Росток Имболка - Мария Фомальгаут

– Ну да…

– А это в тренде сейчас?

– Не… не в тренде…

– А, ну то-то я смотрю, парень не в тренде… А он так нарисовал, и тут раз, эти полицейские исчезли… вот так, были-были, и раз – и нету, и ветер такой, и холод… а я такое в кино видела, там парень один на врагов закля… закляние наложил…

– Так-так, понятно.

– А это… а это тоже закляние было?

– Ну… считайте, что да.

– А потом он к другой стенке повернулся, и там крестик нарисовал, а над ним такие две палочки… или нет, три…

– Четыре.

– Да не, точно вам говорю, три палочки было!

– Цифра четыре.

– Цифра? А-а-а, это лимонная такая, её ещё в панкейк добавляют?

– Ну… да. Так нарисовал он, и что?

– И таять начал… ой, я такое в кино видела, еще смотрю такая, думаю, а чего это с ним… сначала он такой тусклый стал, прозрачный, а потом исчез…

– Что же, понятно всё… спасибо большое за помощь следствию. Если ещё что-то увидите…

– Ой, если я ещё его увижу, я вообще на месте умру… Ой, а можно я ещё закурю, я так-то месяц не курила… а тут всё случилось, я напугалась так…

– Ну, давайте… рассказывайте…

– Чавось?

Рассказывайте, что видели.

– Ой, милой… не помню я…

– Да как не помните, были вы там?

– Енто хде?

– Да вот же… в хранилище…

– А-а-а, в хренилище… да воть, вчерась пошла в хренилище, а там ентот…

– Как он выглядел?

– Да вот, махонький такой, щцупленький… в хренилищу входит, и давай в бумагах-то рыться… ну мы его шугануть хотели, ишь чего выдумал, наше енто место… Потом рукой махнули, да и черт с ним, нехай бумагой запасёшься, холодно же, зима-то эвон какая стоит… Ну и вот, он в бумагах роется, да так роется, будто ищет чивой-то… мы ему говорим, да чиво роесься, хорошая бумага, сухая, гореть только так будет… а он такой говорит – а нет, мне особая бумага нужна… и ищет эту, бумагу-то свою особую… полдня искал, рылся… А потом вытащил и к выходу идет, нашел, видать… и взял-то одну бумажечку, мы его ужо на смех подняли, ишь, какой, одной бумажечкой как печку-то топить буш… А он кивает, лыбится, ну видно, блаженный, чивой с него взять-то… Вот, к двери подходит, а тут полицейские валом налетели, аки вологодские чайки, давай орать, вы арестованы. Ну уж туту мы на что народ смирный, и то всполошились, чивой на человека-то напали, али он украл чивой? Всего-то листочек взял, а ору-то, будто казну обокрал, али еще чивой… А они нам всем – всем покинуть помещение, вон пошли отсюда, не ваше дело. Ну, думаю, вот и набрали бумаги-то, вот и истопили-то печку, таперича из-за убогого этого ваааще все замерзнем на хрен… зима-то нонеча какая… И ентого, значица, окружают, руки вверх, все такое. А ентот листочек-то на полу расстелил, и стоит над ним, руками машет, будто нырнуть тудыть хочет, ну дурной он дурной и есть, чивой с него взять-то… А енти орут, значит – хватай его, вяжи его! А он хоп! – и в газету-то прыгнул. И плюх, как в воду вошел, аж брызги полетели. И енти, полицейские-то, орут, жги его, жги, и к нам, значитца, бегут – а ну, давайте, у кого спички-то есть… Я им спички-то несу, вот, возьмите, сердешные, а они чирк – и бумажку-то енту поджигать хотят. А я им – да чавож делаете-то, изверги, человека ж живого губите! А они мне – а ентон человек опасный, значица, террорист енто. Ну тут меня прям холодом прошибло, прям вся жисть перед глазами – енто ж он мог и нас тут всех взорвать к ядреной фене… Ну вот, значица, тут поджигать бумагу-то хотят, а бумага-то хоп! – и исчезла. Вот так, была и нету… И енти, значица, орут – а-а-а-а, упустили, да какого ж хрена, да у вас руки из жопы, или откуда… И тут бац! – и нету хренилища, ничего нету, в чистом поле стоим. И тута машина, значица, подъезжает, и ентот, главный из полицейских-то приходит, и давай орать, а-а-а-а, упусти-и-и-иили, я ком-му сказал, за ним туда прыгать надо, а вы чего, струхнули, да, в штаны наложили, о-о-ой, блин, храбрецы-воины удалые… А мне потом люди умные сказали, енто он в прошлое прыгал, чтобы историю слышь, поменять, и чтобы усё по инакому было…

– Кто это вам сказал такое?

– Да Никитишна сказала…

– И где живет ваша Нитикишна?

– Да хата у ней с краю стоит…

– С какого краю?

– Да возле леса…

– Понятно… спасибо…

– Ты чего делаешь, я тебе как сказал свидетелей убирать? Когда иголкой пользоваться научишься? Или мы так до конца жизни и будем направо и налево стрелять?

