчеркивал В.М. Гессен, подданство не может быть отождествляемо с частноправовым инструментом рабства. Хотя в своем историческом значении оно рассматривается как чисто личное отношение между индивидом и монархом, как отношение, находящее в теории права свою аналогию в отношении крепостной (т. е. получастноправовой) зависимости крестьянина от землевладельца. В этих условиях для обозначения принадлежности индивида к государству и, в частности, для принадлежности к государству по личному началу этот термин, казалось бы, менее всего применим. Однако, отмечал В.М. Гессен, никакого другого термина русская наука в своем распоряжении не имеет.

«Называя, таким образом, принадлежность индивида к государству подданством, – писал он, – мы считаем необходимым категорически указать, что термин этот употребляется нами в том смысле, в каком он известен официальному языку нашего законодательства. Под подданством мы понимаем принадлежность индивида к государству, принадлежность, которая ни в каком отношении не зависит от формы правления, существующей в государстве.

Русский подданный является подданным в таком же смысле, в каком подданным является француз или американец.

В частности, под подданством в тесном значении этого слова, а именно в таком значении оно употребляется нами в дальнейшем, – мы понимаем принадлежность к государству по личному началу, в отличие от «иностранства», как принадлежности к государству по началу территориальному»19.

Исследования В.М. Гессена и других дореволюционных государствоведов, связанные с понятием гражданства, содержат ряд положений и выводов, представляющих несомненный теоретический интерес. Все они оказали заметное влияние на последующие разработки этих вопросов в отечественной правовой литературе, хотя некоторые из них и не получили поддержки в практике государственного строительства в России. Это относится, в частности, к вопросу о соотношении терминов «подданство» и «гражданство».

Как известно, современное слово «подданный» происходит от слова «дань» (уплата дани), а слово «гражданин» ведет свое начало от слова «горожанин». В борьбе против феодализма горожане, которых феодально-абсолютистский режим рассматривал как королевских подданных, завоевывали политическую самостоятельность, создавали свой общественно-правовой строй, в котором постепенно сформировался инструмент средневекового городского гражданства как синонима лично свободного человека, обладающего определенной полнотой политических и имущественных прав. Он противостоял феодальному подданству. Ж.Ж. Руссо в «Общественном договоре» рассматривал гражданство как выражение определенного сочленства лиц в государстве, дающее им право на участие в осуществлении государственной власти. Гражданина, т. е. «имеющего долю во власти суверена», Руссо отличал от подданного «как подчиненного законам государства».

Отказавшись от термина «подданный» как символа политического бесправия и угнетения, французская «Декларация прав человека и гражданина» 1789 г. официально ввела понятие «гражданин», с которым связывалось представление о юридически свободной личности, обладающей правом на участие в политической жизни.

В последующем мировая практика государственного строительства показала, что термин «подданство», фактически равнозначный гражданству, применялся и применяется только в странах с монархической формой правления20. «В настоящее время, – говорится в учебнике «Конституционное (государственное) право зарубежных стран», – термин «подданство» употребляется только в монархических государствах, причем ныне он обычно равнозначен термину «гражданство». В ряде монархий (например, в Испании, Бельгии, Нидерландах) термин «подданство» заменен в конституциях и законодательстве термином «гражданство»21.

§ 2. Понятие гражданства в советский и постсоветский периоды

Согласно самым распространенным в советской литературе определениям гражданство рассматривалось как: 1) правовая связь физического лица и социалистического государства; 2) политико-правовая связь личности и социалистического общества; 3) принадлежность лица к социалистическому государству; 4) правоотношение между лицом и государством.

Характеристику понятия гражданства в советской литературе впервые дал Г.В. Чичерин в докладе о союзном гражданстве на сессии ЦИК СССР22. «Декларация прав человека и гражданина в 1789 году, – указывал он, – заменила понятие подданного, те. объекта навязываемой воли, чуждой ему, принудительной государственной власти понятием гражданина, т. е. участника в коллективном волеизъявлении народа, воплощаемого в виде государственной власти. Однако на почве экономического неравенства классов государство не могло осуществлять волеизъявление трудящихся масс. И Октябрьская революция впервые создала гражданина в смысле носителя частицы коллективного волеизъявления трудящихся масс, воплощаемого в советском государстве»23.

Затем понятие гражданства исследовалось в ряде научных работ. Так, С.С. Кишкин, автор первого монографического исследования о советском гражданстве, касаясь понятия гражданства, писал: «Очень трудно дать более или менее удовлетворительное, не только определение, но хотя бы даже описание понятия гражданства. Понятие это юридически представляется весьма трудно уловимым. В самом деле, что такое гражданство? Есть ли это известная совокупность прав и обязанностей, или это есть нечто в роде наиболее общей правоспособности, или, может быть, определенное юридическое отношение, или, наконец, особое состояние (статус)? Мне кажется, что на все эти вопросы можно было бы ответить отрицательно. Гражданство, конечно, не есть определенная совокупность прав и обязанностей. Скорее можно было бы пойти обратным путем и перечислить те, в буквальном смысле, единичные права и обязанности, которые характеризуют граждан в отличие от иностранцев (защита со стороны своего государства за границей, обязанность участвовать в составе вооруженных сил государства). Но, очевидно, этими перечислениями вовсе не разрешается проблема гражданства. Гражданство также не есть наиболее общая правоспособность – наибольший объем правоспособности и дееспособности. Как известно, гражданин может быть неправоспособным и недееспособным, а иностранец может быть и тем и другим. Очевидно, проблема гражданства не имеет ничего общего с проблемой правоспособности и дееспособности. Дальше – сказать, что гражданство есть юридическое отношение, эго еще ровным счетом ничего не сказать. И в особенности неправильно предполагать, что отношение между государством и иностранцем есть всегда фактическое, а не юридическое. Наконец, если гражданство есть некоторое состояние (статус), то этот статус является во всяком случае весьма предварительным и формальным. Гражданство – это только формально-предварительный статус, который лишь в дальнейшем, в зависимости от целого рода условий и обстоятельств, заполняется уже конкретным содержанием. Можно лишь отметить, что этот статус действительно является первоначальным статусом лица, который подлежит установлению в первую очередь, ибо он обосновывает порядок и границы определяемости данного лица соответствующими элементами правовой и политической системы страны»24.

С.С. Кишкин отмечал терминологическую двойственность понятия гражданства, включающего гражданство как формальную принадлежность к государству и гражданство как активное участие в политической и общественно-хозяйственной жизни страны. По его мнению, иностранец, проживающий на территории РСФСР для трудовых занятий и принадлежащий к рабочему классу, а равно к не пользующемуся чужим трудом крестьянству, является гораздо более гражданином, чем какой-нибудь самый прирожденный гражданин, лишенный избирательных прав по соответствующим пунктам ст. 69 Конституции РСФСР25.

Рассматривая гражданство с юридической точки зрения, как весьма общую и формальную категорию, С.С. Кишкин считал, что гражданство есть личная связь индивида с государством, обусловливающая возможность определяемое™ данного лица всеми элементами правовой и политической системы страны. Он полагал, что проблема гражданства есть, по существу, не столько юридическая, сколько проблема политическая. В основе регламентации гражданства лежат принципы государственной пользы26.