– Да я только…

– Да ты только… уволю, вот будет тебе только…

– Да чё вы, да я ничё!

– Щас в камеру сядешь, вот будет тебе чё…

– Да я ничё, это Серый всё!

– И Серый с тобой щас сядет… И родителей твоих в полицию… Ну давай, рассказывай…

– Да не я это стекло разбил!

– Да мы не про стекло… давай… рассказывай, что на Варненской видел.

– Девка там была…

– Одноклассница твоя?

– Да не… ну, не девка, ну, тетка…

– Ну, не тетка, ну, дядька… давай, орел, рассказывай… чего эта тетка делала?

– Ну… дядьки за ней гнались…

– Чего хотели?

– Да я почем знаю, чего хотели… Мы с Серым еще спрятались, ну мамка говорила, если там разборки какие, залазь куда и не отсвечивай. Ну вот… там трое за теткой этой бегут, и стреляют, ну чисто как в игрухе этой, где по людям стрелять надо…

– А она?

– А она в стену врезалась, ну они её в тупик загнали, девку эту… И давай на стене рисовать… Ну, не из баллончика, а чего-то другое у неё было… карандаш… или помада… не…

– Так карандаш или помада?

– Ой, не знаю… чё-то такое достала, и давай на стене рисовать… она там нарисовала чего-то… закорючку такую, черточку…

– Ну-ка, ну-ка, поточнее, какую закорючку с черточкой?

– Да вот…

– Ага… эм-це-квадрат…

– Квадрат, а это про лягушек, да? А я сериал такой видел… Ква-Отряд называется…

– Ну а дальше-то что было?

– Да там лягушки команду спасателей организовали…

– Па-а-арень, мы тебя про женщину спрашиваем, которая убегала…

– А-а, она там нарисовала чего-то, а тут эти трое раз – и исчезли. Только искорка вот такая была, и все.

– Это она их что, со сверхскоростью света отфутболила?

– Похоже на то.

– А её Света зовут? Не, вроде мужики её окликали как-то, Лера, что ли…

– Ты помолчи, пацан, без тебя тошно… Хотя нет, стой, ты мне скажи, а сама-то она… куда делась?

– А, не, стойте, я наврал всё, это она себе эти закорючки про Ква-Отряд нарисовала и в искорку превратилась… А с мужиками она по-другому разделалась… Она это, вот так нарисовала…

– М-м-м… похоже на коллапс в черной дыре…

– …а парни эти вот так в точку сложились, и всё…

– Ну-ну… та ещё девка… ладно, пацан, молодец… иди домой, смотри свой Ква-Отряд…

– Что-то быстро ты его отпустил…

– Да черт с ним.

– Да-а-а, ловко ты в этих знаках разбираешься… Не боишься, что и тебя тоже прихлопнут?

– Меня прихлопнут, кто им расшифровывать всё будет? Сами, что ли? Да они дважды два посчитать не могут.

– Да, давно спросить хотел, что такое два, я знаю, а ждыдва?

– Да забей…

– Ну что, нашли кого-нибудь?

– В двенадцатом квартале литератор живет…

– …а на хрена он нам?

– Ну… он литературных героев оживляет…

Денис недоверчиво косится на Леру:

– Ты видела?

– Ага… Он при мне Шерлока Холмса оживил… смотрю, темная тень такая в углу комнаты… и трубку от свечи прикуривает…

– И ты поверила?

– Ну…

– Да, Лера, вроде умный ты человек, а в сказки веришь… тебе парень сказал, а ты и уши развесила…

– Какой парень, ему сто лет в обед.

– Ну, тем более… а вы, Нат Натыч, что подыскали?

– Девушку одну видел…

– Нат Натыч, вы не про девушку давайте, а по делу.

– Так я и говорю по делу, она биолог…

– Мёртвых воскрешает, что ли?

– Ну, мёртвых не воскрешает, но людей исцелить может… её потому и не сдали до сих пор полиции, что люди к ней лечиться ходят… Она на человека смотрит, органы его видит, и молекулы видит, цепочки ДНК… рак вылечить может… мне её знакомый один посоветовал, у меня же спина… Я к ней прихожу, она сидит, ревмя ревет, я спрашиваю, что такое – она говорит, вот, человек с четвертой стадией пришел, я его не выходила…

– Э-э-э… здрассьте.

– Тебе чего, пацанёнок? Ты дверью не ошибся? Иди, гуляй давай…

– Да Дениска, дадим уж ему чего-нибудь…

– Чего – чего-нибудь, знаем мы чертенят этих… папа-мама на трех работах вкалывают, деточку обеспечивают, а деточка попрошайничает…

– Да не, дяденьки, я это… а вы чудеса всякие умеете…

– Ага, щас тебя в лягушку превратим.

– Да ну, дяденьки, я серьезно… Вы же сами ноете, что учеников у вас нет…

– Кто те сказал, что мы ноем?

– Да знаю я…

– Сарафанное радио донесло?

– Да погодите вы, он и не знает, что за радио такое…

– Ну вот, пацан… вот если два, а рядом еще два, это чего будет?